– Почему бы тебе не пустить себе пулю в лоб? – вопросила Гвендолин.

Тут дверь открылась, и вошли двое: один – при бороде, одет в пальто и рубашку с галстуком, второй в модном свитере крупной вязки, в плиссированных штанах, в руках – кожаная сумка на длинном ремешке – точь-в-точь банкир-яппи, одевшийся для вылазки за город. Миссис Лейми, встав, внимательно на них посмотрела.

– На сей раз вы установили местонахождение? Или просто разгромили и опять ударили его по голове?

– На сей раз все тип-топ, – сказал яппи.

Запустив руку в сумку, он вытащил магический жезл миссис Лейми – две связанные на концах кости предплечий. Из сумки и от костей пахнуло гнилью и затхлостью. Яппи держал их осторожно, как снятую с предохранителя пушку. Было очевидно, что предмет вызывает у него отвращение, и ему хочется поскорей от него избавиться.

Забрав у него кости, миссис Лейми положила их на стол у дальней стены – для сохранности.

– А подальше их убрать нельзя? – спросил Горноласка. – И почему магия всегда воняет?

– Почти все на свете воняет, – сказала Гвендолин. – Ты просто все эти годы нос затыкал. Попробуй хоть раз его высунуть, узнаешь что-нибудь новое.

– Так где же? – спросила миссис Лейми.

– Насколько мы смогли определить, в жестяном гараже. Кто бы подумал, что он вот так оставит его во дворе? Мы использовали триангуляцию, чтобы его засечь, в точности как вы посоветовали. Нас подвело прямо к краю обрыва. Мамой клянусь, оно или заперто в сарае, или сброшено со скал.

– Значит, вы извлекли его из жестяного гаража?

– Нет, не извлекли. Псих… как его там зовут?

– Джиммерс.

– Он самый. Засек нас из окна. Сказал, что уже вызвал копов. Поэтому мы оттуда свалили. Он ведь мог правду говорить. Проблем с вывозом не будет… пара кусачек, пока стари чок будет спать.

– Нет, мы заберем его сейчас, пока никто другой его не перехватил. В этом сарае больше… чем то, что мы ищем. Она отошла к окну. Через улицу, в садике из деревянных вертушек стоял дом мистера Беннета. Сам Беннет уехал с Роем Бартоном два часа назад. Его грузовик беспечно стоял у обочины. Улица была тиха и пуста. – Думаю, вы знаете Сильвию Бартон, Гвен?

– Когда-то знала, – ответила та, обращаясь к спине миссис Лейми. – Она тогда сохла по нашему Горноласочке.

Обернувшись, миссис Лейми поглядела на нее проницательно.

– Голоса у вас не такие уж разные. У нее тембр чуть выше. Как по-твоему, сможешь его сымитировать?

Она пожала плечами.

– Наверное, да. Как вам это? – И она изобразила довольно похоже Кота Феликса[12]

– Я Сильвия Бартон, темноволосая красотка из Форт-Брэгга.

– Слишком высоко. Подделка под мультик нам не подходит. Мне нужно что-то, что обмануло бы нашего друга Джиммерса.

Гвен попробовала опять, модулируя интонации, пока миссис Лейми не велела ей перестать, мол, у нее наконец получилось.

– Попрактикуйся, – сказала она. – А вы трое, поезжайте снова в тот дом. И, пожалуйста, на сей раз с пустыми руками не возвращайтесь. Привезите мне то, о чем я просила, или отправляйтесь по домам и живите честно.

– А как быть с Джиммерсом? – спросил мужчина в костюме. – Он будет нас ждать. Что нам с ним сделать?

– Ничего, – тут же сказал Горноласка. – От насилия тут выгоды никакой. Если я еду с вами, то голову даю на отсечение, моего лица он не увидит. Слишком оно в этих местах примелькалось. Я не собираюсь вламываться в дом, размахивая обрезком свинцовой трубы. Иногда мне кажется, что я тут единственный, кто ценит изощренность.

– Или страх, если уж на то пошло, – проговорила Гвендолин Банди голосом Сильвии Бартон. – Как по-вашему? Мне все еще удается?

– В точности, – гордо сказала миссис Лейми. – Молодец. Мистер Горноласка в данном случае совершенно прав. Свинцовые трубы оставите в машине, а машину, где она есть.А еще лучше, отгоните ее за угол. Я не хочу, чтобы вы впредь парковались перед моим домом. Вы уже дважды провалили задание, а промахи ведут к неприятностям.

– Что? Мы пойдем в Эльк пешком? – возопил яппи.

– С транспортом все уладится. Вы поедете немедленно. Когда прибудете на место, машины Джиммерса там не будет и его самого тоже. У вас будет больше получаса, чтобы выполнить работу и исчезнуть с искомым. Но не мешкайте. Мне не нужны никакие затруднения. Гвендолин, ты позвонишь мистеру Джиммерсу. Изобразишь Сильвию Бартон. У тебя кончился бензин… где?

– Возле Ирландского пляжа, – сказал яппи.

– Слишком близко. В Пойнт-Арене. Ты стоишь на обочине шоссе к северу за Пойнт-Ареной. Это безопасно далеко. Бедной Сильвии придется идти три или четыре мили пешком до города, если он не привезет ей галлон бензина в канистре.

– Что, если он на это не клюнет? – спросил вор в пиджаке.

– Клюнет. Обещаю. Я знаю мистера Джиммерса и знаю его прошлое. Он прирожденный рыцарь без страха и упрека – или мнит себя таковым, а наша Сильвия занимает особое место в его сердце. Кстати, – повернулась она к Горноласке, – ее известили, что в январе аренда возобновлена не будет?

– Отослал извещение по почте сегодня утром. Но я не понимаю, почему ее следует наказывать за упрямство ее сумасшедшего отца.

– Грехи отцов, – сказала миссис Лейми, – падут на головы их детей. Я собираюсь уничтожить всю семью, как это делают китайские коммунисты. Вплоть до кузенов, тетушек и дедушек, если смогу их отыскать.

Горноласка пожал печами.

Миссис Лейми повернулась к яппи в костюме.

– В наихудшем случае, – сказала она, – если Гвен не удастся его убедить и машина Джиммерса еще будет на подъездной дорожке, вам придется отказаться от первоначального плана и подыскать более действенные методы, пусть даже они доставят неудобства мистеру Горноласке, которому, вероятно, следовало бы надеть еще одну пару носков, чтобы у него не замерзли ноги. – Она пристально уставилась на Горноласку, пока тот не отвел взгляд.

Гвендолин Банди широко улыбнулась:

– Бедный Ласка-Салазка.

Яппи распоряжения миссис Лейми как будто не совсем убедили.

– Так что там с транспортом?

– Просто как день, – улыбнулась миссис Лейми и снова подошла к окну.

На следующее утро Говард проспал допоздна, но проснулся, чувствуя себя лучше, чем ожидал. Царапины и порезы оказались поверхностными, и двенадцать часов сна восстановили его силы. Ему не давала покоя смутная мысль, что теперь он знает что-то, чего не знал раньше, вот только он не мог сказать, что именно. Скорее это было ощущение, что он очутился среди людей, связанных общей целью, словно прошел наконец крещение и вступил в братство.