— Смешно?! — гремел Хромов. — Шубу, видишь ли, норковую ей подавай, словно я взяточник какой-то. Чтоб была она царицей морскою и был сыщик МУРа у нее на посылках, так, что ли? Я деньги на шубу тоже пропил, но не как попало, а по службе, с другом, для пользы дела. Интересно, — вдруг озадачился полковник, — куда только «Гринпис» смотрит? Зверьков на шубы убивают, жены задираются в массовом порядке. Нет, Олег, мама — она хорошая, конечно, но как жена нуждается в воспитании розгами. У нее две новые дубленки, канадская и итальянская, курток зимних три, все фирменные, а она из-за шубы ушла к маме и папе, завхозу из ЦДЛ. Это что, по-твоему?

— При чем тут дедушка и бабушка? — возмутился Олег. — Лучше скажи, что дальше делать будете?

— Знаешь что, Олег, — Хромов взял из угла комнаты тридцатидвухкилограммовую гирю и отжал ее сорок раз, — я тебе скажу… — Он поставил гирю на место. — Пускай месяца три поживет у мамы, вернется, мы же все-таки любим друг друга. А я за три месяца кое-чем займусь по службе. Более того, ты ее зазови в Севастополь погостить на эти месяцы, ради безопасности.

— А что? — Олег сразу же стал серьезным. — Это твое «кое-чем по службе» слишком опасно?

— Оно тебе надо? — усмехнулся Хромов. — Я по бабам ударюсь. У меня определенный план имеется.

Полковник Хромов умел отделываться шутками, скрывая то, что он обязан был скрывать по долгу службы. Старший лейтенант Хромов знал эту особенность отца и поэтому ленивым голосом произнес:

— Никуда мама не денется, поедет со мной в Севастополь внука понянчить.

— Эх, — размягченно вздохнул Хромов, вспомнив о внуке Егорке, и строго предупредил сына: — Ты смотри, о том, что у меня есть внук, помалкивай. Это может помешать мне и моим планам…

У МВД, как и у всех в России, от частного лица до руководителя государства, от бригады строителей до могучего министерства, случаются закидоны. «Закидон» — слово и понятие сугубо южнорусское, а если точнее, оно появилось в Ростове, мимо которого несет свои воды Дон. «Закидон» — нечто среднее между придурью, талантом и желанием возвыситься над обыденностью. В МВД как-то вдруг и сразу задались вопросом: «А что это УЖАС хулиганит на всех, включая и нашу, территориях?» Самым первым этим вопросом задался замминистра, руководитель антикриминальных подразделений генерал-майор Егоров, а задавшись, прямым ходом пошел к министру и поделился с ним своими сомнениями. Рассказал, как при раскрытии убийства Сергея Васильева и убийства ученого Тассова МВД не дали довести дело до конца, как сотрудники УЖАСа, даже в отставке, ведут себя по отношению к сотрудникам министерства.

— Я все это знаю, — сердито сказал министр, — сам недавно накричал на полковника Хромова из МУРа за то, что он грамотно и почти вплотную подобрался к УЖАСу. Но дело в том, что это управление под такой невообразимой международной «крышей», что, если мы на них насядем, и я, и вы, Семен Александрович, сразу же превратимся в безработных, а то и вообще… — Министр замолчал, не став пояснять свое «вообще».

— Ну-у, — недовольно засопел Егоров. — Даже неинтересно в МВД стало служить, ужас какой-то.

Министр посмотрел на Егорова и загадочно улыбнулся.

— Наседать на это управление мы, конечно, не будем, но, как Министерство внутренних дел, мы обязаны владеть полной информацией о его деятельности на благо нашего государства, как владеем полной информацией о деятельности ФСБ и ГРУ. Это только на пользу стране. Тем более что собирать информацию мы будем тихо, мягко, можно сказать, любовно и уважительно, с использованием всех средств и возможностей нашего министерства.

— Ничего себе любовь и нежность, — восхищенно помотал головой Егоров, — с использованием всех наших средств и возможностей. Это как на войне, что ли?

— Генерал! — повысил голос министр. — Война ни при чем, здесь врагов у нас нет, и поэтому мы должны выработать этакую изящную, высшего профессионального исполнения, операцию. Нужно создать группу. Кого бы вы рекомендовали на роль ее руководителя?

— Хромова бы и рекомендовал, — ответил Егоров. — Он очень недоволен этим УЖАСом и настоящий профессионал.

— Одобряю, — кивнул министр. — Завтра же побеседую с ним.

«Ох уж это МВД», — подумал Иван Селиверстович Мару-щак и кивнул оператору из отдела номер ШЕСТЬ:

— Выключай.

Оператор щелкнул тумблером, над которым горела надпись «МВД», рядом с ней находились другие надписи: «ГРУ», «ФАПСИ», «ФСБ», «Генеральная прокуратура», «Генштаб», «Министр обороны». Под каждой надписью — тумблер и вращающееся, как на радиоприемниках 30-х годов, колесико настройки волны. Точно такие же колесики и тумблеры находились под большой надписью «Правительственные структуры». УЖАС был действительно ужасным по своим полномочиям и компетенции.

По простоте душевной и в силу неуемного норовистого характера МВД, не спрашивая ни у кого санкций, решило бросить вызов Управлению по жизненно актуальным ситуациям, расположившемуся под «крышей» ГРУ и абсолютно игнорирующему эту «крышу»…

— У вас, у эмвэдэшников, крыша съехала, видимо, — доверительно говорил Хромову его приятель из ГРУ, генерал-лейтенант Эппель Артур Саркисович и столь же доверительно объяснил: — Это хорошо, что съехала.

Дело в том, что ГРУ, не спрашивая ни у кого санкций, решило бросить вызов УЖАСу, ГРУ оскорбило пренебрежение УЖАСа к их собственным научным разработкам. Их возмутило убийство Тассова Анания Сергеевича, работающего с брусчатыми хрусталиками надмолекулярно-атомного уровня. На основе его разработок ГРУ хотело создать гипнотический препарат, с помощью которого можно было завербовать для агентурной работы любого, даже самого высокопоставленного, человека, даже главу ЦРУ, если исхитриться заставить его принять биоэлектронную таблетку, которая, не растворяясь, присасывается к стенкам кишечника. На таблетку воздействуют направленным и заряженным информацией крез-лучом, который не поддается пеленгации: эта информация внедряется в мысли препаратоносителя, и тот делает то, что ему приказывает Главное разведывательное управление России. И вот — Тассова убили. Это заденет кого угодно, даже коллектив мастерской по выделке кроличьих шкурок. ГРУ провело расследование и решило, что все следы ведут в УЖАС.

— Мы змею на груди пригрели, — шепотом сказал директор ГРУ Эппелю и приказал ему создать автономную группу по противодействию деятельности УЖАСа.

— Нам же за это так всыплют, что не только погоны с плеч, а и кокарды с фуражек вместе с головой слетят. Вы хоть понимаете, Николай Олегович, на что толкаете своего зама? — так же шепотом спросил Артур Саркисович у начальника.

— Да черт с ними, с этими кокардами. Нельзя позволять какому-то УЖАСу вмешиваться в дела российской разведки.

ГРУ есть ГРУ. Эппель начал свою деятельность против УЖАСа с того, что дал приказ подчиненным из созданной им автономной группы «Ухо Дионисия» всадить подслушивающие устройства в кабинете министра внутренних дел и директора ФСБ. «Погибать, так с музыкой», — плюнул Артур Саркисович на свою противозаконную деятельность…