Первая из идей состояла в том, чтобы вылезти как-нибудь из лаза и разобрать то, что было навалено сверху.

- Если приподнять край крышки, то, может быть, удастся высунуться наружу и как-нибудь перегнувшись, сдвинуть её, – предложил Висенте.

Ничего другого Шарпу в голову не пришло, поэтому они с Харпером принялись за работу. Сначала они попытались поднять крышку люка, налегая на неё снизу изо всех сил, но она не приподнялась и на дюйм. Тогда Шарп с Харпером принялись расковыривать доски. Раненое плечо не позволило Висенте помочь им, и они с Сарой отсели как можно дальше от лестницы, чтобы не мешать, и только по доносящимся до них звукам могли судить, как продвигается работа. Харпер орудовал штыком, и его короткое по сравнению с палашом Шарпа лезвие позволяло ему подняться по ступенькам выше. Шарп скинул мундир и рубашку, порвал её и обернул куском полотна лезвие, чтобы не порезать руки. Он и Харперу предложил лоскут, добавив:

- Жаль, конечно. Рубашка совсем новая.

- Подарок от некой белошвейки из Лиссабона? – спросил Харпер.

- Ну, да.

Харпер хохотнул и вонзил штык в крышку люка, а Шарп проделал то же своим палашом. Работали они в темноте и тишине, расщепляя и отламывая от досок кусочки древесины. Иногда клинки натыкались на гвозди, и это вызывало потоки проклятий.

- Просто урок английского языка, – через некоторое время съязвила Сара.

- Простите, мисс, – отозвался Шарп.

- В армии на это не обращают внимания, – попытался оправдаться Харпер.

- Неужели все солдаты сквернословят?

- Все и постоянно, – сказал Шарп. – Кроме Папаши Хилла.

- Это генерал Хилл, мисс, – пояснил Харпер. – Он такими словами рот не пачкает.

- И ещё сержант Рид, – добавил Шарп. – Он никогда не сквернословит, потому что методист, мисс.

- Я раз слышал, как он чертыхался, – возразил Харпер. – Это когда клятый Баттен выдрал из его Библии восемь страниц, чтобы… - он вдруг замолк, сообразив, что Саре необязательно знать, на что именно Баттен пустил страницы Второзакония, потом крякнул с натуги, отколол длинную щепку и бодро заявил. – Скоро, чёрт возьми, выберемся.

Но работа шла тяжело. Доски были трехдюймовые, скреплённые двумя крепкими брусьями с внутренней стороны люка. Шарп и Харпер брусья пока не трогали, решив, что надо проломить доски хотя бы в одном месте, а уж потом расширить лазейку. Чтобы твёрдая древесина стала податливой, они методично долбили её, а потом поддевали и пытались расщепить. Сверху сыпались опилки, мелкая пыль и щепки, места для двоих под люком не хватало. Время от времени они давали отдых натруженным мускулам, и тогда им казалось, что их труды бессмысленны, потому что ни штык, ни палаш для такой работы не годились. Клинок палаша был слишком тонок, и его нельзя было использовать, чтобы поддевать и с усилием расщеплять доски, - так и сломать недолго. Шарп попытался работать ножом, но опилки сыпались в глаза, и он снова взялся за палаш, обернув руку полотном, чтобы не порезаться об острую сталь. Он понимал, что даже когда они проделают сквозную дыру, ещё Бог знает, сколько придётся её расширять, но ведь в любом сражении так: дерёшься за каждый шаг вперёд. Нет смысла волноваться о том, что будет дальше, если никакого «дальше» вообще может не быть, и поэтому они с Харпером продолжали работать. Голая грудь Шарпа была залита потом, по нему ползали мухи, рот забит пылью, рёбра ныли.

В темноте время текло незаметно. Они могли работать час или целых десять. Шарп был не уверен, но по его ощущениям в том кажущемся пока далёком мире за стенами подвала спустилась ночная тьма. Он работал упорно, пытаясь не думать о том, сколько прошло времени, рубил, долбил, скрёб и расщеплял, пока, наконец, его клинок не прошёл насквозь и с силой ударился во что-то неизмеримо более твёрдое, чем древесина. Хотя от удара заныла рука, Шарп попробовал ещё, злобно выругался и тут же извинился:

- Простите, мисс.

- Что случилось? – спросил встревожено Висенте, видимо, задремавший и теперь проснувшийся.

Шарп не ответил. Он орудовал ножом, стараясь расширить отверстие и проверить, что лежит над люком.

- Эти ублюдки положили сверху каменные плиты! – в сердцах сказал он. – Мерзавцы!

- Мистер Шарп… - устало пробормотала Сара, словно понимая, что всё бесполезно.

- Они и впрямь ублюдки, мисс, – сказал Харпер, чей штык тоже скрежетнул по камню, потом извинился за грубость и без сил рухнул на ступеньки.

- Что случилось? – переспросил Висенте.

- Они положили на люк каменные плиты, – ответил Шарп. – А поверх ещё что-то тяжёлое. Эти сволочи не такие идиоты, какими кажутся.

Он спустился со ступенек и сел, прислонясь к стене спиной, чувствуя себя абсолютно измотанным и уставшим настолько, что оставались силы только дышать.

- Значит, через люк не пройти? – спросил Висенте.

- Ни единого шанса.

- И что мы делаем? – поинтересовался Висенте.

- Думаем, чёрт возьми, – сказал Шарп, хотя в голову больше ничего не шло.

«Ад и все его черти! – вертелось в голове. – Мы здесь накрепко засели!»

- Как сюда проникают крысы? – через некоторое время поинтересовалась Сара.

- Эти мелкие мерзавцы пролезают через щелки, куда вы едва свой мизинец засунете, – сказал Харпер. – Если крыса куда-то хочет пролезть, она пролезет, как вы ни старайтесь.

- Так где же эта щель? - не отставала Сара.

- Может, они протискиваются под крышкой люка? – предположил Шарп.

Они сидели в мрачной тишине, нарушаемой лишь гудением мух.

- Если мы выстрелим, как думаете, нас услышат? – спросил Висенте.

- Вряд ли, – отозвался Шарп, решив не разбазаривать зазря патроны, каждый из которых пригодится, когда за ними явится Феррагус.

Он откинул голову, прислонясь затылком к каменной стене, и принялся размышлять. Потолок? Там кирпич и камень. В общем, сплошная… А если попытаться прорваться? Он вдруг словно наяву оказался в гуще боя, мимо свистели пули, его ранило в ногу…Всё это было так реально, ярко… И вдруг он очнулся, сообразив, что кто-то дотронулся до его плеча.

- Я что, спал? – спросил он.

- Мы все спали, – отозвался Харпер. – Бог знает, сколько времени прошло.

- Господи! – Шарп потянулся, чувствуя, как ноют от работы руки и ноги, и раздражённо повторил. – Господи! Нам нельзя спать. Иначе ублюдки схватят нас сонными.

Харпер не ответил. Шарп услышал, как он двигается в темноте, вроде бы устраиваясь на полу, и подумал, что ирландец собирается снова задремать. Шарп этого не одобрял, но не смог придумать, чем бы таким полезным занять Харпера, и потому промолчал.

- Я что-то слышу, – заявил Харпер спустя пару минут.