- Это же… - Анохина приоткрыла рот и замолчала на полуслове. Договаривать не было смысла, потому что я и сама видела, кто стоит у борта вместе с Рудовым.

Медленно, не чувствуя ни того, как соприкасаются лезвия коньков с твёрдым льдом, ни стука собственного сердца, не слыша привычных звуков, я поехала вперёд.

Притянутая взглядом синих глаз, загипнотизированная, остановилась напротив Тимура, всё ещё не способная говорить. На бортике перед ним лежала роза. Красная. С длинным, усеянным шипами стеблем и тяжёлым бархатным бутоном.

- Знакомьтесь, - как сквозь туман донёсся до меня голос Рудова, - это наш новый тренер. Тимур Александрович Богданов. Он будет отвечать за техническую составляющую, - посмотрел куда-то за моё плечо.

Я поняла, ребята тоже подъехали к бортику, что смотрит он в данный момент на Машу, но всё это было не важно. Важным был только мужчина, стоящий от меня в каких-то сантиметрах и ещё несколькими секундами ранее казавшийся почти нереальным здесь, на этом катке.

- Привет, - глухо шепнула я, остановившись по другую сторону борта от него, прямо напротив. Положила руки на бортик, пальцами едва касаясь стебля розы и почувствовала, как он сделал то же самое, только с другой стороны.

- Привет, - отозвался так же тихо.

- Давай знакомиться? – улыбнулась. – Я Оля. Оля Журавлёва, - с каждым словом голос мой как будто бы звучал ещё тише, хотя я знала, что это не так. – Вообще-то с техникой у меня, вроде бы, порядок. Но хороший специалист в команде – это всегда…  - улыбнулась снова, - всегда хорошо.

- Насколько хорошо – покажет время, - он протянул руку через борт, прямо над шипастым стеблем и мягко сжал мою ладонь. – Тимур. Тимур Богданов.

- Рада нашему знакомству, Тимур Богданов, - почувствовала, как пальцы его сжались. Голос мой дрогнул, улыбка стала шире.

- Сильно рада? – провёл большим пальцем по костяшкам.

- Время покажет, - отозвалась совсем глухо и, не выдержав, потихоньку шмыгнула носом, а уже в следующую минуту Тим обхватил меня, перетянул через борт и поставил перед собой. Шип розы царапнул меня по ноге, лезвие конька едва не зацепилось, а я сама, ухватившись за его плечи, едва устояла на ногах. Но всё это было ерундой в сравнении с тем, что я чувствовала его руки, вдыхала чуть заметный запах его одеколона и смотрела в его синие-синие глаза. Мой лёд. Холодный и тёплый, колючий и нежный.

- Ты – мой лёд, - сказала, стоя рядом с ним, чувствуя его руки на талии. – Лёд – моя жизнь. Не отпускай меня больше от себя, Тим.

- Не отпущу, - проговорил он твёрдо, с бескомпромиссной уверенностью, так, что не поверить ему у меня просто не было шансов, даже если бы я хотела этого. А я не хотела. Совсем.

Оля

- Почему ты ничего не сказал мне? – спросила я, сидя рядом с Тимуром в такси, везущем нас по подсвеченной фонарями и витринами магазинов улице.

- Что именно? – он погладил меня по кисти и убрал руку.

Моё желание прикасаться к нему было каким-то ненормальным, я и сама понимала это. Как будто все прошедшие дни я сдерживала себя, а сейчас, когда нужды в этом больше не было, отпустила чувства.

- Что приедешь, что собираешься работать тут, в Детройте, - принялась перечислять. Потом просто покачала головой и немножко повысила голос – не возмущаясь, скорее не в силах сдержать эмоции: – Да обо всём, Тимур!

- Не хотел дёргать тебя, - он опять накрыл мою руку, как будто пытался унять моё волнение, как будто знал, что творится у меня внутри, как трудно мне сохранять хотя бы подобие спокойствия. – Не хотел, чтобы ты ждала, потому что сам до конца не знал, как и когда всё решится.

- Что решится? – всё никак не успокаивалась я.

Мне бы стоило замолчать и начать думать прежде, чем заваливать его вопросами, вот только умом понимая это, справиться с собой я не могла.

- Вопросы с рабочей визой, с Федерацией, - лёгкое поглаживание по руке.

Я вздохнула. Чувствовала себя глупой девчонкой, тогда как он сохранял спокойствие. Наверное, в какой-то степени так оно и было – мои первые отношения, мой первый мужчина, первые чувства. Первые и, я верила в это всем сердцем – единственные. Нет, не просто верила – знала.

- Прости, - вздохнула и привалилась к его плечу. Щеки коснулась мягкая шерсть пальто. – Всё так неожиданно…

Тимур приобнял меня, крепче прижал к себе.

- Прощаю, - бархатный голос, пренебрежительная усмешка.

Мне захотелось ударить его, но вместо этого я снова потёрлась щекой о его плечо и прикрыла глаза, чувствуя спокойствие, которого не чувствовала с той самой ночи в Берне, когда мы, лёжа в постели, грелись теплом друг друга зная, что уже через несколько часов самолёт унесёт нас в будущее. В будущее, не подчиняющееся ничему и никому, неизвестное, подвластное лишь времени.

По-прежнему обнимая меня, он на совершенно чистом американском английском обратился к водителю. Попросил его свернуть через два переулка, а потом остановиться возле утопленного в глубине двора дома. Многоэтажный и, вроде бы, ничем не отличающихся от других таких же, он был окружён пока ещё голыми деревьями и кустарниками.

Посмотрев в окно, я увидела на противоположной стороне улицы пекарню и небольшой магазин, похожий на те, где всегда можно найти свежую домашнюю кулинарию и кофе. Пожилая женщина, поднявшись по нескольким ступенькам, нырнула в светлое нутро пекарни, навстречу ей вышла несущая в руках крохотную собачку и бумажный пакет девочка лет четырнадцати. Большой помпон её шапки-колпака подрагивал в такт шагам, когда она спускалась по ступеням, пытаясь одновременно с этим справиться с перепутанным поводком.

- Спасибо, - отвлёк меня снова раздавшийся голос Тимура.

Я поймала себя на том, что, глядя на девочку, улыбаюсь мыслям, уловить которые даже не могла.

- Приехали? – снова спросила я глупо. И снова улыбнулась, на этот раз собственному же вопросу.

Выйдя на улицу, Тимур подал мне руку и помог сделать то же. Закинул на плечо ремень моей спортивной сумки. Привезшее нас такси зашуршало по асфальту шинами, я же, подняв взгляд, рассматривала возвышающийся передо мной дом, пока не почувствовала, как Тимур тянет меня к подъезду.

- Завтра перевезём твои вещи, - сказал он, включив свет в просторной прихожей, ведущей в кухню-гостиную.

Стянув с шеи шарф, я положила его на пуфик.

- Приглашаешь меня переехать к тебе? – расстегнула пуговицу на вороте пуховика.

Тимур опустил мою сумку рядом с шарфом, снял свой и взялся за пальто.

- Не приглашаю, - разделавшись с двумя верхними, выговорил он. – Ставлю перед фактом.

Я только и могла смотреть на него. Смотреть и молчать, потому что говорить не хотелось.