Наутро после шторма я сумела выловить Балавара и, дождавшись, когда нас никто не сможет подслушать, с милой улыбочкой поинтересовалась, когда же «господин первый помощник капитана» сможет уделить мне пять минут своего драгоценного внимания, чтобы закончить зачаровывать тело. Сначала демон озадачился, а когда я все с той же улыбочкой, но уже с толикой язвительности намекнула на своенравный хвост, демон неожиданно…

Смутился.

И отказался, сославшись на уйму неотложных дел и то, что такими темпами, как я познаю свое тело и магию, вскоре смогу сделать это сама.

Вот и поговорили.

Поворот был не самым удобным, но в целом я признала за Балаваром право на отказ. По местным нравам это стало бы довольно интимной процедурой, и мужчина мог сорваться и натворить глупостей. А глупости мне не нужны. Меня только уважать начали!

Удивительно, но факт. Матросы действительно начали посматривать на меня не только со снисхождением и сдержанным терпением, но и с намеком на уважение и благодарность. Ведь если бы не я, их бы потрепали намного сильнее. Это понимали все, в том числе и наемники, мимо которых я старалась не ходить, ведь в отличие от «наших» матросов «их» матросы меня ненавидели. Что чувствовали наемники-абордажники, я старалась не думать, хотя кэп не постеснялся мне это озвучить, без прикрас объявив во всеуслышание за обедом, чтобы не вздумала спускаться в наши трюмы и даже просто ходить одна мимо пленников. Загрызут.

Неудивительно.

Но нежелательно.

– В порт войдем завтра на рассвете, – объявил кэп после ужина, когда они с Эльбой еще раз внимательно изучили карты. Все присутствующие офицеры повернули головы ко мне, и в абсолютной тишине прозвучало весьма неожиданное для меня продолжение: – Готова сказать «привет» старому знакомцу?

– Что? – Отставив кружку в сторону, я слегка нахмурилась. – Кому?

– Эфенди Камаледдину.

По спине пробежал ледяной холодок, желудок на мгновение сжался, но почти сразу отпустило.

Нет. Не страшно! Не боюсь!

Сжав зубы, натянуто улыбнулась, а затем угрожающе оскалилась и с вызовом вздернула подбородок.

– Готова, кэп.

Харошдт тихо хмыкнул и перекинул монетку Балавару.

Спорили на меня? Мило. Еще милее то, что демон уже поверил в меня, тогда как дроу, судя по всему, нет. Интересно почему?

– Кэп! – В кают-компанию ворвался возбужденный матрос-оборотень с сияющими счастьем глазами. – Корабль на горизонте!

На марс грот-мачты я взлетела буквально за пару минут, сменив ипостась еще на палубе, причем настолько непринужденно (черт, опять штаны порвала!), словно делала это по десять раз в день. Этим заработала искреннюю и громкую похвалу от Эльбы и загадочно-оценивающий взгляд от Балавара, взобравшегося следом за нами.

Пока визуально искали корабль и опознавали его флаги, по «Молнии» разнеслась команда занять места и приготовиться к захвату, потому что смотрящие уже донесли капитану, что нам сказочно повезло – корабль принадлежал княжеству, которое мы имели право «щипать».

Вот и славно.

С удовольствием порадовалась бы вместе с остальными, но сначала решила окончательно убедиться в личности будущего погорельца.

– На этот раз точно торговое судно?

Прежде чем ответить, Эльба досконально осмотрела корабль в подзорную трубу, над которой предварительно «пошаманил» Балавар, и только после этого радостно оскалилась и утвердительно кивнула.

– Точно, детка. Точнее не бывает. Как удачно и вовремя мы встретились. Буквально на пару часов и сотней миль позже, и все, упустили бы их. – Эльба не сводила взгляда с догоняемого корабля, где уже явно паниковали матросы, что видела даже я. – К бою. Маг у них неплох, но тебе не чета. Судно торговое и абсолютно мирное, так что убивать никого не будем, но показательный залп произведем обязательно, поэтому постарайся бить точно по целям.

Минут через пятнадцать, когда мы подошли на расстояние залпа, начался бой.

Ну как бой. Так, слегка. Судну действительно хватило всего трех показательных залпов, чтобы поднять белый флаг, и наша команда пошла на абордаж. Мага-оборотня, которого я держала на прицеле (и он это знал), пленили и обезвредили первым, затем пришла очередь капитана и его помощников, а там и ночь на океан опустилась.

Меня, как «юную и неискушенную в грабежах деву», по причине позднего времени отослали спать, а сами корсары в полном составе отправились изымать интересующий их товар и денежные средства. При попытке доказать, что с неискушенностью кэп переборщил и я умею и знаю намного больше, чем думает оборотень, спать меня прогнали уже в приказном порядке, заявив, что неподчинение прямому приказу капитана будет расценено как бунт. И соответственно я стану преступницей, со всеми вытекающими.

Пришлось смириться.

С тоской повздыхав под звездным небом, но не добившись понимания ни у Эльбы, ни у Балавара, ни у абордажной команды (лишь Ждан отечески потрепал меня по плечу и пообещал принести какую-нибудь забавную безделушку в подарок), я запретила себе раскисать и обижаться (все-таки в чем-то кэп был прав, хотя и не хотелось это признавать) и отправилась в каюту.

Да уж. Кто бы мог подумать (и уж тем более я сама!), что буду обижаться на прямой запрет участия в грабеже. А вот поди ж ты… Обидно. А то как же! Все грабят, а я спать!

Изверги!

В каюте, где я первым делом заперлась и легла на кровать, одолели новые мысли. Не о бое, нет. И даже не о грабеже, который в принципе сам по себе был не особо интересен, просто хотелось участвовать в том же, в чем и все.

Эфенди. Вот кто занял все мои мысли. Даже ипостась менять расхотелось.

Зачем? Зачем он меня преследует? И почему кэп уверен, что преследует? Приказ магараджи? Уязвленное самолюбие? Новые факты, вскрывшиеся уже после моего побега? Личный интерес?

Гадать можно долго. И даже не факт, что я узнаю правду после личной встречи и разговора, который… Которого я не желаю. Да, не желаю!

Боюсь или нет? Опасаюсь?

Очень!

Большой, сильный, непробиваемый и непредсказуемый.

Смогу ли я его убить, если он потребует моей выдачи? И потребует ли, когда узнает, что я теперь полноправный член команды?

В голове не выстраивалась ни одна внятная мысль, ни одно внятное решение, которое бы меня устроило. Я не знала слишком многого, не понимала, возможно, очевидного, не хотела признавать, что…

Да, не хотела.

Прикусив ноготь и уныло поморщившись, я не без труда согласилась со своим голосом разума. Эфенди стал для меня не просто демоном. Было в нем что-то такое, что цепляло и заставляло оценивать. Заставляло думать. Заставляло брать в расчет и не списывать.