экран, по которому расползалась здоровенная блямба помёта.

— Гадость какая, — констатировал я. — Надо будет дворники какие придумать, и брызгалки. А заражение — жрут радиоактивную гадость, а потом гадят фонящим помётом? — дошло до меня.

— По рассказам — так. В Сталедаре-то их не осталось, не приближаются.

— И хорошо, что не осталось, — веско отметил я. — Засранки такие, четырёхкрылые.

У этих пузатых полуметровых чаек росли “надкрылки”, крылья поменьше основной пары, делая их чем-то похожими на рыб.

— Ну и фиг с ними, если загадят дисплей — по приборам поедем, — принял я решение. — Но блин, развелось всякой пакости, — посетовал я.

Глава 23. Зимняя фауна

Через четверть часа противные мусорные птахи меня окончательно достали. И окончательно загадили обзорный дисплей, ощутимо повысив общий радиационный фон снаружи.

— Жрут всякую гадость и гадят ей потом, — недовольно откомментировал я показания приборов. — Свет, пройдись лазером по этим сволочам, реально достали!

— Сейчас, — отозвалась андроид, а через секунду сообщила напряжённым голосом. — Не смогу, Жора. Они засрали и детекторы наведения, и окуляры башен. Вывожу, убираю лазеры, — погудела она приводами башен, — Совершенно без толку. Можно попробовать эту дрянь выжечь.

— Точно нет, Свет, — отрезал я. — Оптику пусть и несильно, но вполне можно повредить. А я думал, что избавился от свинства в своей жизни, — вздохнул я. — Может это свины так мутировали противно? — задумался я.

— Может быть, — фыркнула Светка. — Но так ехать нельзя. С этим надо что-то делать.

— Да это понятно, — ответил я, тормозя Вездетанк. — Надо разогнать сволочей, отчистить башенки от дряни, да и лобовое тоже. Башенкам, кстати, створы нужны, да и очиститель какой, в идеале, — задумался я, поприкидывал технические характеристики нужного, но махнул рукой. — Ладно, в мастерской прикину-сделаю. А пока пойду пакость эту крылатую разгоню, — поднялся я, проверяя лазерник.

Лазерник был в порядке, чайки, несмотря на сволочизм и гадство в самом что ни на есть прямом смысле, — пернатыми. И горели в лазерном луче вполне эффективно, даже в чём-то красиво, огненными шарами, несмотря на некоторое живодёрство этой красоты.

Но я красивость оценил только в воспоминаниях, потому что был чертовски зол!

— Мало я вас набил, свиньи четырёхкрылые! — рявкнул я вслед улетающим с противными криками чайкам.

Эти сволочные птицы, как только я вышел из Вездетанка, самым наглым образом подвергли меня бомбардировке! Причём прицельной, сволочи такие! Загадили всего, бурдюки с помётом летающие! Точно свиноты крылатые, определил я, уже с мстительным удовольствием вспоминая горящие помётогенераторы.

Тем временем из люка вездетанка аккуратно выглянул Бейго, поводил мордой, убедился, что гадских птах не наблюдается, и подбежал ко мне. Видимо, встречался с этими сволочами и знал повадки. Я чуть было не рявкнул на пса, на тему “почему не предупредил?!” Но вовремя себя от глупости удержал: ну идиотизм же, на бессловесного собакена по причине “почему не сказал” орать.

Прихватил протянутую Светкой из люка тряпку, намочил в вырезанной лазером полынье у берега, вздохнул и полез на Вездетанк. И Бейго со мной полез, причём, забравшись и посмотрев, что я делаю, просительно протянул лапу. Получил кусок тряпки и присоединился к оттиранию башенок и датчиков, вот умный пёс.

Провозились вдвоём с час, оттёрли. Так долго потому, что Вездетанк — округлый, а четырёхкрылые мешки с помётом его загадили весь! И если взобраться по лесенке — не проблема, то удержаться на обгаженной крыше — даже для Бейго проблема. Сложно, чтоб его! Но справились, конечно.

А после этого я, почти не матерясь, пополз по зараженному Вездетанку оттирать обзорное стекло. Бейго было двинулся за мной, но вдруг коротко тявкнул и буквально скатился на землю. Я перепугался — ну, высоковато, всё-таки, хотя и вроде Бейго — пёс крепкий. Но никакого жалобного скулежа снизу не доносилось, а вот рычание и невнятные, но гневные крики Светки от люка доносились.

Ну что ещё там опять, мысленно вздохнул я, сползая с нашей машины. Картина представшая мне… Да чтоб его, и вправду не понять, то ли смеяться, то ли плакать!

Итак, по направлению к лесу деловито чесала серо-белая меховая лента, волочащая вакумный мешочек с мясом, кило на три. Я её увидел первой, даже стрельнул лазерником на рефлексе — но далековато, лента издала тяфк, потемнела шерстью на заднице и ускорилась, скрывшись в лесу. Так-то я от неожиданности за сколопендру принял, уж больно ловко извивалась, скотина такая.

Вторым песцом (а это были именно песцы — бело-серые, меховые, с лисьими мордами зверюги) был очень толстый, почти круглый вихляющийся зверёк. Впрочем, его сферичность по мере шатающегося отползания превращалась в макаронность — разуплотнялся, скотина, по ходу дела. Отличительной особенностью толсто-макаронного песца, помимо вихляющейся и покачивающейся походки, были сведённые на носу глазёнки и вываленный язык. И розовое пятно промеж глаз, как показатель, отчего это зверюгу так колбасит.

И, наконец, третий песец сошёлся с Бейго в клинче. Пёс и песец катались по снегу, Бейго рычал, песец потявкивал, а напрягшийся я, наконец, фыркнул: дело в том, что, как такового, боя-то и не было. Песец небольшой, Бейго здоровый и сильный, да ещё и в защитном костюме. Но, видимо, костюм и стремление походить на человека сыграло с Бейго дурную шутку: песец, вытянувшись даже не в макаронину, а в вермишелину, змеёй извивался вокруг пса, ловко уворачиваясь от не слишком ловких, по крайней мере, в плане быстроты, лап-рук. То есть, не атаковал, а скорее спасался от поимки, нарезая на Бейго круги.

Ответом на мой фырк стал мимолётный, но ОЧЕНЬ укоризненный взгляд пса. Который перестал хлопать по себе лапами, разинул пасть и щёлкнул ей. Песец с визгом, утратив часть своей шикарной шубы, отскочил. А Бейго было дёрнулся, зыркнул на меня, на удирающего с жалобным потявкиванием песца и очень по-человечески махнул ему вслед лапой.

— Он ещё и ржёт, — раздалось ОЧЕНЬ сварливое Светкино высказывание от люка.

Взглянул я на люк, ну и вправду заржал: товарищ Радужная была в кухонном переднике, с молотком для отбивания мяса которым, видимо, второй песец и огрёб. Нахмуренная, с рукой в боки… Ну в общем, не мог я не засмеяться!

— Проржался? — хмуро, но подёргивая уголком рта, уточнила Светка.

— Ну да, — ответил я. — А что у вас случилось?

Ну и выходила такая картина: время-то, с учётом выковыривания Вездетанка из мастерской, дороги и расчистки — обеденное. И вот, Света, когда мы разгребали птичье свинство, решила приготовить нам перекусить. За что ей большое комсомольское спасибо, кстати говоря.

Так вот, извлекает она из запасов Вездетанка пакет с мясом, собирается его