— А в армии где и кем служил?

— Командиром разведывательной роты. — Харченко пристально посмотрел на Антона. — В этом плане мы, кажется, коллеги?

— Кажется, да, — улыбнулся Филиппов и спросил: — Так почему ушел в МВД?

— Полк расформировали, пришлось искать другое место… — Харченко показал взглядом на рюкзак: — Ты так и не объяснил, зачем тебе этот огрызок карты. Хочешь найти, кто их им сдает?

— У наших они сейчас уже вряд ли что купят. Скорее это им из-за кордона шлют. Эксперты могут легко установить по бумаге и краске, где ее произвели.

— Командир, — настороженный голос Дрона в наушнике ПУ заставил обернуться. — Я нашел кое-что, заслуживающее твоего внимания.

Антон направился к Василию. К этому времени тот поставил стол и теперь перебирал на нем какие-то бумаги. Рядом лежал пустой рюкзак.

— Что это? — Филиппов встал рядом.

— Смотри. — Дрон подвинул к нему несколько листков.

— Билет Киев — Тбилиси, — прочитал Антон. — Чана Хатуев… Уж не родственник ли он почившему Атаби Хатуеву?

— Вот еще на Москву. — Василий ткнул пальцем в другой билет. — Только имя и фамилия другая. Думаю, он и летел по этому билету. Но больше всего меня насторожило вот это…

Дрон развернул лист, на котором был от руки нарисован план местности. Одного взгляда Антону было достаточно, чтобы узнать часть одного из районов столицы по названиям улиц, подписанных корявым почерком: Красина, Садово-Кудринская, Красная Пресня…

— Дай сюда. — Антон взял листок и углубился в его изучение.

Но, как он ни пытался, не мог понять, чем этот район мог так привлечь боевиков. Может, здесь у них конспиративные квартиры или они планируют провести теракт?

— Я считаю, что есть какая-то связь между билетами на имя родственника Атаби и этим планом.

— На какое число билеты из Киева в Москву?

— Девятого числа этого месяца.

— Значит, по ним прилетел эмиссар Атаби, — сделал вывод Антон. — Потом он отправился сюда. Здесь что-то передал — возможно, привез деньги и инструкции. А незадолго до нашего появления вернулся обратно. Только что он будет делать теперь, когда Атаби нет?

— Он приехал в Москву после того, как Атаби убили, — напомнил Дрон. — Значит, сюда его направил уже другой человек. Тот, кто заменил главаря подполья.

— А если его никто не заменял? — Антон хитро прищурился и посмотрел на Дрона.

— Думаешь, что Доку мог назначить его на место Атаби?

— Допускаю и такой вариант, — кивнул Филиппов. — Если они родственники.

— Не думаю, — покачал головой Дрон. — Какой-то эмиссар…

— А если очень доверенное лицо?

Василий пожал плечами:

— Надо работать с этим человеком.

Неожиданно разговор прервали автоматная очередь и крики. Антон обернулся. Стреляли со стороны перевала. Часть бойцов спецназа ФСБ и МВД, пригибаясь, веером разбегалась и занимала позиции вдоль кромки леса.

Антон торопливо поправил головной телефон и щелкнул выключателем ПУ гарнитуры.

— Это Филин, Туман, всем «откат»!

Неожиданно заработала станция для связи с соседями. Он вынул ее из кармана:

— Слушаю, это Филин.

— Это «Каштан», — быстро заговорил Осипов. — Ты чего не предупредил, что у тебя наводчик под чеченца одет? И борода…

— Что с ним?

— Да ничего, он пост оцепления собровцев разоружил, требует тебя показать.

— Это Джин, — облегченно вздохнул Антон. — Иду…

Вагон, скрипнув тормозными колодками, остановился. Ройзат вопросительным взглядом посмотрела на Чану.

— Пошли. — Хатуев взял свой небольшой чемодан, дернул за ручку дверей, сдвигая их в сторону, и шагнул в забитый пассажирами коридор. С трудом втиснувшись в людской поток, оглянулся. Волоча за собой сумку, Ройзат пробиралась следом. Москва — конечная станция, и можно было подождать, когда все выйдут, но Чана не желал оказаться с угловатой чеченкой на опустевшем перроне. На улице было прохладно. Он отошел от вагона и стал ждать Ройзат. Вот, наконец, женщина появилась в тамбуре. Сгибаясь под тяжестью сумки и с испугом озираясь по сторонам, она ступила на платформу. Какой-то мужчина попытался придержать ее за локоть. Горянка отпрянула, толкнув плечом проводницу в грудь, и обожгла его таким взглядом, что он отшатнулся. Чана сделал вид, будто не заметил этого.

— Такси, такси, — вертя ключами, повторял крупный молодой мужчина, шаря по толпе взглядом.

— Куда едем? — раздался над ухом другой голос.

— Меня встретить должны, — бросил Чана.

Наконец подошла Ройзат.

— Чего копаешься? — зло спросил он ее на русском языке.

Женщина потупилась.

— Пошли.

Ройзат выглядела плохо. Это было ее первым путешествием, да и то, по всей видимости, в один конец. До этого она лишь пару раз была с мужем в Грозном, куда ездила на машине. В поезде ее укачало. Лицо было бледным как мел, под глазами появилась болезненная синева. Поэтому, пройдя через вокзал, Чана не выдержал и, поступившись принципами, забрал у нее сумку. Моросил противный дождь. Город казался серым и безликим.

На привокзальной площади они направились к стоянке такси. Не договариваясь о цене, Чана попросил водителя сразу открыть багажник. Забросив туда сумки, он уселся на переднее сиденье:

— Пересечение Гашека — Красина знаешь?

— Это в районе метро «Маяковская», — пристегиваясь, кивнул водитель. — Конечно.

— Нам туда. Дальше покажу. Номер дома не помню.

Вскоре они вошли в подъезд новостройки. Накануне отъезда Хатуев специально снял квартиру в новом доме, где соседи еще плохо знают друг друга. Сам появился здесь один раз с хозяином, которому передал деньги за полгода вперед. Как положено, оформили договор; правда, для этих целей он использовал поддельные документы.

Поднявшись на площадку второго этажа, Чана достал ключи и открыл двери. Первым шагнул через порог. Все как две недели назад. Ройзат проскользнула следом. Он прошел в комнату, бросил на диван сумку и обернулся.

— Следующая комната твоя. Кровать заправишь, белье в шкафу. Там, — он показал на следующую дверь, — кухня. Пока ты устраиваешься, я схожу за продуктами. Здесь недалеко, магазин на первом этаже соседнего дома. Никому не открывай, даже не подходи к дверям. Поняла?

— Да, конечно…

Чана вышел во двор. Вечерело. Дождь кончился.

Направляясь вдоль дома, он размышлял, стоит ли звонить Юле. Странно, но он забыл ее лицо. Чана видел лишь волосы, шею, грудь, руки, помнил аромат ее тела, духов, но не более. Глаза, вздернутый носик и алые губы словно размыл дождь.