Я только кивнула, потому что руки от моего лица он так и не отнял. И приблизился вплотную, так, что я видела его глаза на расстоянии ладони. Они были странными. То есть, ещё более странными, чем тогда, в заповеднике. Вместо чистого синего или привычного светло-серого там клубилось что-то темное и страшное. Как грозовая туча, которая накатывает шквалом, а ты в чистом поле и понимаешь, что бежать бесполезно, все равно размажет первым же порывом.

- Тебя не обижали? – Отрицательно покачала головой. – Видела кого-нибудь?

Теперь пришлось усилием воли чуть отклониться, чтобы иметь возможность ответить:

- Только женщину, которая меня выманила.

Очень хотелось спросить, нашли её или нет, и если да, то по своей ли воле она это сделала, но категорическая просьба молчать, пока не спрашивают, была свежа в памяти.

- Как себя чувствуешь?

Перед тем, как ответить, прислушалась к себе. Вроде, ничего. Только шея болит, голова ноет и неплохо бы заглянуть в туалет. Последнее вполне терпит, так что озвучивать не стала.

- Нормально.

Он кивнул, поднимаясь. Резкими движениями расстегнул пальто:

- Встань на диван. – Я молча подчинилась. Теплая ткань легла на плечи, укутав меня до колен. Потом сильная рука осторожно подхватила под бедра, поднимая, как ребенка, на согнутый локоть. – Смотришь только на меня, не по сторонам.

- Почему? – Я инстинктивно схватилась за его плечи.

Судя по тому,  как напряглись желваки на его щеках, Антон стиснул зубы.

- Пожалуйста, сделай, как я прошу.

Больше он ничего не добавил, а мне показалось, что хотел. Например, что он может и заставить. Глянет мне в глаза синим взглядом, и всё, буду тихой ласковой дурочкой.

- Хорошо.

Для верности я даже зажмурилась, пока он пару минут нес меня на руках. Потом стало резко прохладнее, и я открыла глаза.

Место было странным. Не то складские помещения, не то просто полузаброшенная промзона. Длинное серое здание без окон, выщербленная бетонная эстакада. Из десятка фонарей горели только три. Несколько автомобилей, стоящих так, будто покидали их в спешке. А ещё на улице уже сгущались сумерки, значит, с момента, когда меня увезли, прошло не меньше трех часов.

Он подошел к одной из машин и, не дав коснуться необутыми ногами подмерзшей грязи, усадил на заднее сиденье.

- Сидишь тут, ждешь меня. Проследи.

И ушел.

То, что последняя фраза предназначалась не мне, дошло не сразу. Только когда рядом кто-то шевельнулся, отчего я шарахнулась к дверце.

- Тихо, не буянь. - В машине было довольно сумрачно, и я присмотрелась, пытаясь рассмотреть ту, что заговорила. Голос женский и даже будто смутно знакомый, но чей? – Ложись головой ко мне на колени и немного откинься назад.

Проморгавшись, я поняла, что сижу в компании… Альбины.

Она устроилась рядом, разворачивая небольшое полотенце. Потом вытащила из сумки пару пузырьков без надписей. От одного из них, стоило только открыть крышку, распространился резковатый, хотя и довольно приятный запах.

- Вы что тут делаете?!

- То, чего мужикам доверить нельзя, сказали же глаз не спускать… Ложись, говорю, а то завтра шея будет черно-фиолетовая. И мы уже переходили на «ты».

Силы, как моральные, так и физические у меня неожиданно закончились, поэтому я поддалась, растягиваясь на коротковатом сиденье. Ноги пришлось согнуть, чтобы хоть как-то уместиться, а голову уложить на её коленки. К слову сказать, довольно жесткие и костлявые.

- Да, точно, переходили. Рассказывай.

Вместо того, чтобы сразу пересказать, что происходило, пока я сидела в заточении, она положила мне на шею холодную мокрую ткань. С неё тут же потекло за шиворот, поэтому понадобилось определенное усилие, чтобы сохранить неподвижность. Очередное пальто Антона изгваздаю… Кстати, почему не снял с меня, на улице холодно, а он налегке бегает.

Меня начало слегка потряхивать, как и всегда при отложенной реакции на стресс, но слез не было. Наверное, ведьма, у которой я так вольготно разлеглась на коленях, что-то сделала. Я присмотрелась к сосредоточенной Альбине, которая как раз наклонилась, рассматривая мою шею. Даже губы закусила, неободрительно хмурясь.

- Вот только давай без глупых мыслей, ты мне сто лет не сдавалась.

- Вы что, тоже в мозгах копаться умеете?!

Не скажу, чтоб меня это сильно удивило, скорее, вызвало ощущение, как от монотонной зубной боли. Долбанные телепаты, куда ни плюнь, попадешь…

- Нет, ты вытаращилась и так на меня посмотрела, что даже идиот поймет, о чем подумала. Да лежи ты смирно, не ерзай, а то компресс сползает.

Ну, ладно, принимается, лицо у меня действительно выразительное.

- А почему я так спокойно все воспринимаю?

- Потому что над тобой кто-то пошаманил.

- Кто? И что сделали? – Значит, права я была. Может, что из памяти стерли, может, ещё какую-то пакость сделали, но ничего позитивного от воздействия вампирьего племени я не ждала.

- Стопроцентно не скажу, но точно успокоили. Скорее всего, укрепили блок. Во всяком случае, на него воздействовали.

Вот и всё. Получается, всё бесполезно, я не смогу вспомнить событий той ночи. И помочь в расследовании никак не получится. Да и вообще в этом плане стану Антону совершенно неинтересной. Вот и появится шанс понять, зачем я была ему нужна…

Вообще, когда я только очнулась, на пару секунд подумала было, что это провокация. И меня дали похитить, используя в качестве наживки. Потом быстро сама себя оборвала, потому что думать так оказалось неожиданно больно. Но когда увидела Антона на пороге, сомнения отпали – никакая это не инсценировка ротозейства охранника.

- Меня этот ваш Валера увидел?

В ожидании ответа я покосилась на лекаршу.

- Не совсем. – Она откинула за спину длинные светлые волосы и, как мне показалось, с трудом сдержалась от ругательства. Кстати, когда нос не опухший, Альбина выглядела даже хорошенькой. Выражение лица, правда, чуток стервозное, но тут уж никуда не денешься, ведьминская натура пробивается. – Он видел, как ты выходишь, но его задержал покупатель. Придурок… Можно подумать, его туда отправляли лежанки для кошек продавать. Кто-то из коллег сказал, что все нормально, скорее всего, ветеринар вышла по служебной надобности. То, что выскочила ты раздетая, он видел, поэтому, когда через минуту не вернулась, все-таки побежал следом. Хорошо хоть хватило ума сразу позвонить.

- Кому? – Я лежала, не шевелясь, компресс хоть и согрелся, но продолжал противно щекотаться стекающими за шиворот каплями.

- Сначала Антону, когда тот не ответил, моему мужу. Он его непосредственный начальник, - это она пояснила на мой недоуменный взгляд. – Он его уже отозвал и даже припрятал, чтобы Васильев ему на месте за головотяпство ничего не оторвал. Не то, чтобы было этого идиота жалко, но время потеряли бы, а удовольствия никакого.