Третий успел поднять автомат (родной до боли, потертый «АК-47») и нацелить его на неизвестного, который ворвался к ним как вихрь. Но Андрей развернул ствол, поймал другой рукой приклад. Короткий техничный переворот, и оружие уже в руках Андрея. Продолжая движение, он плечом толкнул противника, уронил его на землю и перекатился по нему всем своим телом. Что-то хрустнуло под ним, но Андрей не стал об этом думать. Еще продолжая падать, он дал длинную, патронов в десять, очередь по оставшимся четырем боевикам.

Двое получили пули в область груди и характерно взмахнули руками, падая на землю. Это Андрей успел заметить. И еще один получил пулю в плечо, но это не очень точно. Переворачиваясь через голову, Андрей успел оценить обстановку на дороге в пределах того сектора, который был открыт ему для обзора. Потом двое оставшихся стали стрелять в него. Это не страшно.

Обычно в жизни бывает все наоборот. Когда не хочешь, когда не надо, то обязательно происходит что-то невероятное. Например, ты не целясь попадаешь в человека. И ведь случай, ведь ты просто неаккуратно обращался с оружием, трагическая случайность, но ты попадаешь ему точно в сердце. Попробуй специально в такой ситуации и из такого положения попасть в мишень. Да замучаешься! Как гласит народная мудрость, «закон подлости»! Или если уж выражаться более научно, то из двух равновероятных событий случается наименее желаемое.

Попасть в крупного, но очень верткого человека, да еще когда он умеет ни на долю секунды не оставаться на месте, очень трудно, практически невозможно. Правда, одна пуля пробила куртку в районе бокового кармана, но это уже верх опасности. Выйдя из кувырка в положение на одно колено, Андрей дал короткую очередь и свалил еще одного боевика. Второй кувырок и удар прикладом в голову того, кто был сбит ногой в самом начале. Вторая очередь. Теперь в противниках у Андрея остались двое. Сопливый паренек, который и не пытался поднять свое оружие, и более взрослый, которому он, кажется, сломал пару ребер, когда прокатился по нему всем телом.

Ломашевский с потеком крови на лице выбежал в сопровождении Сашки. Стрельба не закончилась, а наоборот, стала ожесточенной.

– Порядок? – быстро спросил командир, оглядывая место побоища. – Молодец! Там главарь уходит. Надо взять живьем.

Андрей понял это как выданный ему карт-бланш. Как признание его боевого превосходства. Как некоторую незаменимость в некоторых условиях. Это было приятно. Заменив магазин на полный, Андрей рванул в сторону холмов, куда, как он понял, удирали трое боевиков. Сашка и Маштаков бросились следом. Они молча следовали за ним, полагая, что Андрюха лучше представляет, как взять главаря. Сейчас он был командиром, он был авторитетом для них.

До боевиков слишком поздно дошло, что им во фланг вышла еще одна группа преследователей. Их разделяло всего метров десять, когда на спецназовцев обрушился град пуль. Было ощущение, что у каждого из бандитов был с собой мешок с автоматными магазинами. Но оказалось, что не мешок, потому что стрельба очередями почти сразу прекратилась. Хлопнули несколько пистолетных выстрелов.

Андрей знаком приказал прикрыть его и пополз вправо, обходя бандитов стороной. Вдруг стрельба участилась и стихла. Андрей внутренним чутьем понял, что случилось непоправимое. Он выскочил в тот момент, когда один из боевиков корчился на земле, а мужчина, который был чем-то неуловимо знаком, вдруг поднял пистолет и выстрелил в другого, с усами. Убитый рухнул лицом вниз как подкошенный. Наверное, убийца знал, куда стрелять. И только подбежав ближе, Андрей с изумлением увидел перед собой переодетого в другую куртку Ивана Никитина.

– Не стреляйте! – заорал газпромовец. – Не стреляйте, я был заложником! Я один! Все убиты!

Ломашевский подбежал и холодно уставился на Никитина, который принялся в двадцатый раз рассказывать, как его захватили, как он сопротивлялся, как ему удалось освободиться.

– Сука, – буркнул командир себе под нос, чтобы не слышали остальные. Потом он громко стал отдавать приказы: – Трупы на дорогу, оружие разбросать и вытереть отпечатки. Легенда все та же: мы ехали и попали под случайный огонь двух группировок бандитов. Одна группа перестреляла другую и побежала догонять уцелевших. Мы просто вовремя разбежались, потому и не пострадали.

Рев мотора заставил Ломашевского замолчать. На его лице проступила явная досада. Очень нежелательно, чтобы были свидетели.

– Американка! – зло бросил Андрей, узнав светлый «Понтиак». – Вот вам и обгадились в глазах мирового сообщества!

Внедорожник затормозил на дороге, а потом решительно свернул с асфальта и, переваливаясь, стал приближаться к группе спецназовцев, которые столпились возле Никитина и двоих убитых. Наконец машина остановилась.

Девушка выскочила, срывая с лица темные очки. Шарфик на ее шее запутался, и она со злостью сорвала его. Когда она подбежала к камням и посмотрела в глаза Никитину, потом на два распростертых тела, то Андрею показалось, что из ее груди вырвался облегченный вздох.

– Можно вас? – попросила она по-английски, посмотрев на Андрея и Ломашевского, догадавшись, что он здесь командир. – Обоих?

Спецназовцы без лишних вопросов отошли с девушкой в сторону.

– Ребята, – на чистом русском языке вдруг сказала Луиза, – этот убитый с усами очень важная фигура здесь. Это некто Альяно Клаус. Экстремист, убийца, бандит. Все акции против вашего судна, которые были, это его рук дело. А сейчас все пошло из рук вон плохо, и он от злости сам схватился за автомат.

– А вы откуда все это знаете? – поинтересовался Андрей. – В вашем департаменте слухи ходили или в местных геологических кругах?

– Не надо, Андрей, – мягко сказал Луиза. – Я офицер внешней разведки. Мой псевдоним «Мария». Вы же, товарищ полковник, получили информацию обо мне?

– Так это вы? Забавно! Может, вы скажете тогда, где тут можно купить пластинку оркестровой музыки оркестра Поля Мориа?

– Это редкая для джунглей пластинка. Здесь предпочитают слушать Рафаэлу Кару и местные туземные песни. Но я могу достать, если вы не торопитесь.

– До четверга я совершенно свободен, – удовлетворенно кивнул Ломашевский.

– Теперь, если формальности соблюдены, я предлагаю ход на опережение, – предложила Луиза. – У ЦРУ есть неподалеку своя база. Охрана минимальная, место пустынное, а время сейчас такое, что посетителей в кафе и магазине практически не будет.

– Что нам там нужно?

– Единственное, что может остановить эту бойню за местный газ, – доказательства вмешательства Центрального Разведывательного Управления США в коммерческие дела на территории другого суверенного государства. Там есть хитрая комната, а за стеклом аппаратура. Там записи вербовок, записи обсуждения планов операций с агентами, с этим вот Клаусом. Там есть и беседа с Никитиным. Добудем записи, и можно торговаться. Под угрозой обнародования, опубликования в прессе, они отступят. И президент может не рискнуть нарваться на официальную ноту сразу от двух или трех государств. Международный скандал никому не нужен.