Модифорд решил взять остров Провиденс во владение, «учитывая его удобное расположение, благоприятное для осуществления каких-либо экспедиций на богатый материк». Стратегическое значение острова заключалось в том, что, находясь недалеко от устья реки Сан-Хуан, он мог служить удобной базой для проникновения на озеро Никарагуа и к городу Гранада.

Чтобы не дать пиратам использовать Провиденс в качестве обычного разбойничьего гнезда, ямайский губернатор распорядился отправить туда небольшой отряд во главе с майором Сэмюэлом Смитом, сэром Томасом У этстоном и капитаном Стэнли. Майор Смит должен был исполнять обязанности губернатора острова (в книге Эксквемелина он фигурирует под именем «француза Симона»).

Тем временем Мансфелт, выйдя снова в море, был захвачен кубинским военным кораблем, доставлен в Гавану и там, по слухам, казнен.

10 ноября 1666 года король Карл назначил на пост вице-губернатора Провиденса сэра Джеймса Модифорда с предписанием руководствоваться инструкциями, которые тот должен был получить от своего брата, губернатора Ямайки, после возвращения в Вест-Индию. В Англии еще не знали, что в августе испанская экспедиция выбила англичан с Провиденса и реоккупировала остров.

О подробностях испанского нападения на Провиденс губернатор Ямайки узнал от нескольких флибустьеров, сбежавших из испанского плена. Об этом он доносил герцогу Альбемарлю в письме от 14 января 1667 года В «Календаре государственных бумаг» содержание его изложено следующим образом:

«Некоторые пленные, которые бежали из Пуэрто-Бельо, только что прибыли и говорят, что испанцы, получив предупреждение о том, как слаб наш отряд на Провиденсе, насчитывавший лишь 48 человек, взяли силой английский корабль «Конкорд» капитана Уэйзи и с тремя другими судами, снабженными 600 людьми, за три дня вернули сей остров и сделали наших людей рабами в своих фортах; это — их обычное обращение с нами, когда мы попадаем к ним в руки, тогда как мы обращаемся с ними скорее как с друзьями, нежели врагами».

Через два года после реоккупации Провиденса испанцами майор Сэмюэл Смит, очутившись на воле, рассказал о судьбе пленных:

«19 августа 1668 года.

Свидетельство майора Сэмюэла Смита, прежнего губернатора Провиденса. О том, что, спокойно владея им в силу специального полномочия от сэра Томаса Модифорда, он был в августе 1666 года призываем к сдаче тремя испанскими судами, [прибывшими вместе с] кечем из Новой Англии, взятым у англичан испанцами, и английским 30-пушечным кораблем «Конкорд», переоснащенным испанцами, командиром коего был Генри Уэйзи, на что он [Смит] ответил отказом. Тогда враг осуществил высадку, и после трех дней осады он был принужден сдаться по статьям соглашения о милостивой пощаде, которое испанцы отнюдь не выполнили, ибо англичане, около сорока человек, были тут же сделаны пленниками и все, исключая сэра Томаса Уэтстона, меня, дающего сии показания, и капитана Стэнли, которые были командирами, принудили работать в кандалах и цепях в испанских фортах, жестоко избиваемые бичами, и многие с той поры умерли от нужды и из-за плохого обращения. Названные три командира были отправлены в Панаму, где они были брошены в темницу и закованы в цепи на семнадцать месяцев. Наконец, получив свободу, дающий эти показания прибыл в Гавану… где он был заключен в тюрьму. В том городе было много английских пленных…»

Той же датой, 19 августа 1668 года, отмечены показания шкипера Уэйзи. Они интересны тем, что дают представление о судьбе пропавшего без вести Эдварта Мансфелта.

«Свидетельство Генри Уэйзи, шкипера «Конкорда», судна в 400 тонн. О том, что 25 мая 1666 года он был захвачен с его упомянутым кораблем, когда стоял на якоре в Портобелло, и закован в цепи под предлогом, что он — шпион, хотя он был зарегистрирован и имел лицензию, и так был вынужден отправиться в Панаму, чтобы засвидетельствовать, что испанцы переоснастили его корабль и послали на Провиденс, чтобы вновь захватить этот остров. Что он видел пленных, захваченных на Провиденсе, сделанных рабами в Портобелло, и еще 13 рабов — в Картахене, и что английское судно капитана Мансфилда было доставлено как приз в Гавану, и капитан Мансфилд, его командир, был закован в цепи и, как сообщали, был вскоре предан смерти».

Успешная реоккупация Санта-Каталины испанской экспедицией вызвала всеобщее ликование в колониях на Испанском Мейне и на островах Антильского архипелага, находившихся под контролем испанцев. 1 апреля 1667 года губернатор Кубы дон Франсиско Давила, выступая в Гаване перед членами колониальной администрации и знатными людьми города, отмечал: «Достаточно мы натерпелись от наших врагов, когда только те из них, что находятся на Ямайке, захватили у нас более пятидесяти судов с более чем тремя тысячами людей на борту; когда на Тортуге и побережье Эспаньолы французы, имея вдвое больше людей, чем англичане на Ямайке, будучи [между собой] непримиримыми врагами в Европе, здесь (в Вест-Индии. — В.Г.) объединили свои силы, чтобы захватить остров Санта-Каталина, [недавно] славно возвращенный президентом Панамы и губернатором Картахены».

В середине 60-х годов XVII века население Тортуги концентровалось в основном в восточной части острова. Самым заселенным районом был Бастер, который насчитывал около полусотни деревянных и саманных жилых домов, складов и таверн, теснившихся вдоль изгиба порта.

Восточнее, в километре от Бастера, находился район Пуант-а-Масон. Западнее, тоже на расстоянии примерно одного километра от Бастера, лежал поселок Кайон, в котором жили наиболее богатые и известные колонисты. Плодородие почв и наличие полноводного ручья позволяло выращивать здесь индиго. На холме, возвышавшемся над Каноном, была построена часовня.

Далее к западу, в средней части острова, находился район Мильплантаж. Еще дальше, в трехстах метрах от Мильплантажа, лежал район Ле-Гринго, где, как и в Каноне, имелся водный источник и выращивалось индиго.

Над Бастером и Кайоном, примерно в трехстах метрах, возвышался район Ла-Монтань, в котором располагались резиденция губернатора и еще одна часовня. С 1666 года обязанности кюре на острове исполнял отец Марк, капуцин из Анже. В некоторых документах он упоминается как отец Ламар.

Высшая точка острова высотой 464 метра была увенчана дозорной вышкой, откуда посылались сигналы входившим в пролив Тортуги судам.

На восточной оконечности острова, возле Пуант-де-Кокильяж, располагался так называемый Домашний форт (Мэзон-форт), имевший в нижней части бойницы, а в верхней — помост, на кагором было установлено несколько пушек. Якорная стоянка Кайона не была укреплена. Наверно, именно поэтому все испанские десанты высаживались на берег в этом месте.

Рейд Бастера защищали два укрепления: на берегу моря находился еще один Домашний форт, а в 60 метрах от берега, на высоте примерно 20 метров, была возведена круглая башня диаметром 12 метров и высотой до 8 метров. Она была построена после посещения Тортуги знаменитым французским математиком, архитектором, инженером королевского флота и дипломатом Франсуа Блонделем, сьёром де Круазет (1618–1686). Этот человек много путешествовал по Европе, был референтом дипломатической миссии в Египте и Турции. Летом 1666 года он покинул Ла-Рошель с флотом шевалье де Сен-Леона, имея задание провести проверку фортификаций на французских Антильских островах и выбрать подходящие места для возведения там новых укреплений и создания военно-морских баз.