Он подобрал первый попавшийся под руку камешек и от души зашвырнул его вперед, в глубь шепчущей тьмы туннеля. В тяжелой тишине подземелий стук камня показался настоящим грохотом.

– Да поаккуратней ты! – проворчал Шотландец, садясь рядом с ним на рельс. – Незачем лишний раз будоражить эту темноту… Ау, Тягач! Ты еще с нами?

– Что? – встрепенулся тот. – Знаете, парни, а ведь у меня есть идея.

* * *

Обсуждение получилось бурным, но коротким. В процессе Тягачу раз пять сказали, что он рехнулся, и дважды назвали чокнутым самоубийцей. И тем не менее план – что называется, в первом чтении, – в итоге они приняли. После совершенно убойного аргумента Тягача «а что мы теряем?» крыть было нечем. Циклическая пространственная аномалия среди самых жутких сталкерских страшилок занимала одно из первых мест. Встречалась она, к счастью, редко и почему-то только в замкнутых пространствах. Зато это была штука практически стопроцентной фатальности. Даже от Провалов с их мерзкими Пятнами и то спастись проще. Так что здесь сталкеры действительно попали так, что либо верная гибель, либо безумный план Тягача.

Риск и впрямь был, причем немалый. В конце концов, не так много Тягач и его спутники знали про стан. Единственное, чем им доводилось пользоваться, – дротики с жидким станом против Измененных. Здесь же – твердая становая взрывчатка, вполне, впрочем, поддающаяся сталкерским ножам. От одной из бомб были отрезаны три небольших куска. Дальше в ход пошла газовая горелка. Тягач вроде слышал, что твердый стан от нагревания не взрывается (взрывчатка активируется по иному принципу), зато разжижается (но это не точно). Под жидкий стан была выделена одна из фляг, остатки воды из которой разлили по остальным. В общем, план выглядел рабочим, но с нюансами. А кому сейчас легко? В худшем случае все трое взорвутся – быстрая смерть, выглядевшая куда предпочтительнее медленного умирания во мраке и отчаянии да с накатывающим безумием в придачу.

Когда пламя коснулось стана, все трое затаили дыхание. Пан или пропал. И когда оказалось, что пан, сталкеры едва сдержались, чтобы не разразиться ликующими криками. Во-первых, рано еще, а во-вторых, боязно тут как-то было кричать. Они и разговоры-то все вели почти шепотом, сами не зная почему. Инстинктивно. Словно местная тьма и тишина могли разозлиться на них за громкие звуки и принять репрессивные меры. А что ха-ха, может, и могли – здесь, в Зоне, да еще внутри аномалии ни в чем нельзя быть уверенным. Разжижение шло медленно, но стабильно. Примерно за час все три куска стана без эксцессов превратились в полную флягу неопределенно выглядящей и не очень приятно пахнущей жидкости.

Следующий этап занял еще примерно полчаса. Все трое, помогая друг другу, тщательно натерлись жидким станом: кожу, волосы, ногти, одежду. Стана хватило еле-еле. Уже стало казаться, что придется резать еще один кусок от бомбы. Кожу не просто щипало – ее основательно жгло, и потом, видимо, придется бороться с очень сильным раздражением, но кто думал о таких мелочах?

Так, натерлись. А вот дальше предстояло еще одно «пан или пропал» – просто идти дальше и надеяться, что сработает, иными словами, уповая на чудо. Ибо весь план основывался на весьма спорном и не подкрепленном никакими фактами предположении, что раз стан создан для консервации самих Обломков, то жидкая его форма может помочь натертым ею телам преодолеть аномалию, порожденную Обломком. Вроде бы некая логика в таком выводе имелась, однако известно немало случаев, когда сталкеры погибали просто потому, что оценивали Зону, используя человеческую логику, в которую та ну никак не желала укладываться.

