— О том, что ты его жена, тебе следовало бы вспомнить сегодня ночью, когда нужно было, чтобы кто-то был с ним. Когда я приехал, он просил воды. Теперь о нем будет заботиться Ливия.

— Ты намекаешь, что я пренебрегаю своим мужем?

Он сделал длинный, раздраженный вдох.

— Я ни на что не намекаю. Хорошо известно, какая ты жена. Поэтому не сомневайся: я не буду равнодушно стоять и смотреть, как ты губишь моего отца.

Она пожала плечами:

— Твой отец — старик. Он не интересовался мной с той ночи, когда ты уехал из дома. Только и мог говорить об этой твоей мамаше.

Торн обуздал свой гнев.

— Я скоро вернусь. Не хочу, чтобы кто-то входил к отцу в комнату, кроме доктора, Ливии и Кэппи. — Он грозно сдвинул брови. — Держись от него подальше, это понятно? И еще одно. Если я услышу, что ты ударила Ливию или еще кого-то из рабов, ты об этом пожалеешь.

Ей хотелось накинуться на него, но взгляд, которым он ее пригвоздил, заставил передумать. Она отошла в сторону, давая ему пройти. Какое он имеет право не пускать ее к собственному мужу? И какое ему дело, если она накажет раба?

Но она не осмелилась ослушаться его, С теперешним Торном Стоддардом шутки плохи. Она боялась его, но не сомневалась, что обязательно найдет способ усмирить его. Когда-то она вынудила его покинуть Стоддард-Хилл, а теперь опять сделает так, что он уедет.

Вильгельмина проскользнула в свою спальню и взглянула на обнаженного мужчину, лежащего на ее кровати.

— Торн уехал на целый день. Если ты собираешься что-то предпринять, то лучше с этим поспешить, — сказала она ему. — Я хочу, чтобы старик исчез из моей жизни.

Доктор Джордж Кросс похлопал по матрацу и сделал ей знак присоединиться к нему в кровати.

— А сын? — спросил он. — Как насчет него?

— С сыном я разберусь, — самоуверенно заявила она.

Он схватил ее за руку и потянул на себя. Длинные пальцы скользнули по груди, и он отодвинул кружево в сторону и обвел сосок языком.

— Ты волнуешь меня, как никакая другая женщина, — прохрипел он, прижимая ее к себе до тех пор, пока она не почувствовала красноречивое доказательство его возбуждения.

— Признаю, что мне очень нравилось заниматься с тобой любовью здесь, прямо под носом у ничего не подозревающего старика, — сказала она ему. — Но сейчас тебе лучше уйти. Рабы могут пронюхать, что мы с тобой любовники, и не замедлят доложить Торну.

Глаза Джорджа Кросса пожирали Вильгельмину. Он был одержим ею с того самого раза, когда впервые пришел в этот дом год назад, чтобы лечить Бенджамина Стоддарда. Он не испытывал никакой вины за то, что прописал старику медленный яд. Он сделает все, о чем бы Вильгельмина его ни попросила, — все, лишь бы удержать ее.

— Джордж, ты уверен, что яд подействует?

— Разумеется. И результаты уже есть. Но я не уверен насчет удвоения дозы, как ты предлагаешь. Ты же видела, что случилось, когда я сделал это.

— Но ведь все верят, что у него больное сердце. Никому не покажется странным, если он внезапно умрет. Кроме того, Джордж, ты ведь единственный доктор, который пользует Бена, поэтому никто не усомнится в твоем слове, когда ты констатируешь смерть от сердечного приступа.

— Полагаю, да.

Вильгельмина задумчиво пробормотала:

— В данный момент моя главная забота — не дать Торну прочесть копию отцовского завещания.

— Ты говорила, что старик намеревался изменить завещание и вычеркнуть тебя из него.

— Да, и он бы сделал это… если б не заболел. — Она звонко рассмеялась. — Наркотик помутил его разум. Он все больше и больше живет в прошлом.

Она встала с кровати.

— Быстрее одевайся, Джордж. Я хочу, чтоб ты ушел через черный ход.

Джордж натянул брюки, подошел к ней и обнял за талию.

— А что в последнем завещании?

— Он составил его на следующий день после того, как Бенджамин выгнал Торна из Стоддард-Хилла. Все оставлял мне. — Ее глаза потемнели. — И пусть Торн Стоддард вернулся, он не встанет у меня на пути. Я сумею позаботиться об этом.

Джордж заглянул ей в лицо и увидел в нем что-то первобытное и алчное. Глаза ее сияли, язык плотоядно облизнул верхнюю губу. Внезапно в его сердце прокралась ревность.

— Я сам займусь Торном Стоддардом.

Вильгельминой двигало отчаяние. Она увидела подозрение на лице Джорджа, а ей надо сохранить его доверие, если она хочет выполнить свой план.

— Нет, ты позаботься о Бенджамине, а уж я — о Торне. Все должно выглядеть так, что он для тебя только сын твоего пациента.

Торн спешился и взбежал по ступенькам Стоунхауса. По дороге он заезжал на «Победоносец», поэтому уже знал, что Ахмеда еще не нашли. Он боялся сообщать Бриттани эту новость, потому что наконец понял, как много тот для нее значит.

Бриттани, должно быть, видела, как он подъехал, потому что, когда он вошел в дом, она уже ждала его.

— Есть какие-нибудь известия об Ахмеде?

— Мне очень жаль, Бриттани. Никто его не видел. Но мы продолжаем искать.

— Ты ведь не откажешься от поисков, правда?

— Нет, конечно, — заверил он ее. — Люди, которые искали его ночью, сейчас отдыхают, а их сменили другие.

Она обеспокоенно нахмурилась.

— Как состояние твоего отца?

— Неважно. Я боюсь за его жизнь, Бриттани.

Она заметила круги усталости у него под глазами.

— Ты всю ночь сидел с ним?

− Да.

— Значит, ты даже еще не ложился?

— Пока нет. Столько всего навалилось, что я не могу спать.

— Скажи, чем я могу тебе помочь.

Он сразу не ответил, а взял ее за руку и повел в столовую. Налил по чашке кофе себе и Бриттани и жестом пригласил ее сесть с ним за стол.

— Ты на самом деле хочешь мне помочь, Бриттани?

Она накрыла его руку своей.

— Я готова на все.

Он сжал ладонь девушки.

— Тогда выходи за меня замуж.

— Но мы ведь уже обсуждали это, Торн, и я сказала тебе…

— Позволь мне закончить. Брак со мной — практическое решение всех наших проблем. Ты одна, и ясно, что одинокая незамужняя женщина становится жертвой злых сплетен и добычей проходимцев всех мастей.

Она на секунду задумалась, со щемящим сердцем вспомнив любовь между ее матерью и Симиджином. Вот то, чего она хочет в браке.

— Я понимаю, что ты собираешься помочь мне, но какая выгода тебе от этого брака?

Он поднял ее руку и посмотрел на тонкие запястья и длинные, изящные пальцы. Она такая маленькая, но все же мудрее и умнее многих известных ему женщин.