они тогда высказали друг другу все, что накопилось на душе. Потому как этот эпизод многому научил Элио. Отныне он будет относиться к гонкам намного серьезнее.

«Дым, дым, сколько дыма... Невозможно дышать. Ужасно болит плечо. Эти придурки направили струю огнетушителя прямо в кокпит. Черт бы вас побрал... Колин... Колин стал мне немножечко отцом. Отцом в гонках. Он дал мне уверенность. Он сказал: “Я построю тебе машину, с которой ты победишь!"»

«Так быть могло б...»

До финиша Гран-при Австрии 1982 года оставалось всего пять кругов, когда «кончился» мотор у «Рено» Алена Проста. Пролетая мимо боксов, Элио увидел табличку «Ты — первый». С самого начала эта гонка задалась. На первом же круге проколол шину красный «Феррари», а сам он обошел «Уильямс» Росберга и стал пятым. Потом один за другим сходили лидеры — не выдерживали мощнейшие, но не слишком надежные турбомоторы. Еще пять кругов, и де Анжелис одержит первую победу в «Формуле-1». За три круга до финиша мотор его «Лотоса» вдруг стал работать с перебоями — упало давление топлива. Как в Брандс-Хетче, когда на последнем круге он потерял третье место. Сзади стремительно догонял Росберг — три секунды, две. На последний круг черный «Лотос» ушел с преимуществом в полторы секунды. Через полкрута финн догнал и стал атаковать. Последний поворот — «вираж Риндта»... На финише де Анжелис выиграл 0,125 секунды. Чапмен плакал, это была первая победа «Лотоса» за почти четыре года.

Модель 91 действительно могла побеждать. Превосходная аэродинамика — над ней здорово поработал Мартин Огилви, — облегченное на полсотни килограммов шасси, сконструированное Питером Райтом, позволяли развивать очень хорошие скорости на быстрых трассах с длинными прямыми. Увы, на таких автодромах решающее преимущество получали машины с турбодвигателями. Наддув увеличивал их мощность до шестисот лошадиных сил. На «Лотосе» стоял безнаддувный «Косуэрт», выдававший всего 480 силенок. Шансов, понятное дело, оставалось немного. Как ни пытался хитрить Чапмен, придумывая якобы охлаждаемые водой тормоза, меняя длину базы и ширину колеи, «Феррари», «Рено» и «Брабэм» все равно были гораздо быстрее. А на медленных, извилистых трассах, где с турбомонстрами еще можно было бороться, как назло не удавалось сбалансировать управляемость «Лотоса», нос машины постоянно норовил проехать мимо поворота — инженеры называют это недостаточной поворачиваемостью. А на неровном асфальте машина начинала «козлить».

Элио не считали «человеком дождя», как раньше Караччиолу, как позже Сенну или Шумахера. Но лишь потому, что де Анжелис не выиграл ни одной «мокрой» гонки. Между тем итальянец очень любил управлять автомобилем в таких непростых условиях.

Но Элио делал все что мог. В калифорнийском Лонг-Биче он с 16-го места на старте пробился на шестое, в бельгийском Цольдере с 18-го на пятое, в канадском Монреале с 15-го на четвертое, в Монте-Карло с 15-го на пятое. Он совершенно затмил своего «второго номера» Манселла, которого англичане еще год назад считали таким талантливым. Наконец, успехи Элио позволили «Лотосу» подписать контракт на поставку турбомоторов «Рено». А инженеры команды заканчивали разработку очередной гениальной идеи Чапмена — активной подвески, которая наконец решит все проблемы с управляемостью 91-й модели. Следующий, 1983 год должен был стать лучшим сезоном «Лотоса» и де Анжелиса.

«Странно, что я еще не потерял сознания. Нечем дышать. Голова раскалывается. Сколько я еще смогу провисеть вверх ногами в этой газовой камере?.. А ведь могло бы быть... Чушь... Кто это сказал — «из писаных или реченных слов печальней нет "так быть могло б"? Да, Уиттьер. Джон Гринлиф Уиттьер. Был такой поэт американский. Америка... Гран-при супермаркета. Между Америкой и Европой целая пропасть. Культурная. Пропасть. Уважаю немцев — это европейские американцы. Они держат слово. И моя красавица Юта — немка. Почему мы еще не женаты? “Брак из любви, как уксус из вина"... А это кто? Байрон...»

Обычным сереньким норфолкским утром 16 декабря 1982 года они должны были испытывать «Лотос-92» с управляющей электроникой, когда в боксы пришел гоночный менеджер Питер Уорр. У него был такой растерянный вид, что все мгновенно замолчали. Пит сказал, что рано утром умер Чапмен. Инфаркт.

Сам за себя

Такого отвратительного сезона, как в восемьдесят третьем, у Элио еще не было. Его мозг словно уснул. Он совершал ошибки, которых не делал годами. Это был год одного большого НЕТ. Активная подвеска не оправдала надежд. Итальянские радиальные шины «Пирелли» оказались барахлом — такие быстрые в квалификации, они стирались буквально за пять-десять кругов гонки. Сконструированное Огилви шасси «Лотос-93T» и вовсе никуда не годилось. А мощный французский двигатель был по-французски ненадежным. И в результате полный провал — семнадцатое место в чемпионате мира, всего-навсего лишь два очка.

«Все. Больше нет сил. Вытащите меня, ради всего святого... Я что, кричу? Нет... Спокойно. Я все еще жив. И авария ерундовая. Дым только... Восемьдесят третий был критическим годом. Мне было 26 и у меня не было будущего. Я гонялся теперь сам за себя».

Тем больше всех удивил сезон-84. В первой же гонке, в Бразилии Элио выиграл квалификацию — это был всего лишь второй поул в его карьере — и на финише был третьим. А ведь уже после трех кругов он хотел заехать в боксы, так достал его постоянно сбоивший мотор. Оказалось — и смех, и грех! — замерзал бензонасос. А замерзал он, зараза, потому, что головастые инженеры додумались охлаждать топливо: так больше могло войти в 220-литровый бак. Ведь дозаправки накануне сезона запретили.

С менеджером «Лотоса» Питером Уорром (справа) у Элио складывались отличные отношения. До тех пор, пока в команду не пришел Сенна.

Впрочем, относительная эта неудача не слишком расстроила Элио. Главное, новый конструктор «Лотоса» Жерар Дюкаруж спроектировал отличную машину. Она и быстрой была, и управлялась замечательно хорошо. Пожалуй, по управляемости «Лотос-95T» был лучшим автомобилем сезона. Увы, «Мак-Ларены» Проста и Лауды оказались быстрее, а их моторы — мощнее и надежней. Но, несмотря на это, де Анжелис пытался не отстать от красно-белого экспресса. Еще дважды он занимал третье место, однажды второе и осенью получил бронзу чемпионата мира. «Тихо, тихо, ребята, — сказал он тогда своим механикам. — Подождите радоваться. Это еще не повод. Вот выиграем в следующем сезоне чемпионат, тогда и отметим, как следует. Это будет грандиозная вечеринка — я всех вас отвезу на море».

Он не отвез их на море. Не потому, что не стал чемпионом мира. Через год в