Но, как говорится, боишься – не делай, а сделал – не бойся. Они шли гуськом. Тягач не знал, как у остальных, но у него сердце колотилось просто безумно, в ушах нарастал шум, что-то давило на виски. Мрак, казалось, еще более сгущался, хотя куда уж больше – и так абсолютно непроглядный. Просто теперь эта тьма ощущалась почти физически. Она словно набирала массу, будто желая навалиться на трех дерзких сталкеров, осмелившихся ей воспротивиться, и раздавить их. В лепешку, в слякоть, размазать то, что от них останется, по дну и стенам туннеля, по рельсам… Тьма ярилась и не желала выпускать добычу, которую уже считала своей. Теперь уже у всех троих в фонарях стояли новые батарейки, но и они постепенно начинали сдавать. Тягачу жгла мочку уха сильно нагревшаяся бусина пси-блокиратора. Он поспешно достал вторую и прицепил рядом с первой: остаться здесь, во владениях тьмы, без пси-защиты ему совершенно не улыбалось.

Они шагали и шагали как заведенные, но ничего не менялось – по-прежнему тянулся бесконечный туннель. И когда душа стала застывать от деморализующей мысли «Не сработало!», словно лопнула какая-то невидимая струна. Это отозвалось в Тягаче резкой головной болью и еще ощущением какой-то перемены. Пока непонятной, с трудом уловимой, но перемены. Вроде тот же туннель, тот же рельс, но что-то изменилось. Интересно, ему это мерещится, потому что очень хочется, чтобы так было, или оно взаправду?

Ответ на свой вопрос Тягач получил буквально через несколько шагов. Он шел первым, и его фонарь, понукаемый безумной надеждой владельца, время от времени метался лучом по стенам, выявляя все ту же твердь, но тут вдруг провалился в пустоту. Стенок не было, значит, это какое-то обширное помещение. Станция?! Неужели получилось?! Тягача заполнило ликование, захотелось бежать, орать, прыгать, на остатках сил взлететь наверх по длиннющему эскалатору, вылезти наружу и больше никогда-никогда-никогда не спускаться здесь под землю!

Он повернулся к спутникам, желая поделиться радостью, но в этот момент в голове его возникло ощущение еще одной лопающейся струны… Или не струны… Там, позади идущего замыкающим Шотландца, во мраке возникло какое-то движение. Не живое, а такое, словно вспух и лопнул пузырь тьмы. Луч фонаря Тягача поспешно метнулся за спину товарища, но он оказался бессилен хоть сколько-нибудь рассеять тьму, ставшую уже почти осязаемо плотной.

Волну стылого воздуха, нахлынувшую сзади, ощутили все трое. И все поняли, что она означает: циклическая пространственная аномалия коллапсировала, оставив вместо себя громадный Провал. Они даже испугаться не успели. Только лицо шедшего последним Шотландца вдруг исказилось – его потянуло назад адской мощью притяжения Провала. Слон даже среагировать не успел, а Тягач крикнуть, как их товарища неведомая сила будто рванула на себя и затащила во мрак. И только вылетевший из его руки фонарь остался лежать на дне туннеля, сиротливо светя в стену слабеющим лучом… А притяжение теперь уже ощутили и оставшиеся в живых.

– Бежим! – выдохнул Тягач, и изо всех своих невеликих оставшихся сил они рванули прочь от разверзшейся за их спинами хищной бездны.

Свердловская область. Окрестности Белоярской АЭС

Сеятель стоял по пояс в воде и, закрыв глаза, слушал реальность. Что-что, а слушать он умел превосходно: это всегда было первым этапом, перед тем как начать говорить самому. Говорить с реальностью на ее языке. Менять ее. Точно так же он слушал Лесногорск. Но там ему было проще: он располагал бо́льшим временем, на его хвосте не висели охотники, там не было прямого противодействия АПБР – отряд «лояльных» в замке был разгромлен еще до начала капитальной трансформации всего и вся. И в Лесногорске он находился в собственной материальной оболочке, что давало ряд существенных преимуществ, особенно в плане энергетики.