«Иногда кажется, что я смотрю на привидения, — подумал Томас. — Мои глаза и уши, нос и руки. Хотя имеются и отличия. Их вполне достаточно, чтобы не сводить нас с ума».

Это было точное наблюдение. Толстый, неряшливый и лохматый Килрой 2.0 представлял собой одну из крайностей. Борода Джека затемняла округлые щеки. Большой округлый живот генетика свидетельствовал о частых свиданиях с «Долли Мэдисон» за коктейлем, а его прическа могла бы служить эталоном для школы консервативного парикмахера. Джей выглядел почти как отец — то же телосложение и редкие волосы. Но худощавое лицо с выпиравшими скулами и почти прозрачной кожей придавало ему болезненный вид. Такие люди, по мнению Томаса, всегда производили впечатление невыспавшихся доходяг.

«Интересно, а что они думают обо мне? Нет, лучше не знать».

Священники и без того получают много нелестных оценок из «реального мира». Не стоит усугублять ситуацию. У Томаса и так хватало поводов для огорчений.

— Так чем мы займемся? — спросил он.

— Это зависит от того, что мы хотим получить, — с усмешкой ответил Джек. — Чтобы найти следы, оставленные Альфой, мы должны думать как он. Но прежде мы должны понять, куда смотреть и где искать следы.

— Я не уверен, что нам удастся это, — сказал Джей.

Его лицо осунулось от долгой тревоги.

«Когда я улыбаюсь, то становлюсь похожим на него, — подумал священник. — Неужели в озабоченном настроении я выгляжу таким же мрачным?»

— Ты сам подумай, — продолжил Джей. — Допустим, ты Джон Альфа. Сокровище короны в ужасно засекреченном эксперименте. Тебе стали известны самые потрясающие и важные технологии на земле. Ты сфальсифицировал свою смерть, разработал план по убийству президента, и у тебя все получилось. Затем ты похитил мать и подверг ее допросу. Как можно отождествляться с таким человеком? Как пробраться внутрь его мозга?

Томас вытащил четки из кармана штанов и сжал их в руке. Это принесло успокоение. Джей покачал головой.

— Альфа слишком умный.

— Возможно, — согласился отец Томас. — Но данное предположение не помешало нам расшифровать его послание с азбукой Морзе. Я сказал бы, что мы вышли на баскетбольную площадку и отбили его первую подачу.

— «L. A. Woman», — захихикав, напомнил Килрой. — Анальная музыка.

— Спасибо, красавчик, — сказал Джек.

Джей закатил глаза.

— Вы знаете, что это была игра в поддавки. Альфа специально оставил нам серию намеков. Он знал, что Кляйнман соберет нас вместе для решения загадки. Азбука Морзе, музыка, психиатрический диагноз… Он изначально предполагал, чтобы мы разгадаем его ребус. Разве ты не видишь, Томас? Он преподнес ответы на серебряной тарелочке. И теперь два Майка и Джон летят в его западню.

— К чему ты клонишь?

— Когда Альфа хочет быть увиденным, он классно подставляется нам, — ответил Джей. — Но когда ему не нужна огласка, он умело скрывает следы. Смотрите, как легко он ушел от ищеек «Седьмого сына».

Джей скрестил руки и склонился вперед, словно ему нечего было добавить. Но, Господь всевышний! Даже в пустоте всегда можно что-то найти!

— Я согласен с тобой, — кивнув, сказал Томас. — Однако здесь и должен находиться ключ к разгадке. Какая-нибудь оплошность! То, с чего мы могли бы начать расследование.

— Я вынужден повторить свои слова, — произнес Джек. — Нам нужно знать, где искать следы Альфы. Возможно, именно в Лос-Анджелесе.

— Или западней, — беспечно возразил Килрой 2.0.

— Мы не знаем этого наверняка, так что спорить бессмысленно, — сказал Томас. — Трое наших друзей выполняют свою работу. Давайте делать нашу. Я предлагаю подумать. Что нам известно о Джоне Альфе?

— Два факта, — ответил Джей. — Джек…

— …и остальное дерьмо, — нахмурившись, проворчал генетик.

Килрой 2.0 рассмеялся.

— Седьмой класс, — выпалил он. — Сэм Джетер шутил так надо мной в седьмом классе.

Отец Томас вздрогнул. Точно! Сэм Джетер. Сэм знал два факта о мире: Джека и остальное дерьмо. Погода у него всегда была холоднее, чем сиськи ведьмы. Еще одна шутка, которую он любил повторять. И он часто предлагал мне выбор: нюхнуть его пук или купить ему леденец…

— Я выбирал леденец, — прошептал Джей.

Сдерживая изумленный возглас, Томас прижал ладонь ко рту. Килрой 2.0 заметил это и начал хихикать. Ему нравятся такие моменты. Необъяснимые совпадения. Голоса в голове, приходящие неизвестно откуда. «У меня живот болит от такой идентичности мыслей. И кожа чешется до самых костей. Это не хорошо. Не по-человечески…»

— Меня трясет от нашей схожести, — прошептал Джек. Его лицо побледнело. — Она чертовски действует на нервы.

Томас почесал предплечье. Четки раскачивались в его зудевшей руке.

— Давайте не думать об этом, — сказал он Джеку, себе и остальным. — Я прошу вас, оставим тему сходства. Мы еще не успели привыкнуть к ней.

— Подожди!

Джей поднял карандаш и нацарапал в блокноте несколько слов.

— У нас огромный объем информации об Альфе. Мы знаем все его детство, и эти данные находятся здесь.

Иллюстрируя свои слова, он постучал карандашом по голове.

— Я думаю, любой из нас помнит, как мы планировали завоевать весь мир, — сказал Джек.

Все засмеялись, и момент напряженности миновал. Слава богу.

— Ладно. Что еще мы знаем о нем?

Голос Томаса немного дрожал, но, несмотря на боязнь самовыражения, ему хотелось подтолкнуть своих собратьев к истине, какой бы она ни была.

— Его детство идентично нашему… Насколько я помню, оно было нормальным. А что мы знаем о его пребывании здесь, на базе? Что об этом говорил генерал?

— Он хорошо разбирался в компьютерах, — напомнил Джек.

Килрой 2.0 встрепенулся.

— Мужик с погонами сказал, что Альфа перед самоволом хакнул их охранную систему.

— Нам известно, что он имел доступ во все помещения базы, — произнес Джей, записывая что-то в блокноте. — Он обучился процедурам клонирования, записи данных в массивы сверхкомпьютеров и выгрузке полной памяти в сознание клонов…

— Он имел доступ к архивным файлам, — добавил Килрой 2.0.— Возможно, не к материалам с «Кодом фантом», но к чему-то важному. Во всяком случае, он знал о первых экспериментах.

Отец Томас поерзал на сиденье. Подожди минуту…

— НПСП-разряд, — прошептал он. — Вот где он узнал об этой технологии! Из архивных документов. Могу поспорить, что он заглядывал в Аппендикс.

Остальные клоны с недоумением посмотрели на него. Джей выжидающе кивнул.

— И что?

— Кляйнман говорил, что после разряда нейронной пульсации жертвы опытов вскоре умирали. Когда вам стирают мозг и записывают новую полную память, вы живете около трех недель.