придётся, как можно быстрее освободить эту землю от такой мрази или же… — я скептически посмотрела на мигающий узорна груди. — Придётся ставить на своей шкуре разного рода эксперименты, пока кожа не останется чистой, — тут я оскалилась, потому что орк прекрасно знал, какие способы я могу применить даже на себе.

— Твои методы слишком жестоки, ты не сможешь причинить себе настолько сильную боль, — недовольно скривив губы, уверенно заявил он.

— Неужели вы думаете, что у меня нет того, кто мог бы в этом подсобить мне? И с чего вы взяли, что мне противопоказаны любые нагрузки на тело и огромные затраты сил? Какая-то гадость не сможет нарушить все мои планы и так сильно ограничить мои возможности, иначе я бы не была той, кто я есть сейчас.

— Ты хоть свою ауру видела? Твоя магия явно нестабильна! — упорно стоял на своём мой бывший преподаватель, а я уже действительно не понимала, чего он добивается: моя магия в полном порядке.

— Магистр Вайлерон, — плотоядная улыбка, — вы же видите, сколько на мне печатей, сдерживающих всю мою магию, сколько артефактов, блокирующих ненужные прорывы. Иными словами, я не пользуюсь своей полной мощью, иначе бы всё здесь от повышенного давления и сталкивающихся наэлектризованных частиц магии ушло бы под землю. Вам такой расклад понятен? Всё, что со мной может произойти, это выгорание, но его не будет из-за кое-каких обстоятельств.

— Откуда такая уверенность в твоих способностях? — орк зацепился за это и сейчас выжидающе смотрел на меня. Вся эта ситуация мне безумно не нравилась, отвечать совершенно не хотелось, но в этой ситуации не было выхода.

— Это связано с её детством и приступами раз в месяц, — сдал меня с потрохами Иргис, как только взгляд магистра переместился на него. За длинный язык он и поплатился в следующую секунду: огненная сфера обрушилась на него сверху, а потом превратилась в лаву, из которой невозможно выбраться.

Оборотень захрипел от боли, явно пытался что-то сказать, но не мог. Он уже не раз пытался обратиться, но ничего не вышло. Пока все с круглыми от ужаса глазами смотрели на это представление и меня, я старалась успокоить своего разбушевавшегося внутри зверя. Сердцем понимала, как сильно мой лучший друг боится нашего бывшего преподавателя, и знала, что сейчас поступаю неправильно, но и он в этой ситуации не прав. Дал же обещание, что не проболтается, значит, должен сдержать его. И я ещё в прошлый раз не отомстила за свой дом.

— Иргис, держи язык за зубами, — леденящим душу голосом произнесла я, и эти слова эхом разнеслись по всему полигону. Я опустила вытянутую вперёд руку, в то же мгновение огонь отпустил из своей хватки блондина, позволив тому начать регенерацию и свободно отдышаться. — Магистр Аргон, мои проблемы — это мои проблемы, и ничьи больше, — с нажимом заявила орку, а потом молча повернулась к бездарям, беря себя наконец в руки.

Мне не нравилось, что мой бывший преподаватель всё ещё был на моём занятии и внимательно следил за каждым моим движением, вслушивался в мои наставления и угрозу в сторону пугливых адептов. Но он молчал, что хоть немного радовало в этой ситуации. Иргис на меня обиделся и свалил подальше, не признавая своей вины и посылая на мою рыжую голову проклятья, которые тут же развеивались моими артефактами. Такое внимание подбешивало, но я делала вид, что мне всё равно. Но впереди меня ждёт очень долгий разговор… Иргис проговорился, а это значит, что часть тайны, скрываемой за всё время моего пребывания в академии, уже раскрыта. Даже ректор ничего полностью не знает.

Пока было занятие, я полностью вошла в образ преподавателя и старалась до каждого донести самое важное, даже о сне забыла на какое-то время. Стоило только прозвенеть проклятому звонку с урока, как все тут же устало повалились на землю, стараясь отдышаться и лишний раз не смотреть в мою сторону. Только трое смотрели в этот момент на меня: рыжий бездарь, магистр Вайлерон и гад-ректор, пришедший почти сразу после нашей перепалки с орком, но его я не видела, только чувствовала присутствие.

За сегодняшний день я допустила слишком много ошибок, их запомнят… Вот почему в тот самый момент мне не удалось сразу взять себя в руки, и я начала нести всякий бред про пешки и шахматы, в которые даже играть толком не умею? Что за бредятина? Может, мне пора наведаться к психлекарю? Ну, мало ли, нервная система настолько пострадала, что я действительно сошла с ума… Не знаю, почему сказала это тогда, но даже сейчас у меня такое ощущение, будто кто-то управляет нашими судьбами из какого-нибудь тёмного уголка и потешается над нашими эмоциями, которые одолевают каждого внутри… Даже дракону внутри меня неспокойно. Что-то приближается, очень нехорошее, даже сложно представить, что нас ждёт впереди…

Глава 12

В пустынном подземном коридоре размашистым шагом двигались двое магов. Оба высокие, сильные, хитрые и быстрые. Они опасные и всегда добиваются своих целей, особенно когда это касается очень необычных существ, как сама Леграсса Вельра-Мортерна. Именно она сейчас является их главной целью, но к ней не подобраться.

— Ты же понимаешь, что от неё нужно поскорее избавиться, пока она не спутала нам все карты? — спросил первый мужчины у второго, который постоянно скрывал своё лицо под белой маской на всё лицо, а на голове всегда носил плащ. Первый никогда не видел лица своего собеседника и верного союзника, что его сильно бесило, но не вынуждало идти против довольно сильного противника.

— Понимаю, но сейчас это не представляется возможным. Наша юная драконица стала ещё сильнее и умнее, чем прежде. На неё даже не подействовал яд василиска, а единственная ведьма, которая могла на неё повлиять и стать козырем в наших руках провалилась как сквозь землю, — надменно хмыкнул второй, но по голосу невозможно было понять, кто именно скрывается под маской: женщина или мужчина.

— Такие, как эти двое, долго не живут, — в коридоре появилось третье действующее лицо. Вампир. — У нашей ведьмочки есть ещё одна слабость: мой младший брат, — надменно хмыкнул он, чуть склонив голову на бок. — Как вы думаете, что станет с ней, когда она узнает настоящую правду?

— Господин, вы как всегда бесподобны! — плотоядно ухмыльнувшись, восхитился первый, второй же решил промолчать, молча соглашаясь со своим напарником.

Вот только никто не знает, кто именно этот второй и почему никому не показывает своего настоящего лица. Непонятно, какие именно цели он преследует и почему