по шелковой шее и кивнула Святославу. — Пойдем. За спутников своих не волнуйся, о них я позабочусь.

— Спасибо тебе, — юноша прижал руку к сердцу и размашисто поклонился. Ольга быстро заморгала и махнула рукой.

— Ты вот это оставь. Не нужны мне твои расшаркивания. Давай быстрее, ежели повезет, и батюшка в хорошем настроении будет, то к утру домой поедешь.

Она сама слабо в это верила, но знала, что сделает все, что в ее силах, чтоб несносная невеста отправилась восвояси. Святослав опустил сверток с кошкой на сено рядом с Власом, почесал рыжую зверину промеж ушей, шепнул что-то на прощание и последовал за провожатой торопливым шагом. Ольга плотно прикрыла двери конюшни и повела гостя в хоромы.

Забавный был этот молодой князь. Они, в общем-то, все забавные, но этот по-другому. Обычно всякие Иваны приходят сюда напуганные, но страх свой пытаются уравновесить кипящей бравадой, грозяться Кощея насмерть убить, на поединки зовут. А этот, видно, пуганый. Спокоен, как льдышка, только глаза лихорадочно блестят, но и то может быть от холода. Или нет…? Или это страх, так глубоко корни пустивший, что и не чувствуется уже?

— Ты сказал, что приехал сюда за невестой, — вспомнила Ольга, подводя его к черным резным дверям.

— Да.

— А кошка назвалась твоею невестой. Как так? Которая же из них твоя?

— Это сложно объяснить.

— Простите, пожалуйста, забылась. Из головы вылетело, что с ученым мужем говорю. Куда уж мне колдовскую науку понять, всего лишь сколько живу, столько ее и постигаю.

— Это ты меня извини, — замахал рукой Святослав, да так и застыл, стоило им войти в просторный зал. Прямо как в церкви заморской, где потолка не видно.

Но не это впечатлило Святослава, и не тепло, разморившее после лютого холода.

Только переступив порог, принялась Ольга стягивать с белых рук перчатки, а затем ловкими пальцами подцепила булавки, удерживавшие ткань, которой была обмотана голова. Лег черный платок на острые плечи и открылось лицо, знакомое до дрожи, острое, с впалыми щеками, с алыми губами и горящими, как изумруды, глазами в обрамлении черных ресниц. И Дана, и не Дана одновременно глядела на него.

«Тот ребенок», — вспомнилось видение, что дал Водяной. Вот, кем Дана хотела от смерти откупиться.

Свят и не понял сразу, что стоит с отвисшей челюстью. Ольга нахмурилась.

— Что? Неужто ты думал, что у меня нос крючком и губа заячья?

— Нет, — замотал головой Святослав. — Просто ты мне напомнила кое-кого.

Ольга удивленно вскинула брови, на ходу пытаясь придумать какую-нибудь остроту, чтоб вдоволь поглумиться над нерадивым женишком, да только все слова ее покинули в следующее же мгновение. Юноша крепко схватил ее за плечи и поволок в ближайший темный коридор. Ольга даже не сразу нашлась, что сказать, а как сообразила, принялась руками молотить.

— Ты что, сдурел⁈ — крикнула было она, но ладонь — еще ледяная — легла на ее губы. Такой наглости она даже от госпожи Милорады не видала.

Святослав же зажал ее в углу, между колоннами, наклонился к ней низко-низко, так что она щекой чувствовала его дыхание.

— Извини меня, — попросил он шепотом. — Но я должен тебя кое о чем спросить. Обещаешь не кричать?

Ольга усиленно закивала. Свят благодарно прикрыл глаза и убрал ладонь от ее губ. И тут же алые губы обнажили зубы, и в ту же секунду по всему дворцу прокатилось громогласное:

— БАТЮШКА-А-А!

Она оттолкнула Святослава и, подобрав длинные полы черного кафтана, бросилась прочь, вверх- по еще одной лестнице. Свят опомнился и ринулся следом.

— Стой! — кричал он ей вслед. Один лишь раз Ольга обернулась, но лишь затем, чтобы припустить еще быстрее. И все громче звала она батюшку.

На ее крик распахивались двери, появлялись слуги, больше похожие на полупрозрачные тени. Эхо неслось вперед, а Свят все надеялся поймать беглянку, остановить, предупредить. Но тяжелые кованые двери в конце коридора распахнулись, впуская Ольгу в богато украшенные палаты, где на троне сидел Кощей.

Лишь оказавшись перед ним, Ольга остановилась, уперлась руками в колени, судорожно глотнула воздуха и указала себе за спину:

— Батюшка, тут…

— Молчать! — Кощей резко стукнул кулаком по подлокотнику, и тут же всякое движение прекратилось. Даже Святослав застыл на пороге от неожиданности. Ольга выпрямилась, пожала губы, лицо горело, как от пощечины.

— Батюшка, — с нажимом проговорила она.

— Я кому сказал! — рыкнул Кощей, подаваясь вперед. — Как смеешь ты мне дерзить?

— Я не…

— Почему госпожа Милорада жалуется мне, что ты ее за глаза грязью поливаешь? Разве так я тебя воспитывал? Не думал я, когда от волков тебя спасал, что змеюку неблагодарную выращу.

Ольга дернула плечами, возвращая себе идеально ровную осанку, задрала подбородок.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Я к тебе пришла совершенно по другому делу.

— У тебя было одно дело — сделать так, чтобы у госпожи Милорады появился сад, который она хочет. Ну, где сад, искусница?

— Не могут руки, жизни не знавшие, цветы живые вырастить, — отрезала Ольга. — И ты это знаешь.

Кощей угрожающе клацнул зубами. Тут его взгляд скользнул поверх плеча воспитанницы к порогу. Косматые брови взлетели до затылка.

— Ты? Так и не окаменел?

— Здравствуй, Кощей, — поклонился Святослав, делая осторожный шаг в палаты. — Не сработало твое проклятье. Явился я за своей невестой.

— Исключено, — замахал руками Кощей. — Будь она какой-нибудь Василисой или Марьей, отдал бы сразу после небольшого торга. Полы, там, помыть, пыль протереть. А эта была мне обещана. Дело дипломатическое, сам понимаешь.

— Я тоже клятвой связан, — кивнул Святослав. — От темного колдовства спасла мое княжество Милорада, и я обещал за то сделать ее своей женой. Требуй все, чего пожелаешь, но верни мне мою невесту.

— Каждый раз одно и то же, — закатил глаза Кощей. — Мальчишка, что ты можешь предложить мне? У меня богатств три башни, мои земли тянутся за три горизонта, моих подданных невидимо, как снега. А у тебя что есть? Душа дрожащая, да слова громкие.

— Пусть сад посадит, — выпалила Ольга. В глазах ее горела ярость, но девушка понимала, по-другому от Милорады ей не избавиться.

Кощей снова вскинул брови и задумчиво почесал бороду.

— А что…? Сможешь сад посадить, княжий сын?

— Все смогу, — ответил Святослав.

— Земли мерзлой наколоть. Воды натопить. Почву мертвую жизнью напоить.

— Все смогу. Возьми меня на службу и увидишь.

Пожамкал Кощей тонкими губами.

— А может, ты другую невесту себе найдешь. Сам понимаешь, дипломатические браки…

— Нет уж, хозяин, эту хочу. Она меня выбрала, а я ее. Дай мне службу, а если я с ней справлюсь, там и рассудим. Не отдашь