В России много цыган, и в Петергофе я часто встречалась с их самой необычной брачной церемонией. Ее обычно совершают в воскресенье. Цыгане выбирают место, где они могут двигаться по кругу. Невеста, великолепно одетая в новое муслиновое платье, пару белых хлопчатобумажных перчаток и кусок кружева в виде треугольного платка, завязанного сзади, с венком из искусственных цветов, и жених занимают свои места в маленькой телеге, запряженной пони. После них едут шаферы и подружки невесты, одетые как невеста, но без венка, по две в каждой тележке. Затем — старейшины, давно женатые люди в сопровождении нескольких детей и, наконец, холостяки и вдовцы. Эта странная процессия движется вокруг выбранного места три раза, и после этого брак заключен. Такие браки признаны законом. Полагаю, присутствие стольких свидетелей делает их таковыми.

Есть много церемоний благословений, которые соблюдаются русскими. Я уже говорила о благословении пищи в пасхальную субботу. В первый день июля благословляют яблоки, и самый большой озорник в деревне не украл бы яблоко, пока оно не благословлено. После службы фрукты продаются на улицах и в лавках. После того, как лед тает, все рыбацкие лодки благословляют, прежде чем отправить их в море.

Мы, как правило, проводили Рождество в Царском Селе. Этот праздник в целом менее важен, чем Пасха, но во дворце его все равно отмечали с размахом. В разных частях здания было не менее восьми елок. Императрица сама нарядила их и лично выбрала подарки для каждого члена своей семьи и офицеров охраны. Одну елку даже отправили казакам в школу верховой езды. У нас с детьми была своя ель. Она была закреплена в музыкальной шкатулке, которая играла немецкий рождественский гимн. Это было прекрасно. Все подарки были выложены на покрытых белыми скатертями столах, и дерево стояло в течение нескольких дней, вызывая неизменный интерес и восхищение у детей. Им было очень грустно, когда елку убрали незадолго до того, как мы отправились в Санкт-Петербург, но их утешило то, что им разрешили помочь раздать подарки прислуге.

Мы отправились в Санкт-Петербург в последний день старого года (по русскому летоисчислению). В Новый год в дворцовом соборе прошла великая церемония. Император, императрица и вдовствующая императрица пошли в церковь в сопровождении их собственных дворов и всех великокняжеских дворов. Мы видели императрицу в ее праздничном наряде. Они великолепно выглядела в своем придворном платье из белого атласа с длинным шлейфом из парчи. Не ней были семь цепочек бриллиантов на шее и пояс из таких же искрящихся драгоценных камней, его концы падали на край ее платья. На голове она носила кокошник — головной убор в форме полумесяца — также из белой парчи, богато украшенный крупными одиночными бриллиантами. Сзади у него была кружевная вуаль, которая падала не спину почти до колен.

Маленькие девочки были в восторге от того, что она так великолепно одета. Они обнимали ее с безмолвным восхищением, и вдруг великая княжна Ольга хлопнула в ладоши и горячо воскликнула: «О, мама, ты такая красивая, как рождественская елка!».

Великие княжны Ольга и Татьяна Николаевны любили слушать рассказы. Однажды Татьяна рассказала Ольге историю, конец которой был следующим: «Итак, моя маленькая девочка и моя племянница вошли в лес, и большой волк съел мою маленькую девочку, поэтому она отправилась на небеса». Ольга была в ужасе от такого богословия. «О нет! — воскликнула она. — Она не могла уйти на небеса, потому что волк съел ее, и Бог не позволяет волкам идти на небеса! Она идет по лесу внутри волка!» Татьяна спокойно приняла эту замечательную поправку.

Я обнаружила, что должна быть осторожнее, рассказывая им что-нибудь. Однажды я рассказала Ольге историю Иосифа и его братьев. Она была очень заинтересована ею и воскликнула: «Какой позор!». Я сказала: «Да, это был ужасный позор для них — быть такими ревнивыми и такими жестокими с их молодым братом». Но она воскликнула: «Я имею в виду, что это был позор отца. Иосиф не был старшим, и красивую одежду следовало отдать старшему сыну, другие братья знали это, и, возможно, именно поэтому они посадили его в яму». Объяснения были бесполезны: все ее симпатии были на стороне Рубена. Она злилась на царя Давида, потому что он убил Голиафа, и сказала: «Давид был намного моложе и меньше, а бедный Голиаф никак не ожидал, что в него будут бросать камни». «Джек — Покоритель великанов» не доставлял ей удовольствия. Однажды во дворце устроили показ кинематографа для девочек и их друзей. В одной сцене были два маленькие девочки, играющие в саду, перед каждой из них стоял большой стол, забитый игрушками. Вдруг старшая девочка схватила игрушку у маленькой, которая, однако, крепко держалась за нее и отдавать не собиралась. Взбешенная, старшая схватила ложку и стукнула ее. Малышка отпустила игрушку и начала плакать. Татьяна тоже плакала, увидев бедную малютку, с которой так плохо обошлись, но Ольга была очень спокойна. После окончания показа она сказала: «Я не думаю, что мы видели всю эту картину». Я ответила, что надеялась, что в конце эту старшую сестру наказали, добавив, что мы видели достаточно, потому что никто не хочет видеть такое непослушание. Затем Ольга возразила: «Я уверена, что ягненок сначала принадлежал старшей сестре, и она была доброй и отдала ее своей маленькой сестренке, а затем она хотела его вернуть, а младшая сестра не отдавала, поэтому старшей пришлось побить ее».

В начале января в Зимнем дворце прошел большой бал[186]. Присутствовало более пяти тысяч человек, и это было действительно занимательное зрелище. Императрица носила белый шифон, вышитый синелью и сверкающими блестками, а также множеством бриллиантов. Великая княгиня Елизавета Федоровна носила розовато-лиловый шифон. Она сестра императрицы, а великий князь, ее муж, был дядей императора. У них нет детей. Великая княгиня Елизавета — очень красивая женщина, некоторые даже считают ее красивее императрицы. Императорская семья все еще была в трауре по великому князю Георгию, так что все носили либо белое, либо лиловое. Бал был открыт полонезом. Церемониймейстер шел перед императором и императрицей, прокладывая им путь через толпу. За ним шла княгиня Голицына, старшая леди Двора, затем — император и императрица, великие князья и княгини, князья и княжны королевской крови[187], послы и их жены, все двигались медленно и попарно. По окончании полонеза начались общие танцы. Император и императрица ходили среди своих гостей и перебрасывались несколькими словами с большинством из них. Там был посол Японии и его жена. Он был в европейском фраке, и она была одета в розовое атласное кимоно с длинными рукавами.