— Простите, — обратился журналист к женщине, — вы не знаете, где мой кот? Ну, то существо, с которым я вместе был? У него четыре лапы и хвост. А еще он любит вылизываться…

Женщина с любопытством взглянула на Глеба, но, очевидно, ничего не поняла. Затем она произнесла что-то на непонятном языке и вышла из пещеры. У журналиста было уже достаточно сил, чтобы ходить. Он решил выйти и разыскать Жорика. Но когда он подошел к выходу, то увидел, что его охраняют четверо вооруженных карликов. Заметив парня, они что-то закричали и направили в его сторону острые пики.

— Я что, пленник?! — удивился Глеб.

Но выбора у него не было. Он вернулся в пещеру и уселся на свое ложе.

— Надо же, к карликам угодил, — пробормотал он себе под нос. — Кто они такие? Может, гномы? Но глаза точно как у чуди.

И тут в голове журналиста мелькнула мысль.

— Погоди-ка, — сказал он сам себе. — Помнится, мне Верея что-то рассказывала о каких-то белоглазых светловолосых карликах. Кажется, они были в услужении у чуди. Как же их звали?.. То ли сирты, то ли сиртя… не помню! Она еще говорила, что они драгоценные камни под землей находили и в городе на еду выменивали. Похоже, я как раз к ним и попал. А не их ли это подземный город, про который Волк рассказывал? Ведь чудь под землю ушла, может, и сиртя вместе с ними.

Оглушенный своей догадкой, Глеб замер на несколько минут. Он даже забыл про свои обугленные руки. В памяти очень четко всплыл уже слегка подзабытый образ девушки Вереи из 11 века.

— Надо же, — прошептал журналист, — так мало прошло времени, а кажется, что миллион лет. Прости, Верея, я помню тебя! Просто за эти несколько недель я постарел на целую вечность.

Ему стало грустно. Он опять вспомнил Жорика и решил во что бы то ни стало узнать, что с ним случилось.

Спать не хотелось. Глеб немного посидел на своем ложе, затем походил туда-сюда по пещере, после этого постоял немного у выхода, чем привел в ужасное волнение охранников. Они начали быстро переговариваться между собой и издалека грозили парню пиками. Он не стал испытывать нервы карликов и удалился вглубь своей обители. Все было бы ничего, но вдруг журналисту ужасно захотелось справить нужду. Никакого отхожего места в пещере не наблюдалось, да и намазанные толстым слоем подсыхающей грязи руки не давали возможности самостоятельно справиться с джинсами.

— Черт! — выругался Глеб. — Этого еще не хватало! Но не мочиться же, в самом деле, в штаны. Придется как-то объяснить этим рогатым, что мне приспичило.

Парень решительно подошел к выходу, а когда охранники вновь направили на него пики, сделал несчастное лицо и издал душераздирающий вздох. Затем одной измазанной рукой он потыкал в низ своего живота, согнулся и стал пританцовывать на месте. Его танец вызвал неимоверное удивление среди карликов. Они переглянулись и снова уставились на журналиста. Он продолжал припрыгивать на месте, корча несчастные физиономии. Внезапно один из стражников что-то выкрикнул. Остальные загалдели и начали потрясать пиками, угрожая Глебу. После этого они решительно двинулись в наступление, загоняя пленника назад. Пришлось парню ретироваться.

— Вот ведь, гоблины тупоголовые! — озлобленно пробормотал он. — Что ж теперь, сдохнуть, что ли?! Ну ладно, вы сами напросились!

Журналист отошел в дальний угол пещеры и стал думать, как бы ему справиться с джинсами. Жижа на руках уже почти высохла, стягивая их плотной коркой. С одной стороны, благодаря ей Глеб почти не чувствовал боли, но с другой, пальцы были словно загипсованные. А как расстегивать брюки такими пальцами, он не знал. С досады парень выругался и стал пытаться хоть как-то снять штаны. В конце концов он ободрал засохшую корку на нескольких пальцах и, превозмогая дикую боль, приспустил джинсы и все же справил нужду. С таким же трудом он натянул штаны обратно на себя, добрался до ложа и рухнул на него. Из пальцев обеих рук обильно бежала кровь.

«Еще кровью истеку…» — подумал журналист и из последних сил крикнул:

— Эй, кто-нибудь!

В пещеру заглянул охранник. Заметив, что произошло, он моментально испарился, а уже через несколько секунд прибежали две низенькие женщины с каменной тарелкой. Они что-то кричали, похоже, ругали Глеба. Но тому было все равно. Женщины взяли его руки и полностью погрузили их в вонючую жижу. Сначала у парня от боли потемнело в глазах и к горлу подступила тошнота. Но потом это ощущение прошло, сменившись лишь легким покалыванием в ладонях. Сколько длилась процедура, журналист не знал. Но когда его руки изъяли из тарелки и одна из женщин удалилась, ему страшно захотелось спать. Он ждал, когда уйдет и вторая, но та расположилась неподалеку на каменном стуле, из чего Глеб сделал вывод, что ее оставили за ним присматривать. Поэтому он повернулся к ней спиной и заснул.

Спал он долго, а когда проснулся, обнаружил двух своих сиделок неподалеку — у каменного стола. Они тихо о чем-то переговаривались, но когда заметили, что парень открыл глаза, немедленно подошли к нему. Одна из них держала в руках нечто вроде подноса. Она подсунула этот предмет под руки журналиста и ласково что-то сказала. Глеб насторожился. Тем временем вторая женщина ухватилась за застывшую корку на одной из его рук и что есть силы дернула. От неожиданности парень даже не успел закричать. Он в ужасе застыл, ожидая, что вместе с коркой отвалятся и куски мяса от его руки. Но, к его полнейшему изумлению, вместо кровавой раны он вдруг увидел здоровую розовую кожу.

— Не может быть! — прошептал журналист. — У нас с такими ожогами руки ампутируют, а тут…

Женщины не слушали его бормотание и продолжали выполнять свою работу. Очень скоро они полностью освободили руки Глеба, и тот с некоторым страхом стал разглядывать свои конечности.

— Надо же! — говорил он. — Пальцы шевелятся, боли не чувствую… В чем подвох? Неужели я опять в миражах и мне все кажется?!

Карлицы забрали поднос с остатками высохшей грязи и удалились. Парень встал и прошелся по пещере. Вдруг он увидел, что на каменном столе кроме кувшина с водой стоит еще и тарелка с куском хлеба и тремя печеными картофелинами.

— Завтрак подан, — усмехнулся он.

После этого он уселся за стол и начал есть, приговаривая:

— Странно это все. Кормят, поят, лечат, а никуда не выпускают… Но если я пленник, то на кой черт меня лечить?!

Поел он чисто механически, поскольку вкуса продуктов не ощущал. Однако, несмотря на это, энергии у него прибавилось.

— И что мне теперь делать? — в сердцах воскликнул Глеб. — Время-то мое на исходе. Как объяснить этим рогатым, что скоро мои стрелочки «тик-тик»?!

Он задумался, как вдруг в пещеру зашел толстенький карлик и стал махать ему рукой, проговаривая одну и ту же непонятную фразу. Парень молча встал и направился к выходу. Здесь его, как обычно, ждали четверо стражников. На этот раз они позволили журналисту выйти, затем окружили его и, подталкивая пиками, повели куда-то по подземному ходу.