— А мы ремонт в комнате Ильи доделываем.

— А мы вернулись потому что дождь начался, — грустно произносит Матвей, плюхаясь на диван.

— Может вам помочь с ремонтом? — интересуется папа, скрестив руки.

— А мы его только что закончили, — быстро отвечаю я.

— Да ладно, так быстро? — делает удивленное лицо, приподнимая брови.

— Кому быстро, а кому в самый раз. Ладно, у нас много работы… в сарае, в хлеву и вообще, — хватаю Купидонова за руку и веду на выход.

— А ты еще хотела внизу. Я же сказал, в спальне. Впредь, пожалуйста, слушай меня.

— Обойдешься. Если ты не помнишь, до меня все доходит не с первого раза. Все, не беси меня, побежали нежиться в сарай. Только подопри как-нибудь дверь, чтобы к нам никто не зашел.

Месяц спустя

Странно, впервые за все время знакомства с Ильей я заметила у него морщинку на лбу. Но это его ничуть не портит, скорее наоборот. Взрослый красивый мужчина, правда, который ни разу даже не намекнул, что будет дальше… Вот тебе и серьезные намерения, и зрелость. На календаре двадцать шестое августа, и с каждой минутой я понимаю, что часики тикают и что-то я не вижу собранных чемоданов Купидонова. Каким-то шестым чувством или чем-то другим, но я стойко ощущаю, что Илья откажется переезжать в город. И вот тут начинается полная задница во всех смыслах этого слова. Я уже не могу представить своей жизни без Ильи, да и не хочу. К своему стыду, я даже поняла, что если бы не родители, я бы бросила университет и окончательно переехала сюда. Обязательно бы родила Купидонову дочку и стала бы обычной домохозяйкой. К черту эту работу и все планы, хочу быть с ним и точка. Вот только чего хочет Купидонов? Ведь молчит, зараза такая. В любви мне не признается, цветов не дарит, конфет тоже. Может я себе все придумала, а он меня и не любит? А так в лоб и не скажешь: «Говори, Купидонов, любишь или нет». А если еще ответит «нет» или смолчит, то вообще в пору в гроб ложиться.

— Я хочу еще добавки, можно? — если бы не бренчание ложки о тарелку, я бы и дальше витала в своих мыслях.

Можно, Матвей.

Встаю из-за стола и наливаю добавку ребенку. А сама все равно думаю об этих двух особях мужского пола. Ну ведь и они не справятся без меня. Кто им теперь будет готовить супы и борщи? Катюша принесет или еще какая бабень припрется, не волнуйся, Анечка, на такого щетинистого лапочку всегда найдется какая-нибудь сучка. Да, да, только злая Анечка из моей башки, заткнись уже!

— Спасибо.

— Пожалуйста, — подпираю руками подбородок и вновь как какая-то помешанная устремляю свой взор на Илью, который как ни в чем не бывало продолжает есть борщ. Хотя я точно знаю, что он ощущает на себе мой взгляд, ровно, как и то, что он думает сейчас обо мне.

— А поедем все вместе на этих выходных на озеро, пока еще тепло? — вдруг предлагает Матвей, вызывая мою улыбку.

— Нет, Матвей, не получится. Ане нужно возвращаться домой, на учебу. Ты, кстати, останешься на несколько дней с бабушкой Софией, пока у меня дела в городе.

— Я не хочу! — кидает ложку Матвей, разбрызгивая остатки первого. — Только не с ней.

— Я тоже много чего не хочу, придется потерпеть. Я тебя заберу, как только смогу. А теперь возьми тряпку и убери, пожалуйста, за собой. Ане будет приятно, если здесь все будет чисто. Да, Аня?

— Да, — еле выдавливаю из себя я.

Вот уж чего не ожила, что этот гад меня фактически выгонит из дома. И ведь даже ни разу не сказал мне о планах вышвырнуть меня. Господи, ну я и дебилка! Он в принципе не рассматривает возможность быть вместе. Матвей встает из-за стола и, смотря в пол, выходит из кухни.

— Ну хватит.

— Что?

— Хватит злиться, раздувать ноздри и придумывать в своей голове хрен знает что, — Илья встает из-за стола и тянет меня за руку, а потом так же ловко садится на стул, усаживая меня к себе на колени. — Ты же понимала, что этот момент наступит, не дуйся, пожалуйста. Я обо всем договорился, пока мы с тобой будем решать дела в городе, здесь присмотрят за хозяйством.

— Ты переедешь в город? — с воодушевлением спрашиваю я, не веря в такую удачу.

— Нет. Я не смогу бросить все то, что имею здесь, — спокойно, даже как-то безэмоционально произносит Илья.

— Тогда какого лешего ты мне говоришь «не дуйся»?

— Аня… Ты возвращаешься в город и идешь в университет, других вариантов просто не может быть. Спокойно учишься и приезжаешь ко мне на выходные.

— У меня шестидневка, Купидонов! Какие к черту выходные?! Проводить с тобой только один день в неделю? Что это за жизнь такая? — в очередной раз я как дура, совершенно не контролируя свои эмоции, начинаю позорно лить слезы.

— Ань, ну что ты как маленькая? — вытирает большим пальцем мой солевой поток, скатывающийся по щекам. — Мне тебя учить, как надо прогуливать? Тут езды всего несколько часов. Села в пятницу после занятий в машину и уже вечером тут. Это между прочим целых два дня. И даже утро понедельника будешь тоже встречать тут. Конечно, вставать в пол пятого утра та еще перспектива, но как говорится, было бы желание, да и тебе не привыкать. А на неделе будешь отрабатывать свои пропущенные занятия в субботу. И времени лить слезы не будет и на всякую дурь тоже. Если у меня будет получаться, возможно раз в неделю я смогу приезжать к тебе сам, но этого не обещаю, только по возможности.

— Два дня это уже лучше, — шмыгая носом произношу я, выстраивая пока еще неясную картинку в голове. Но одно то, что Илья меня не бросает, безусловно радует.

— Два с половиной. А может вообще три. Это же не один раз в месяц, глупышка. Ты должна понимать, что даже при большом желании, я не смогу здесь все продать по мановению волшебной палочки за один день.

— А я могу наволшеблить.

— Аня… Я не хочу заливать тебе сироп в уши, но в действительности я пока не решил, что делать со всем этим хозяйством. Желания его продавать пока у меня нет. Но знаешь-все меняется. Так что, пока оставим все так. Прекрати лить слезы ни о чем. Да и к тому же, сейчас у нас будет целых пять дней вместе, даже без Матвея.

— Просто супер. Ты думаешь я приглашу тебя к себе в дом, проведу в комнату и буду там с тобой жить пять дней? Даже если папа тебя принял, он не позволит, чтобы меня кто-то трахал в его доме. Уж это я тебе гарантирую.

— А я тебе гарантирую, что тебе понравятся эти пять дней. Все, закончила свой поток?

— Ага, — Илья лезет ко мне целоваться, а я не в силах это выдержать, отворачиваюсь в сторону.

— Ты чего? Я думал мы во всем разобрались, — непонимающе смотрит на меня он.

— Разобрались. Только, Купидонов, от тебя чесноком воняет. Имей совесть.

— Вот ты, паскуденыш. А кто его на стол положил вместе с борщом?