Тут Шуру, что называется, пробрало. Он вспомнил разговор с Лизой о музыке. «Какая мелодия у тебя на мобильнике?» – не он смог ответить, не помнил, ему было безразлично. Шура вытащил телефон и надавил кнопку с изображением ноты. Мелодия называлась Raindrop Sonata и была загружена в качестве звонка еще на фабрике – простенький легкий би-боп, который Шура даже не задумался сменить на что-то другое.

Наука не может объяснить реальное существование подобного человека, тем не менее, в психологии есть такой термин, как «синдром даэраны», то есть некритическая и абсолютная подверженность внешним влияниям: моде, политической и религиозной пропаганде и т. д.

На этом параграф заканчивался. Шура отложил книгу и придвинул к себе «Вопросы психологии», открытые посередине. Статья, которую читала Лиза, называлась «Синдром даэраны в сфере влияния масс-медиа».

…мнение представителей PR-групп путем умного внушения принимается потребителем за свое собственное. Стоит популярной телеведущей заявить, что марка Garbage это модно и стильно, то вещи с таким лейблом сразу же начинают расходиться, как горячие пирожки, хотя в вопросе качества они с большим отрывом уступают самой дешевой китайской продукции. Мы можем назвать синдром даэраны побочным продуктом рекламы, однако…

Шура не стал читать дальше. Захлопнул журнал, оттолкнул от себя, словно омерзительное насекомое. Совершенно незачем вникать в то, что не имеет к нему никакого отношения, мало ли что там напридумывали теоретики для оправдания своих теорий. Ну да, он равнодушен к музыке, и что?

Шура вскинул голову и обнаружил, что за окнами уже ночь – темная бархатная ночь поздней весны, вызревающей в лето. Среди кустов казавшейся призрачной цветущей сирени заходился трелями соловей. Шура видел свое отражение в оконном стекле: хмурый юноша отчего-то сбит с толку, однако пытается взять себя в руки. Разве он не чувствует? Разве он не ощущает всем сердцем томную прелесть этой ночи? Разве у него не шевелятся волосы на затылке, когда он вспоминает, как занимался любовью с Лизой? Или все его чувства и ощущения, все его эмоции – только отражение движений чужих душ?

Ему показалось, что он задыхается, погружаясь в невидимую зловонную и давящую пучину. Опустив взгляд к исписанным листам бумаги на столе, Шура прочел:

Александр Александрович Черников. Родился 4 января 1988 года в Ярославле. Студент факультета механики, математики и информатики Турьевского Государственного Института Педагогики и Психологии им. Л. С. Выготского, гр. 1-в. Адрес: город Турьевск, ул. Капитана Громова, дом 118 квартира 29. Серия и номер паспорта: 70 97 009106. Группа крови А+.

Шура услышал, как его сердце стукнуло и на пару секунд остановилось. Читать дальше он смог только через несколько минут – когда сумел-таки взять себя в руки и принять идею того, что Лиза собирала на него досье.

Сфера интересов: математика и информатика, бальные танцы (бывший руководитель бально-спортивного направления в студии «Стиль»). Семья: мать, Черникова Ольга Дмитриевна, 1956 г.р.; отец, Черников Александр Максимович, 1959 г.р. – разведены с 1997 года.

Дальше пошла совершенная галиматья, место которой было скорее в фантастическом романе, чем в документах подобного рода.

Натальная карта: составление затруднительно по неизвестным причинам. Анализ родословной по методу Курмангалиева: способностей-В у родственников до седьмого колена не зарегистрировано даже в латентном состоянии. Прочтение судьбы: не читается, отражается большей частью персональная судьба гадателя и факты, которые принадлежат иным людям.

Он хотел сказать банальное: «Лиза, как ты могла», но не сумел вымолвить ни слова. Некоторое время Шура сидел неподвижно, глядя на свое отражение в оконном стекле и слушая соловья, а потом раскрыл книгу с закладками в самом начале, разложил перед собой листы бумаги и принялся за чтение.

* * *

Шура проснулся ранним утром и в первую блаженную минуту бодрствования думал: как же хорошо. Потом реальность навалилась на него тяжелой пуховой подушкой, и Шура вспомнил, что уснул прямо за столом в квартире Лизы, что она собирала на него досье, выкопав такие детали, каких Шура и сам о себе не знал, и что, возможно, он не просто человек, а реликт и мутант без чувств – даэрана.

Потом Шура понял, что чуть ниже затылка в его голову упирается пистолет, и проснулся окончательно.

– Так-так-так, – врастяжку проговорил мужской голос. – И кого же это мы видим?

От банальной сериальности происходящего Шура едва не рассмеялся. «Так-так-так, и кого же это мы видим? Один из этих придурков братьев Санчес вскрыл кабинет Босса и додумался уснуть прямо там». Но на самом деле ему было страшно. Очень страшно. «Хрен вам, а не даэрана, – подумал Шура, – этот страх – мой. Я обычный человек».

Дуло пистолета опустилось чуть ниже.

– Ну надо же, сам Александр Черников, – вальяжно произнес голос. – Просто изумительно! Вставайте, дорогой мой, утро на дворе.

Пистолет убрали, и Шура обернулся. Позади стоял высокий сухощавый блондин хорошо за тридцать, одетый в видавшую виды мятую рубаху, тертые джинсы и новенькие щегольские ботинки. В руке он держал пистолет, рассматривая его с таким озадаченным видом, словно не мог понять, как эта штука к нему попала.

– Так-так-так, – насмешливо повторил мужчина. – И что же это вы тут делали? Искали цацки и заснули?

«Придурок», – подумал Шура и спросил:

– Вы кто?

– Я? – переспросил мужчина и поднял глаза к потолку. – Я – Эльдар. Сосед. Поливаю цветы в отсутствие хозяйки.

– Что же табуретку не подняли? – хмуро поинтересовался Шура.

Эльдар ухмыльнулся, и Шуре стало еще страшнее.

– Договора не было, мой милый. Только цветочки. И вот я захожу и вижу еще один цветок, который был настолько беззаботен, что включил свет почти во всех комнатах, да и дверь входную не закрыл. Как поступим?

Он вскинул руку так, что дуло пистолета стало смотреть Шуре в переносицу. Он почувствовал, как по спине стекает капля пота; а ведь этот Эльдар спустит курок.

Однако чокнутый сосед, выдержав зловещую паузу, лучезарно улыбнулся и убрал оружие – Шура не сдержал выдох облегчения.

– Идите на кухню, мой хороший, – пригласил Эльдар. – Обсудим нынешнее течение дел.

Шура подчинился.

На кухне царил образцовый порядок, чему Шура отчего-то не удивился. Эльдар поставил чайник, снял с полки кружки с нарисованными потешными животными и бросил туда заварочные пакетики и пилюли сахарозаменителя, все время мурлыкая что-то джазовое себе под нос. Шура следил за его манипуляциями, прикидывая, как бы удрать – общение с вооруженным психопатом не доставляло ему радости. Наконец Эльдар разлил кипяток по кружкам и спросил:

– Что хочет в данной ситуации Гамрян?

– Узнать, кто организовал покушение, – коротко ответил Шура. Тому, что полоумный сосед знает про Гамряна и вообще в курсе всей ситуации, он даже удивляться не захотел.