я понимаю? — спросил я, вспомнив про Истомину.

— Долго они его мурыжили. Но потом он понял, видно, что никто из дворян не выдаст дочку за такого, как он. Деньги деньгами, а репутация дороже. Потому он сейчас на сына ставку делает. Вот, как видишь, выучить его собрался. Правда, странно, что в Горном. На какой факультет младший пошёл, говоришь?

— Горно-заводской, кажется.

— Хм… Видно, метит всё выше. Уже и на эмберитовые заводы замахивается….

— Ну, а причём здесь всякие бои-то кулачные? Колизеум ему зачем?

— А это, княжич, вода всё на ту же мельницу льётся. Колизеум — тоже способ в высший свет пробиться.

— Да? Странно. Я думал, мордобой — это развлечение для простолюдинов.

— Смотря какой. Понятное дело, что на обычные бои в малом круге ходит народ попроще. Но поговаривают, что это лишь малая часть того, что может предложить Колизеум. Для более взыскательной публики и зрелища поинтереснее. Сам посуди — что может пощекотать нервы тому, кто живёт уже не первую сотню лет?

— Хм… Бои насмерть устраивают, что ли? Как в Древнем Риме?

Велесов невесело усмехнулся.

— Ну, этим особо-то не удивишь. Бывает и что-нибудь позабористее.

— Даже так? И что же, это всё прямо в городе? И все знают об этом?

— Кому надо, тот знает. Кто не знает — догадаться может. По разным признакам. Это как когда зверя выслеживаешь. Ты самого его не видишь. И даже чётких следов может не быть. Но вот кора на дереве подрана, вот ветки обломаны, вот помёт в траве…

— А если без охотничьих метафор? О каких уликах речь? Что конкретно ты знаешь?

— Да я туда не совался, и тебе не советую. Но посуди сам. Бойцов Кудеяров гребёт везде, где только можно. Ищет крепких драчливых парней по кабакам. Расклеивает объявления о наборе. Кого-то даже вытаскивает из тюрем. Ему всегда нужна свежая кровь.

— Ну, поиск спортивных талантов — дело полезное…

— А ещё он скупает зверьё у охотников вроде меня. Живьём. Даже за обычного медвежонка или росомаху платит по сто-двести целковых. Бабр — вдвое дороже. А за колдовских зверей, взятых живьём, и несколько тысяч отвалить может.

Я достал рекламный проспект.

— Тут вот как раз про драку с медведем пишут…

— Игнатов-то? Не. То просто потешная борьба с косолапым, не всерьёз. В малый круг по-настоящему опасных зверей не выпускают. Это самый низовой уровень, он на виду. А вот на тех, что повыше, и публика особая, и бойцы. Там уже даже нефилимы не брезгуют посмотреть. А уж совсем шёпотом поговаривают о тайных аренах, на которых Одарённые и сами не прочь выступить.

— Нефилимы бьются на аренах? — недоверчиво переспросил я. — Зачем? Тоже нервишки пощекотать? Как-то это… не по рангу вроде как.

— Потому и тайно, что не по рангу. И чаще всего это молодняк, у которых Дар ещё толком не оформился.

— И зачем им это?

— Видишь ли, какое дело… Дар — это оружие. И с ним надо уметь обращаться. И осваивать его сложно, особенно поначалу. Вот и нужны мальчики для битья. В старые времена, пока крепостное право не отменили, с этим куда проще было. У каждого нефилимского рода огромные поместья были, тысячи и тысячи душ. Вдоволь материала для тренировок. В своё время вон Салтычиха так увлеклась, что самому императору вмешиваться пришлось.

Говорил Велесов спокойно, как о чём-то обыденном, но у меня по спине невольно пробежал холодок.

— И что же, для тренировки Даров обязательно живые люди нужны?

— Смотря что за Дар, — пожал плечами Демьян. — Некоторые можно и на деревянных чучелах отрабатывать. Или на скоте каком. Но вообще, нефилимы с боевыми Дарами обычно в армию идут или в сибирский Дозор. И там, и там нужны те, кто умеет убивать.

— А власти как на это всё смотрят?

Велесов снова усмехнулся, глядя на меня, как на несмышлёного юнца, задающего наивные вопросы.

— А у власти-то у нас кто? В основном нефилимы и есть. Хотя, впрочем, официально подобные игрища запретили ещё при императоре Павле. Почитай, лет восемьдесят назад. В Европах всяких тоже. Хотя там свои традиции. Слыхал, что в Испании нефилимы против специально выращиваемых быков выходят с голыми руками. И изощряются в умении умертвить их самыми разными способами.

— Коррида этакая?

— Что-то вроде того. Или вот, скажем, оттоманские басурманы. У них всё куда хлеще. Там падишахи, наоборот, любят показывать силу перед поданными. Потому даже преступников казнят публично, с помощью Даров. Да и на востоке, у китайцев и японцев, говорят, порядки жестокие.

— А у нас, выходит, в подполье всё ушло?

— Я не знаю, как там в столицах. Я вообще редко по ту сторону Урала бывал. Но здесь, у нас… Судя по тому, что в Колизеум люди ездят даже из столицы, Кудеяров прибыльное дело затеял. Он даёт нефам то, что им нужно, и что есть только у него. Дворяне часто запретных развлечений ищут. И такой вот Колизеум — штука позабористее, чем игорный дом, салон морфинистов или бордель с малолетними.

Я покачал головой и отодвинул от себя стакан с чаем. Аппетит как-то пропал.

— А что простые люди по этому поводу думают? — не удержавшись, спросил я. — Как вообще нынче относятся к нефилимам? Читал я тут по дороге одну книжку по истории. Там первые нефилимы этакими богатырями былинными изображаются. Которые стояли на страже всего живого и не пускали чудовищ из Сайберии в земли людей.

Демьян пожал плечами.

— Ну, со времен прорыва Ока зимы много воды утекло. Демоны с востока сейчас не прут волнами, как во времена Петра. Всё как-то… устаканилось. Да даже если какая напасть и приходит из мерзлоты — в крепостях да острогах постоянные гарнизоны дежурят. С артиллерией, с пулеметами. Даже с кораблями летучими. Справляются без всякой магии.

— А дворяне?

— Дворяне в Сайберии тоже служат. Это хороший способ карьеру сделать. И для нефилимов, и особенно для обычных, кто Дар утерял уже или не имел вовсе. Но сейчас дворяне больше на командирских должностях отсиживаются. А так, чтобы в дальний поход отправиться, в самую глушь… Или в чисто поле выйти, один на один с демоном биться… Давненько я такого не видал.

— Выходит, измельчали герои-то? — усмехнулся я.

— Нефилимы живут долго. Потому и жизнь свою