Уил накинул ключ на третью гайку.

– Тебе это кажется забавным?

– Когда у меня возникает примитивная физиологическая потребность в еде, воде, сне и сексе, я следую протоколам, чтобы удовлетворить их, не испытывая при этом желания. Да, это забавно.

– Что ты делаешь?

– Это нужно для поддержания защиты от компрометации. Желание – это слабость. Уверен, я все тебе объяснил.

– Звучит сногсшибательно. Знаешь, Элиот, ты ведешь очень интересную жизнь. – Гайка прокрутилась. – Еще одна! – сказал Уил.

– Хочешь взглянуть, что бывает, когда желание одолевает дисциплину? Садись в машину. Мы будем там через два часа.

– И ты все это не остановил. – Последняя гайка так проржавела, что Уил с трудом накинул на нее ключ. – Ты и твои протоколы не смогли спасти город. – Ключ сел на место, и он резко надавил на него. – Смотри, как я свинчиваю эту гайку, несмотря на полное отсутствие у меня дисциплины. – Его мышцы горели, по спине струился пот.

– Прекрати. Ты сейчас сорвешь машину с домкрата.

– А как насчет Бронте? За двадцать лет ты не сделал ни единого шага, ведь так? Готов спорить, что ты даже не держал ее за руку.

– Садись в машину.

Уил крякнул, но гайка не сдвинулась. Он, тяжело дыша, выпустил ключ.

– Ты знаешь, что я прав.

– Ты не прав, – сказал Элиот. – Ты ошибался насчет всего с того момента, как стал высказывать свое мнение, в том числе и насчет твоей веры в то, что ты сможешь поменять колесо. Садись в машину.

Уил пошире расставил ноги и взялся за ключ.

– Я… отвинчу… эту… гайку! – Он нажал на ключ изо всех сил. Все тело задрожало. Он издал вопль. Гайка со скрежетом провернулась, и Уил шлепнулся в пыль. Затем подполз к колесу. – Видишь! – Он помахал гайкой. – Я был прав! Я действительно был прав!

Элиот обошел машину и сел на водительское сиденье.

– Ха, – сказал Уил.

Он ухватился за колесо, и оно легко соскочило со шпилек. Уил поставил запаску, поднял с земли свою майку и вернулся на пассажирское место. Элиот завел двигатель. Он ничего не сказал. Ничего не сказал и Уил, потому что на этот раз молчать было приятно.

* * *

– Не нравится мне этот вертолет, – сказал Элиот. Дело было час спустя. А может, и два. Определить было трудно, потому что ничего не изменилось. Лента дороги тянулась далеко вперед, полоса колышущегося в мареве асфальта казалась бесконечной.

Уил наклонился к лобовому стеклу и вгляделся в даль. В небе впереди и справа зависла черная точка.

– Это опыливатель. Здесь для этого используют вертолеты.

– А что опылять?

Резонно. Черная точка росла.

– Не знаю.

– Там, на заднем сиденье, сумка. Возьми ее.

Уил повернулся, взялся за ручки черно-зеленой спортивной сумки и перетащил ее к себе на колени. Внутри что-то звякнуло.

– Это то, что я думаю?

– Да.

– Когда ты успел раздобыть пушку? – Но он и так знал: тогда же, когда Элиот раздобыл машину. Уил тогда вышел из туалета и увидел бородатого парня, который показывал Элиоту нечто, лежавшее в багажнике. Они обменялись рукопожатием. Вот тогда-то у них и появился «валиант».

– Достань оружие.

– Я не собираюсь стрелять в фермера, опыляющего посевы.

– Я и не прошу тебя ни в кого стрелять. Я прошу тебя подготовиться.

– Видишь те шесты, торчащие по обе стороны? Они для орошения. Орошения посевов. – Вертолет подлетел к дороге и завис над ней. Дверца распахнулась. Металл блеснул в лучах солнца. – А может, он охотится на кенгуру, – сказал Уил.

Элиот нажал на газ. По крыше что-то щелкнуло. Поток горячего воздуха вздыбил волосы Уила, и он, подняв голову, увидел в потолке аккуратную голубую дырочку. Голубой она была из-за неба. Он обернулся и обнаружил еще одну дырку, в заднем сиденье.

– Господи!

Двигатель взревел. Уил увидел, как стрелка спидометра подползла к отметке девяносто миль в час. Дорога была разбитой, в рытвинах, запорошенной песком. Одно неверное движение – и они вылетят с дороги. Запросто взовьются в воздух. Вертолет пронесся над головой, и Уил успел заметить седого мужчину в акубре[11]и с ружьем. Когда он посмотрел в заднее стекло, вертолет уже поднимался и разворачивался, чтобы лететь за ними.

– Итак, – сказал Элиот. – Вот теперь я хочу, чтобы ты выстрелил кое в кого.

Уил достал из сумки двустволку с прикладом из коричневой пластмассы, такую, которую приходилось переламывать после каждого выстрела.

– Боезапас.

– Сейчас.

Пошарив в сумке, Уил достал коробки с патронами и разорвал одну из них. Колесо попало в яму, и машину тряхнуло. Патроны рассыпались по коврику. Машина выровнялась, Уил переломил ружье и вогнал по патрону в каждый ствол. Затем опустил стекло. Ему в лицо ударил яростный ветер. Он высунулся и увидел, что вертолет парит низко над дорогой позади них. В прозрачном фонаре кабины Уил разглядел пилота, руки которого лежали на рычагах, и ему показалось странным, как он может одновременно стрелять и управлять вертолетом. Он втянул голову в машину.

– Этот парень – поэт?

– Хороший вопрос.

– Я думаю, это обычный парень. – Машину подбросило. – Они контролируют его!

– Похоже на то.

– И что мне делать?

– Стрелять в него.

– Что? Нет!

– Да. – Элиот кивнул, не отрывая взгляда от дороги. – Прямо сейчас.

– Я не буду стрелять! Он просто преследует нас!

– И все же. Стреляй.

– Элиот, он же не может стрелять и одновременно лететь?

– Понимаю! Стреляй!

– Если он не может стрелять и он не поэт, зачем мне убивать его?

– Потому что он собирается врезаться в нас своим чертовым вертолетом!

– Ой, – сказал Уил. – Ой!

Он высунулся в окно. Вертолет стремительно мчался на них, лопасти бешено колотили по воздуху. Уил вскинул ружье, но было уже поздно, и он быстро втянулся назад в салон. Элиот ударил по тормозам. «Валиант» юзом вылетел на обочину. Вверх взвились облака пыли. Мир потемнел. Мимо пронеслась лопасть, Уил нутром почуял, какая она огромная и мощная. Вокруг были только пыль и оглушающий грохот. А потом наступила тишина.

– Сиди на месте, – через какое-то время сказал Элиот.

Уил повернулся к нему. Элиот отстегивал ремень.

– Что?

– Не вылезай. – Он взял ружье из рук Уила, открыл дверцу и исчез.