Однако следует признать, что и чувств, подобных этому, он не питал ни к одной из прошлых любовниц. Или, если быть честным, даже к жене.

На пятнадцатый день отсутствия Кейт Берк собрал всю прислугу и с пристрастием расспросил ее о возможном месте пребывания компаньонки его дочери. Но хотя их тревога по поводу пропавшей молодой женщины была совершенно искренней, ни один из слуг не мог даже предположить, куда отправилась мисс Мейхью. Нет, она никогда в их присутствии не упоминала о больных родственниках. Напротив, она прямо давала понять, что все члены ее семьи умерли. Следующим шагом Берка было послать миссис Клири к Следжам и задать им и их слугам те же вопросы. Он знал, как это нелепо — колесить по округе, собирая сведения об одном из своих служащих, но не видел других способов добиться результата. Сайрусу Следжу это могло показаться странным, но Берку было наплевать на то, что мог подумать Сайрус Следж. Все, что ему было нужно, — это найти Кейт Мейхью.

Он не желал тревожить Изабель и потому изо всех сил старался скрыть от нее свое беспокойство по поводу исчезновения Кейт. А Изабель, поглощенная романом с Джеффри Сондерсом, лишь иногда произносила фразы типа: «Хотелось бы мне, чтобы мисс Мейхью поторопилась домой. Мне многое нужно рассказать ей», — или: «Если бы эта ужасная родственница мисс Мейхью побыстрее умерла, она бы смогла вернуться к нам». Единственное, за что Берк мог быть благодарен Изабель, так это за то, что в отсутствие мисс Мейхью она не проявляла интереса к десяткам приглашений на светские мероприятия и не просила отца сопровождать ее. Нет смысла, говорила она, ходить на балы без умения мисс Мейхью обращаться с ее волосами. Джеффри сразу бросит ее, если вдруг увидит у нее на голове крысиное гнездо.

* * *

Это случилось на десятый день после внезапного и таинственного исчезновения мисс Мейхью. Берк как-то проходил по верхней галерее мимо ее комнаты и заметил, что дверь открыта. Из комнаты доносились звуки, будто там что-то делали.

Мириады эмоций всколыхнулись у него в груди — облегчение, что она наконец вернулась; горечь, что она так равнодушно покинула его; сладостная радость от перспективы вновь услышать свое имя из восхитительных губ. Он вошел в комнату, но увидел там всего лишь миссис Клири и одного из лакеев, которые укладывали книги Кейт в ящик. Заслышав его шаги, миссис Клири подняла глаза и — немыслимое дело! — покраснела. Берк, который ни разу не видел, чтобы эта пожилая женщина краснела, застыл, изумленно глядя на нее.

— Ох, милорд, — затараторила экономка, — мне очень жаль, если мы вас побеспокоили.

Он посмотрел на ящик. Он посмотрел на книги в руках лакея. Он посмотрел на покрасневшую экономку.

— Где она?

Он не закричал Он ничего не сломал. Он просто произнес эти слова, как он полагал, спокойным, корректным тоном.

— Ох, милорд! — Миссис Клири поднялась с колен и, заламывая свои полные, с ямочками, руки, вскричала: — Я только что получила письмо. Я бы тут же показала его вам…

Он проговорил, как он думал, совершенно ровным голосом:

— Ну?

Миссис Клири, однако, не показалось, что он говорит таким уж спокойным тоном, поскольку она поспешно сунула руку в карман фартука и достала оттуда лист бумаги.

— Вот оно. — Экономка поспешила к хозяину. — Вот. Это, как видите, не от мисс Мейхью. Но тут говорится, что она не сможет в скором времени вернуться в Лондон и просит сообщить вам, милорд, что вам лучше подыскать своей дочери другую компаньонку…

Берк взял письмо и принялся его читать.

— Я боялась сказать вам, милорд, — продолжала миссис Клири, — потому что знала, как это огорчит леди Изабель. Она так любила мисс Мейхью… И я уверена, что это чувство было взаимным. Мисс Мейхью ни разу не сказала миледи грубого слова, а мы с вами, милорд, знаем, какой она может быть… невыносимой. Что ж, со всеми молодыми девушками трудно — полагаю, это из-за их природы. Но я не видела, чтобы кто-нибудь мог так измениться в лучшую сторону, как леди Изабель, когда приехала мисс Мейхью. Она стала совсем другой.

Но тут Берк добрался до того места, где указывался адрес, куда миссис Клири просили доставить оставшиеся вещи мисс Мейхью. Он смотрел на адрес почти целую минуту, пока мисс Клири продолжала болтать.

— Боюсь, леди Изабель очень расстроится, узнав эту новость, — говорила экономка, — очень расстроится.

Но Берка уже не было в комнате.

Служанка, которая открыла ему дверь, долго всматривалась в карточку, переданную ей Берком.

— Лорд Уингейт с визитом к леди Палмер, — сказала она. — Да, милорд. Пойду посмотрю, дома ли леди.

Она поспешно удалилась, завязки ее фартука летели следом за ней. Берку, которого оставили стоять посреди Утренней гостиной, пришла в голову мысль, а не начать ли разносить этот дом по камню, пока он не найдет ее. Однако он подумал, что таким образом вряд ли добьется расположения хозяйки дома.

Через несколько минут дверь открылась, и пожилая, но еще бесспорно крепкая дама вошла в комнату, ее шея и руки были щедро украшены драгоценностями, а платье ровно на один сезон отставало от моды. Но когда вам семьдесят лет, погоня за модой перестает быть главной заботой.

— Лорд Уингейт, — величественно произнесла леди Палмер и направилась к нему, едва касаясь пола своей палкой с рукоятью из слоновой кости. — Я просто не поверила своим глазам, когда Вирджиния принесла вашу карточку. Вы поступаете опрометчиво, молодой человек, нанося визиты вежливости приличным людям. Вы ведь знаете, в порядочном обществе вас по-прежнему презирают за развод с вашей милой молоденькой женой. Некоторые лизоблюды, быть может, и хотели бы забыть подобный афронт, особенно теперь, когда прошло довольно много времени. Но не я. Я, молодой человек, считаю развод грехом. Смертным грехом. И меня не волнует, сколько любовников у нее было.

Берк разжал губы. Звук, который он издал, скорее напоминал рев, чем членораздельную речь.

— Где она?

— Вы о ком? — Вдова нацелила свою палку на него. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. — Берк подумал, что с большим удовольствием схватил бы эту женщину, невзирая на ее возраст и пол, за дряблую шею и задушил. — Кэтрин Мейхью. Я знаю, что она здесь. Я видел записку, в которой она просила перевезти ее вещи по этому адресу. А теперь я требую, чтобы мне позволили повидаться с ней.

— Кэтрин Мейхью? — Вдова от изумления закатила глаза. — Неужели вы настолько глупы, что могли подумать, будто если я принимаю человека вроде вас, падшего так низко, как только можно пасть, то пущу на порог своего дома дочь человека, который свел в могилу моего мужа? Должно быть, вы сошли с ума, лорд Уингейт! Поистине, вы похожи на умалишенного. Мне не доводилось видеть джентльмена, который выглядел бы столь же неряшливо, как вы. Когда вы последний раз брились?

— Я знаю, что она здесь. Если будет нужно, я разнесу ваш дом в клочья, но найду ее, — прорычал он.