Софья с ужасом смотрела на Елену, словно завороженная. Ей бы повернуться, уйти, броситься к митрополиту в ноги, чтобы молился вместе с нею. Отмаливать это страшное проклятье. Но она не могла сдвинуться с места, будто дыхание вечной пустоты заморозило, сковало по рукам и ногам, а языки пламени начали лизать лицо.

– Не боюсь я ада, ничего не боюсь, но и тебя со мной туда возьму! – продолжала удивительно спокойным голосом Елена. – И семя твое не прорастет на этой земле, а заглохнет навсегда. Проклинаю потомков твоих, исчезнут они, словно быльем порастут. И ни за какими стенами не укроешься ни ты, ни дети, ни внуки, ни правнуки твои от проклятья моего на веки веков…

Софья наконец нашла в себе силы развернуться и самым быстрым, на какой хватало сил, шагом броситься прочь. Но и вслед ей летело беспощадное:

– Прощай, Зоя Палеолог, и до встречи… в аду!

* * *

Кася приходила в себя медленно. Сначала увидела расплывчатый свет, который становился все более и более ярким. Потом услышала шелест аппаратов и, наконец, голоса. Она их знала, эти голоса, особенно один из них.

– Она пришла в себя, – произнес кто-то по-итальянски.

– Кася, Кася, ты жива! Ну и напугала же ты меня, да не только меня, нас всех! – над ней склонился Кирилл.

Кася перевела взгляд на фигуру человека, стоявшего рядом с ним. Она тоже его знала. «Брат Паоло», – подсказала память. Он смотрел на нее с явным облегчением.

– Добро пожаловать в наш мир, Кассия Кузнецова! – одними глазами усмехнулся монах. – Хотя честно сказать, вы – счастливица!

Кася перевела взгляд на третью фигуру. Ей вновь стоило неимоверных усилий, чтобы вспомнить, кто находится перед ней. Комиссар Баттисти.

– Сильвия, – прошептала она, – Сильвия… – и силы оставили ее.

– Не напрягайтесь, вам не нужно сейчас волноваться, – успокаивающим голосом произнес брат Паоло.

– Сильвия находится там, где должна находиться, в следственном изоляторе, – вступил в разговор комиссар Баттисти, – и хотя сестричка молчит, братик разливается соловьем, и у нас уже достаточно материала на несколько пожизненных заключений.

– Я ей поверила, – вновь прошептала Кася, и горечь подступила к горлу, Кирилл молча сжимал ее руку.

После этого она вновь провалилась в забытье. Она пришла в себя через несколько часов. Кирилл сидел рядом, за небольшим госпитальным столиком, и набирал что-то на своем ноутбуке.

– Кирилл, – позвала она.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, гораздо лучше, – говорить на этот раз ей было значительно легче.

– Доктор сказал, что через пару дней окончательно оправишься, на твое счастье, Сильвия плохо рассчитала дозу.

– Что произошло, Кирилл?

– Знаю только то, что рассказал брат Паоло. Комиссар Баттисти потерял твой след в Мюнхене. Нашли профессора Кронберга, тот им рассказал о твоем последнем вопросе, касающемся Фоскари. Доктора застали в его городской квартире. Он был в полном недоумении и изрядно разозлен на тебя. Он рассказал, как ты покинула его дом не попрощавшись – его никто до тебя еще так не оскорблял. Он же дал адрес племянников.

– Сильвия заставила меня уйти, говоря, что мне угрожает опасность… – Кася замолчала, и досада на собственную глупость заставила ее покраснеть, – она сказала, что это доктор Фоскари убил отца Антонио. Все выглядело так убедительно… Она даже звонила своему другу в полицию Рима.

– Я бы и сам попался на это, не переживай, – понял ее чувства Кирилл, – на самом деле она звонила на мобильник присутствующего тут же Андреа. У мобильника, конечно, предварительно отключили звонок.

– А доктор Фоскари? Он знал?

– Ты уверена, что не устала? Может быть, поговорим завтра?

– Нет, мне очень важно все знать, – продолжала настаивать Кася, – и я себя чувствую гораздо лучше. Сколько, кстати, времени прошло?

– Сегодня третий день.

– Третий день!

– Да, моя дорогая, ты не очень хотела приходить в себя, как всегда, упиралась! – улыбнулся он.

– Расскажи мне все, для меня это очень важно! – вновь охрипшим голосом прошептала она.

– Хорошо, начну сначала, отец Антонио познакомился с профессором Луиджи Фоскари достаточно давно. В это время он писал свою книгу по истории церквей Флоренции. Поэтому вполне естественно, что когда Антонио понадобилась информация о Медичи, он снова обратился к Фоскари. Но доктор был в отъезде, и он попал на Андреа и с тех пор общался исключительно с братом и сестрой. Я думаю, что настоятель искренне полагал, что доктор был в курсе. Кроме того, Сильвия отправляла мейлы от имени Фоскари, и письмо Кронбергу отправила тоже она. Кроме того, она рассказала отцу Антонио историю их семьи. Ее логика была безупречна: потомки Медичи и Альберони должны были вместе завершить поиск их предков.

– Отец Антонио – потомок брата Джироламо, это безусловно. Касательно же истории, что родовая линия Фоскари восходит к Медичи, это бабушка надвое сказала, – возразила Кася.

– Они утверждают, что, согласно семейному преданию, их род восходит к побочному сыну Козимо Медичи Карло. Ирония заключается в том, что Карло был священником и собственных детей признать не мог. Так и повелось, что их род никогда не считался причастным к славной истории самых знаменитых правителей Флоренции.

– Конечно, а мой род ведет начало от Рюриковичей или Чингисхана с Атиллой в придачу, почему бы и нет. Чего уж тут мелочиться! Мне это все кажется притянутым за уши, а тебе?

– Возможно, да, возможно, нет. Я бы так сразу все не отрицал. Фоскари мне показывал несколько подлинных грамот пятнадцатого века, по которым дочери некоего жестянщика Бендетто из Сиены Франческе и ее сыну Луиджи была подарена в собственность богатая ферма неподалеку от Флоренции. Заметь, в грамоте отец Луиджи не упоминается вовсе. Кроме того, Франческа – не вдова, иначе о ней бы говорилось как о жене такого-то и такого-то. Девушка не замужем, и у нее есть сын. И кто-то ей дарит в собственность земли и ферму. Вывод напрашивается сам собой: речь идет о незаконнорожденном ребенке какого-то состоятельного человека.

– Но нет доказательств, что это Карло Медичи.

– Фоскари в регистрах того времени нашел информацию о том, что ферма ранее находилась в собственности банка Медичи. Так что сама видишь, где правда и где ложь – разобрать сложно.

– Хорошо, пусть они даже будут потомками Медичи, но почему отец Антонио доверился им?

– Видишь ли, он искал всего лишь разгадку очередной исторической тайны. Ему доставлял удовольствие сам процесс. Поэтому помощи Сильвии и Андреа он даже обрадовался.

– Что произошло потом?

– Дальше рассказываю со слов Андреа, вернее, со слов комиссара Баттисти. Все начиналось замечательно. Они решили объединить усилия. Нужен был кто-то, кто мог продолжить исследования в России. Это была задача Боннеччи. Тут подвернулся Алеша со своей темой: связи Медичи с Россией. Даже искать не пришлось. Сделали так, чтобы он наткнулся на письма Фортунаты. Все шло по плану, и тут случилось непредвиденное.