Совещание закончилось, офицеры все как один встали из-за стола и пошли на выход. Первый заместитель наркома Кобулов задержался около начальника, что-то обсуждая с ним. Судоплатов продолжал сидеть на своем месте, лихорадочно соображал и что-то машинально черкал в блокноте. Уходящий Кобулов тронул плечо диверсанта:

– Выдохни, Павел Анатольевич! Так и кончиться можно на службе-то нашей. Ишь, как похудел уже и поник, бледный как та стенка. Взял бы денек, отдохнул, сгонял за город или в Лужники. А?

– Некогда, товарищ замнаркома! Сначала «крысу», потом отдых.

– Ну, одну крысу ты уже словил. Молодцы твои ребята! И железнодорожника ты вовремя и хорошего нашел. Хоть этот груз с плеч! Ну-ка, выше голову, диверсант! Вон, Всеволод Николаевич уже подготовил приказ о награждении тебя, группы и всех участников операции. Радуйся, орел!

Судоплатов взглянул на Меркулова – тот сидел на своем кресле, курил и щурился от дыма, обволакивающего его лицо.

– Спасибо… То есть служу Советскому Союзу! Но… как бы к этой награде застенки Лаврентия Павловича не схлопотать. Обещал же за десять дней управиться… Эх-х…

– Ну, комгосбез 3-го ранга, тебя за язык никто не тянул. Сказал «А», нужно и весь алфавит добивать. Ты действительно уже сомневаешься, что успеешь за десять дней выудить «крота»?

– Уже восемь осталось… – Судоплатов потер глаза ладонями, встал, поправил форму, ремень… – Найду, товарищ замнаркома госбезопасности. Обязательно найду.

– Молодец! Так держать. Удачи, Павел!

Кобулов вышел, оставив начальника 4-го Управления наедине с шефом.

– Разрешите идти, Всеволод Николаевич?

– Павел, ты серьезно веришь в успех поимки «крота» за оставшиеся восемь дней? – Меркулов затушил в пепельнице папиросу, поднялся, приблизился к подчиненному. – Он ничем себя не обнаружил за годы работы здесь, а тут нате, «десять дней и словлю»!

– А что делать, Всеволод Николаевич, это моя работа!

– Это не твоя работа, Павел! Это входит в обязанности ОСБ (отдела собственной безопасности. – Прим. автора) наркомата. Ты свою задачу выполнил. Пусть и с потерей части личного состава, но выполнил. Нанес урон противнику, плюнул в лицо самому Гитлеру. Скоро он узнает, что все его задумки насчет закинутой дезы и стягивания наших сил в опасную зону для уничтожения лжелитерного не что иное, как быстро разоблаченная афера СС, и что нас больше не интересует их фуфлыжная «Крыса» и вообще операция «Улей». И придет в ярость. Так что готовь дырочку в кителе для награды. И не волнуйся ты так сильно! Понимаю, слово офицера… гм… да еще и сказанное самому… Это многого стоит! И меня еще приплел, ко всему прочему… Надо было уж отсебятину выдавать, а не из-под крыши своего начальника. Ладно, я не только твой шеф, но еще друг и соратник, поэтому будем вместе думать, что и как. Помощь какая нужна, говори.

– Нужна. Дополнительные силы «наружки», пеленгации и…

– … Вечером у меня дома. Заходи, выпьем, обмозгуем… Можешь супругу позвать, моя от скуки уже на стены лезет. Твоя-то вернулась из командировки?

– Так точно.

– Павел, ну-у… расслабься. Чай, уже не на совещании и не по работе. Все, жду вечером на ужин. Благо делов-то всего… На этаж выше подняться.

Они улыбнулись, пожали руки, и Судоплатов покинул кабинет наркома НКГБ. При выходе из приемной кивнул майору Сухарику, поймал себя на мысли, что «крысой» может оказаться любой из Конторы, даже этот секретарь-адъютант, всегда пребывающий в хорошем настроении и владеющий большинством информации секретного ведомства.

* * *

Темнело. Два офицера высшего ранга вышли из-за стола на балкон и курили, наслаждаясь видами вечерней Москвы. Меркулов жил над квартирой Судоплатова, на улице Горького, в сером величественном здании со спортивным магазином «Динамо» на первом этаже. Дом всегда находился под неусыпным надзором силовиков, охранявших командование НКВД-НКГБ СССР – мало ли что, террористы или снайпер захотели бы позариться на сильных мира сего.

Вот и сейчас оба равнодушно поглядывали на черную машину, припаркованную на улице, неторопливо пыхтели папиросами и разговаривали на одну тему, волнующую последние дни и часы более других. Судоплатов попросил помощи у начальника во временном расширении полномочий допроса операторов стационарных и мобильных пунктов связи армии и силовых ведомств столицы и оказании содействия касательно обыска квартир офицеров, причастных к операции «Крысолов».

– Эка ты загнул, Павел Анатольевич! – Меркулов ухмыльнулся и искоса посмотрел на соседа. – Может, мне добро дать еще и на допросы всех офицеров? Ты в своем уме?! На каком основании мы будем устраивать обыски их квартир? Сейчас не тридцатые годы и не «ежовщина»!

– Хорошо, не обыски, а несанкционированные обследования мест проживания всего десятка силовиков нашего ведомства. Мне нужно знать, что на их квартирах все чисто и нет раций. У вас же есть, Всеволод Николаевич, профессионалы, умеющие тайно проникнуть в помещения и за короткое время осмотреть их. Прикажите им… гм… поработать завтра-послезавтра. Офицеров соберем на экстренное совещание, отвлечем их.

– А семьи? Тоже вызвать на совещание на Лубянку?

– Ну-у… Можно организовать выезд на природу или устроить какой-то вечер сотрудников госбезопасности с обязательным присутствием членов семей… в конце концов, концерт.

– Ох-х, Павел! Мастак ты на выдумки. Оригинал, мать твою!

– Поэтому и диверсант. Потому и возглавляю специфическую работу и особо секретное направление органов, – Судоплатов улыбнулся и прищурился, – ну, что, шеф, можно устроить такую аферу?

– Сделаем. Не уверен, что ты у кого-то из них найдешь среди трусов и кастрюль радиостанцию, но отрицательный результат в нашем деле тоже результат. Организую.

– Это нужно провести четко, слаженно и незаметно. И желательно завтра вечером. – Судоплатов сразу приободрился, вытянулся, стал поправлять закатанный рукав сорочки. Оба были одеты в штатское: широкие серые штаны, светлые рубашки, домашние тапочки.

– Я с утра ознакомлю комсостав с распоряжением насчет вечернего досуга в клубе офицеров и обязательным присутствием членов семей, отдам приказ своим волкодавам снарядить группу проникновения и осмотра.

– Всеволод Николаевич, нужно именно сейчас позвонить нашим культмассовым затейникам по поводу завтрашнего вечера.

– Позвоню, чтобы готовили программу. Ишь, пир во время чумы!

– Вы же понимаете важность успешного исхода операции?!

– Понимаю. И боль в твоей голове, которая может отпасть, – тоже.

Судоплатов покраснел, нехороший холодок пробежал по спине. Это да – ответственность на нем лежала многотонная, способная при сбое операции снести не только погоны, но и голову с плеч.

– Специальное распоряжение по опросу операторов стационарных и мобильных пунктов связи отдам тоже с утра, – Меркулов снова уставился на огни города, – надеюсь, у тебя все готово к этому?