А как же гордость? Нет, лучше подумать, как стащить швейцарское золото из-под носа агентов Бонапарта. По соседней дорожке прошел мужчина в украшенной галуном форме, и от страха Амели чуть не бросила ноги Марстона. Пурпурная Горечавка не сказал ни слова, а Амели машинально взглянула на безжизненное тело, желая убедиться, что Жорж без сознания, а она в безопасности. Вздохнув с облегчением, Амели принялась размышлять о том, где достать динамит, но при малейшем шорохе листьев испуганно вздрагивала.

К счастью, сад скоро кончился, уступив место шумным улицам Латинского квартала. Здесь никто не спал, из раскрытых окон доносились смех, ругань и непристойные песни. Сильно пахло дешевым вином, и Амели сморщила нос.

Из одного окна лилась развеселая песня на латыни: студенты гуляли вовсю, после каждого куплета наполняя бокалы красным вином. В таверне напротив сидели матросы, твердо решившие перепеть или перепить студентов. Из матросской таверны вышел, пошатываясь, какой-то мужчина, чуть не врезался в Пурпурную Горечавку и без чувств упал в канаву. Приоткрылась дверь, и крупная женщина в грязном платке, посмотрев на незадачливого пропойцу, красноречиво махнула рукой. Мол, скатертью дорожка!

На Ричарда и Амели никто не обращал ни малейшего внимания. Получается, что мужчина в черной накидке и растрепанная девушка, несущие неподвижное тело, — совершенно нормальное явление для этого района.

С удовлетворением глядя на царящее вокруг веселье, Пурпурная Горечавка негромко сказал Амели:

— Как только пристроим наш груз, я отведу вас домой.

— Груз… — эхом отозвалась Амели и, вцепившись в щиколотки Марстона, зашептала: — Мне нужно кое-что вам…

— Кажется, место подходящее, не находите? — перебил знаменитый шпион, глядя на уютный тупичок между двумя тавернами. В канаве уже лежал один безусый юнец, широко раскинув руки. Утром он недосчитается одного сапога. — Давайте бросим старину Жоржа здесь. Тем более что есть подходящая компания, — усмехнулся Пурпурная Горечавка.

Пожалуй, сейчас не время и не место делиться планами. Только не над неподвижным телом офицера бонапартовской армии. Может, он просто прикидывается, а сам только и ждет момента, чтобы отомстить? Вспомнив, как Пурпурная Горечавка пинал Марстона, Амели отвергла эту мысль. Нет, вряд ли Жорж прикидывается.

И все же лучше уйти подальше, прежде чем она поделится бесценной информацией.

Амели с радостью отпустила ноги Марстона, и Пурпурная Горечавка бесцеремонно швырнул Жоржа в красноватую лужицу. Ну все, одной проблемой меньше.

Самодовольно пригладив волосы, Селвик взглянул на свернувшуюся в канаве фигуру. Широко раскрыв рот, Марстон захрапел. Голубой сюртук безнадежно испачкан грязью и кровавыми пятнами. В таком состоянии Жорж был больше похож на слугу, который вышел покутить, тайком надев костюм своего хозяина. Не хватало только початой бутылки красного вина.

— И как вы могли подумать, что я Марстон? — гневно спросил он.

— От недостатка тщеславия вы явно не страдаете!

— Не желаю, чтобы меня сравнивали с этим! — Небрежно кивнув в сторону Марстона, Пурпурная Горечавка повел свою спутницу к реке. — Дело не в тщеславии, а в элементарном самоуважении.

— Ну, вчера вы показались мне похожими… — задумчиво проговорила Амели. — Нет-нет, только не обижайтесь! — зачастила она, увидев, что Пурпурная Горечавка кипит, как разбуженный вулкан. Пришлось поспешно объяснять, почему она так решила, то и дело каясь в собственной ненаблюдательности. — Он ведь был в таком же плаще, как у вас. Что я должна была подумать? — оправдывалась мисс Балькур.

— Все вполне логично, — нехотя признал Пурпурная Горечавка, по каменным ступеням спускаясь к причалу, где за небольшую плату лодочники переправляли пассажиров через Сену.

— Я ведь видела Марстона только на приеме, да и то мельком, а потом мне в руки попала важная информация…

— Настолько важная, что вы решились просить о свидании в полночь? — насмешливо спросил шпион.

Амели искоса посмотрела на Пурпурную Горечавку.

— Неужели нам больше не о чем говорить? — взмолилась она. — Разве необходимо обсуждать все снова?

— Да, необходимо! — заявил шпион, надменно скрестив руки на груди.

— Вы передумаете, когда узнаете то, что я хотела сообщить.

Черная маска и плащ словно излучали скептицизм.

— Ну ладно, значит, вас не интересуют планы Бонапарта по захвату Англии…

— Что?

Пурпурная Горечавка с такой силой потащил девушку к воде, что ее накидка надулась, словно знамя на ветру.

— Бонапартовские планы, точнее, расчеты. Письмо лежало в его кабинете под промокашкой.

В памяти Селвика моментально возник солнечный полдень, когда взволнованная Амели вылетела ему навстречу из… кабинета Наполеона. Тогда он так обрадовался встрече, что только и думал о том, как бы пригласить ее в гости. Ему и в голову не пришло спросить, что, собственно, она делала в передней у кабинета первого консула.

— Он собирается послать в Англию две тысячи четыреста кораблей и сто семьдесят пять тысяч солдат, — восторженно зашептала Амели. — Вот только мадам Бонапарт опустошила казну, так что придется подождать до лучших времен.

— Значит, все правильно! — воскликнул Пурпурная Горечавка. Так вот что пытался сказать Мюрат! Наполеон ждет, когда привезут золото. От досады Ричард был готов себя выпороть: надо же, шесть лет тесно общаться с Бонапартом, слушать его жалобы на расточительность жены и не сделать элементарных выводов! — И где он собирается взять деньги?

— Вы даже не поверите, как ловко все придумано! — От возбуждения Амели схватила знаменитого шпиона за руку. — Наполеон взял кредит у швейцарских банкиров. Будто собирается его возвращать! Золото прибывает на парижский склад тридцатого апреля ночью. Так что мы с вами можем…

— …перехватить золото перед носом агентов Бонапарта… — широко улыбнувшись, договорил Пурпурная Горечавка.

— …предотвратить нападение на Англию и свергнуть Наполеона!

— Ш-ш-ш!

— Ой, простите! — закусила губу Амели. — Немного увлеклась. Но все же вполне реально! Если Бонапарт не получит золото…

— Но как же им помешать? Что мы можем сделать?

Пурпурная Горечавка нервно кружил по причалу. Амели завороженно смотрела, как на ветру развевается черный плащ. Больше всего ей понравилось неосторожное «мы», случайно вырвавшееся у знаменитого шпиона. Значит, он считает ее равной!

— Сколько человек будет охранять конвой с золотом? — спросил Пурпурная Горечавка, махнув плащом.

— В письме об этом не сказано, — призналась мисс Балькур. — Фуше только упомянул, что охрана будет до зубов вооружена.

— Значит, грубая сила тут не поможет.