— …не имеют ничего общего с моим желанием досадить тебе. Абсолютно ничего общего. Я делаю это не для того, чтобы сделать тебе больно, Элис. Я любил тебя.

Ну, вот этим все было сказано. В прошедшем времени. Больше я не в силах была его слушать.

Я повесила трубку и некоторое время сидела, не в силах пошевелиться.

Как она могла? Как он мог? Но главное — как могла так поступить со мной одна из моих лучших подруг и не рассказать мне ни о чем? Я начала вспоминать все наши телефонные разговоры с Гретхен, о том, как мы болтали о всякой чепухе — о ее курсах, о моей работе, о преподавателях, которые ей нравились, о новостях в моем семействе. И все это время она встречалась с Томом, у них были свидания. Она спала с ним. Я медленно обвела взглядом комнату и словно бы взглянула на вещи Гретхен новыми глазами. Я сидела на ее диване, я жила в ее квартире — и это, конечно же, это придумала она.

Я содрогалась при мысли о том, с какой легкостью она так умело расставила всех по местам. Меня захлестнула волна гнева, обиды, ревности и чувства, что меня подло предали.

Она должна была быть моей лучшей подругой. Все и все, что было важно для меня, теперь вращалось вокруг нее.

Я не понимала, смогу ли это вынести.

Я вернулась в тихую квартиру Гретхен и бросила на столик в прихожей свежий номер «Лут»[59]. Я весь день провела на съемке в шумном ресторане в Мейфэре, присутствие других людей и их болтовня действовали на меня успокаивающе. А здесь телевизор не был включен, никто не поставил чайник к моему приходу, никто не спросил у меня, как прошел день. Только треклятые портреты Гретхен в стиле Энди Уорхола смеялись надо мной. Я решила позвонить Вик.

— Salut[60], Элис, — ответил Люк своим спокойным докторским голосом. — Я слышал, у тебя нелегкие времена. Мне очень жаль. Ты, наверное, хочешь поговорить с Викторией? Или со мной?

— А-а-а… Вообще-то я хотела поговорить с Вик, — сказала я, немного озадаченная его предложением. — Она дома?

— Конечно, — вежливо проговорил Люк. — Она заканчивает ужинать. О, уже идет.

— Привет, Эл, — проговорила Вик с набитым ртом. — Ты как там?

— С ума схожу, — призналась я. — Мне нужно съехать отсюда, Вик. Ты не понимаешь, каково это. Я себя здесь чувствую как в ловушке, но буквально ничего не могу найти. — Я обвела взглядом квартиру Гретхен и поежилась. — Быстро отыскать жилье перед Рождеством совершенно невозможно. Разве что только абсолютно отчаявшиеся ищут номера в гостиницах.

— Ну, тебе до отчаяния еще далеко. — Я услышала, как звякнула вилка по тарелке. — Спасибо, Люк, ты просто душка… Я понимаю, что тебе там находиться противно, Эл, и прекрасно понимаю почему, но она сейчас в другой стране, и жить с ней бок о бок тебе не приходится. Когда она должна вернуться?

— Кажется, ее планы не изменились — к концу ноября. Через две недели. Если я ничего не найду к концу недели, мне просто придется переехать в гостиницу, или в студии спать, или уж не знаю где.

— Но сегодня среда! — зевнула Вик. — Значит, что там у тебя остается? Три полных дня всего?

— Знаю. Я все газеты просмотрела, искала комнаты, которые сдают ненадолго, и те, которые сдают надолго, — устало проговорила я. — Но я же не могу себе позволить снимать однокомнатную квартиру сама, значит, остается искать комнату с соседями. А если учесть, что у меня дорогущая фотоаппаратура, мне нужно подыскать себе хотя бы полунормальных соседей в каком-нибудь приличном доме, где не дует изо всех щелей, где никто не заберется к тебе в окно посреди ночи. А это не так просто. Кое-где мне говорили, что после Нового года, возможно, комната освободится, но мне от этого толку мало.

— А как насчет нашей университетской компании? — снова зевнула Вик. — Боже, Эл, ты уж меня прости! У меня сегодня тот еще денек выдался на работе. Ужасно тяжело: пытаешься сосредоточиться на каком-то слове, которого не понимаешь, когда люди говорят настолько быстро. Приходится сильно напрягаться, иначе все превращается в одно сплошное французское ля-ля-ля. И все-таки мне кажется, что наши университетские девчонки…

— Ладно, — сказала я, — представь себе, как бы это выглядело, окажись ты на месте одной из них. «Привет, это Элис говорит. Послушай, я понимаю, в последнее время мы очень редко виделись — разве только в дни рождения, но у меня вечно полным-полно работы, а еще я стала жутко ленивая, и мне было проще провести вечер пятницы с моим тогдашним бойфрендом, чем напрячься и встретиться с тобой. А теперь мы расстались — он променял меня на мою так называемую лучшую подругу, а она ненормальная, а я только что расплевалась с нынешним дружком! Ой, я тебе сказала, что мне негде жить? Я подумала, может быть, у тебя найдется для меня местечко? Увидимся в пятницу?»

— Я тебя поняла, — вздохнула Вик. — Да, тяжелый случай.

— Жутко неудобно. Я уже не в том возрасте, чтобы умолять кого-то выделить мне свободную комнату. Поначалу мне очень понравилась эта идея — пожить в ее квартире. Все так просто и легко. Я даже не подумала тогда, что может случиться, если мы поссоримся. Мне и в голову не приходило, что такое возможно.

Меня охватила знакомая смесь тоски и злости, стоило мне вспомнить о Гретхен. Как только узнала про нее и Тома, я часами анализировала нашу с ней дружбу и пришла к выводу, что эти отношения наверняка были построены из песка. Все исчезло так же быстро, как началось, и теперь я уже вообще сомневалась, было ли что-то, хотя еще не так давно очень дорожила дружбой с Гретхен. Может быть, меня настигла расплата за слишком большие ожидания от девушки, которая могла стать всего лишь приятельницей для коктейлей и кофе? Ведь если на то пошло, однажды она сама призналась, что я была нужна ей для расширения контактов в сфере модельного бизнеса.

Я пыталась представить, что она сама думала о наших отношениях. Вправду ли так боялась меня потерять, как сказала, пребывая в депрессии? Но каковы бы ни были ее мотивы, она уже явно получила от нашей дружбы все, что хотела, и переметнулась к Тому. Теперь я понимала, как это выходило, что другие люди, дружившие с ней, оказывались на обочине — не важно, больна она была или нет. А в моменты более спокойных размышлений я просто чувствовала себя потерянной, у меня в голове не укладывалось, как Гретхен вообще была способна на такое: на ложь, манипуляции… ведь она знала, насколько дорог мне Том. Я думала, что значу для нее больше.

Могла ли я что-то сделать по-другому, будь у меня шанс? Сделать — но что? Спросить ее при первой же встрече, здорова ли она психически? Но с другой стороны, проблема заключалась не в ее болезни — а в ней самой. В том, какой стиль поведения она избрала для себя. Мне жутко не повезло познакомиться с ней. Она просто показалась мне забавной. А вышло так, что эта дружба перевернула всю мою жизнь.