Джини показалось, что Роуленду понравился ее ответ, однако, не сказав ни слова, он отвернулся от нее и тронул машину с места.

– В таком случае, – проговорил он, – вам необходимо знать еще некоторые детали.

– Например, кто дал деньги на исследования? Кто приезжал в Амстердам с четвертью миллиона швейцарских франков, снятых со счета в Цюрихе?

– Конечно. – Роуленд улыбнулся и вырулил на дорогу.

– Что это за человек? Кто-то, кто связан с наркобизнесом?

– Нет. Совсем наоборот. Но вы о нем наверняка слышали. Этот человек представляется мне загадкой.

– Кто же это?

– Француз. – Роуленд на большой скорости, но очень чисто вписался в крутой поворот. – Очень богатый и очень влиятельный француз. Его имя – Жан Лазар.

* * *

На обратном пути очень коротко Роуленд изложил Джини все известные ему факты. Слушая его со вниманием, Джини удивлялась способности Роуленда соединять мелкие и разрозненные детали в стройную систему и в то же время избегать какой бы то ни было субъективности. Он говорил только то, о чем знал наверняка. Джини нравился его стиль. Она привыкла к тому, что многие ее коллеги шли не от фактов к предположениям, а наоборот, услышав какие-то слухи, пытались высосать из пальца сенсацию, создавая ее на пустом месте с помощью искаженного цитирования, безосновательных выводов и многозначительных намеков. В отличие от них, Макгуайр был на редкость точным и скрупулезным, а Джини уважала в людях эти качества.

Роуленд закончил говорить как раз тогда, когда они подъехали к дому Макса. Он объехал дом и поставил «Лендровер» возле конюшни.

– Прежде чем мы войдем, я хотела бы удостовериться, что поняла все правильно. Значит, те деньги привез в Амстердам главный помощник Лазара?

– Да, его зовут Кристиан Бертран. Выпускник Сорбонны, Гарвардской школы бизнеса, многообещающий молодой человек. Он работает на Лазара уже четыре года.

– А на этой неделе он снова приезжал в Амстердам, чтобы забрать партию «белых голубок»? Но почему так мало – всего шесть?

– Вот этого я не знаю. – Роуленд подумал. – Впрочем… Линдсей не устает напоминать мне, что на следующей неделе в Париже начинаются показы новых коллекций одежды. Коллекция Казарес будет представлена публике в среду. Возможно, «белые голубки» понадобились Лазару, чтобы справиться с тяготами этих церемоний и нейтрализовать их последствия. По крайней мере, так утверждает американец. Но, с другой стороны, это, кажется, не в характере Лазара. Он не относится к числу слабаков и, похоже, обладает железной волей и самообладанием.

– Вы хотите сказать, что наркотики, возможно, предназначены кому-то другому?

– Такая мысль приходила мне в голову, и наиболее вероятной кандидатурой представляется Мария Казарес. Ходит много слухов о ее хрупкости, нездоровье… Она – главная деталь в бизнесе, который приносит миллиарды франков и который Лазар в прошлом году намеревался продать. Если он не расстался с этой мыслью, Казарес должна работать и демонстрировать это другим. Ее появление в день закрытия шоу, причем – в полном здравии и цветущем виде, имеет огромное значение. Если этого не случится, опять пойдут сплетни о ее болезнях и неспособности работать. Что тогда случится с ценой, которую можно запросить за компанию? Она резко упадет. А небольшое количество «белых голубок» гарантирует не только ее появление на церемонии, но и то, что она так и будет лучиться здоровьем и радостью. Теперь понимаете?

– Да.

– Однако здесь мы уже оказываемся в области домыслов. – Роуленд потянулся, чтобы открыть свою дверцу. – Первым делом мы обязаны сконцентрироваться на уже имеющейся у нас ниточке. Установить местонахождение Майны. Обнаружить Стара. Поговорить с подругами Майны и Кассандры. Поговорить с семьей той голландской девочки, которую звали Аннека…

– И поговорить с вашим человеком из Агентства по борьбе с наркотиками, – быстро вставила Джини. – Если я поеду в Амстердам, я непременно должна с ним побеседовать.

Джини почувствовала, как напрягся Роуленд, и умолкла. Он так и не открыл дверь машины. Воцарилось молчание, нарушаемое лишь порывами ветра.

– Нет, – сказал Роуленд через некоторое время. – Боюсь, что это невозможно. И даже не подлежит обсуждению.

Джини изумленно уставилась на мужчину.

– Не подлежит обсуждению? Почему? Вся информация, которая у вас имеется, поступила именно от этого человека. Я просто обязана с ним поговорить. С тех пор, как вы с ним общались в последний раз, произошло много нового. Возможно, ему что-нибудь известно про Стара.

– Мне очень жаль, но ответ остается прежним: нет. Все контакты с АБН будут осуществляться только через меня. Это – их условие, а не мое, и я вынужден был принять его. Я здесь только пассажир. Я дал им слово, что мое расследование никак не помешает их работе.

– Но, Роуленд, я не собираюсь им мешать. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным, и я знаю правила, которые действуют в таких случаях.

– Нет.

– Это – окончательно? Нет и все? Я должна просто принять это как аксиому?

– Если хотите работать со мной, то должны.

Тон его был вежливым, но в нем прозвучала непререкаемость, поэтому Джини, которая хотела было еще поспорить, решила пока воздержаться. Она решила, что постарается отстоять свою точку зрения в более подходящей ситуации. Она еще раз посмотрела на Роуленда. От неподвижного взгляда его зеленых глаз ей стало не по себе. Тогда Джини отвернулась и стала смотреть на мощеный двор. С крыши одного из сараев в воздух взмыла сова. Некоторое время Джини наблюдала за тем, как ее белые крылья бьют по воздуху, а затем выбралась из машины.

Не говоря ни слова, Роуленд первым зашагал через двор и сад. Когда они подошли к ступенькам крыльца, он вежливо подал ей руку. Хотя на улице было холодно, от его руки шло тепло. Джини искоса посмотрела на своего спутника, гадая, не вызвано ли его молчание недовольством, однако на лице мужчины ничего нельзя было прочитать.

– Смотрите под ноги, здесь скользко, – предупредил он, когда Джини ступила на верхнюю ступеньку.

Выложенный плитками пол террасы был и впрямь невероятно скользким. Джини сделала несколько осторожных шагов и замерла, подняв голову к небу, усыпанному яркими звездами.

– В Лондоне теперь не увидишь звезд из-за городских огней. Они прекрасны, не правда ли? Когда-то я умела находить некоторые созвездия, а теперь все забыла. Орион…

– Вон те звезды.

– Полярную звезду, Большую Медведицу. Где они? – Она запрокинула голову. Роуленд, который до этого не смотрел на небо, теперь тоже задрал голову. Он поочередно указывал ей на созвездия: Кассиопеи, Большой и Малой Медведиц, показал и Полярную звезду. Взглянув на нее, Джини поежилась от холода. С галантной заботливостью Роуленд взял ее под руку и повел по скользкому плиточному полу к двери.