Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вирджиния промолчала, хотя ее тоже интересовало-, почему Мэри-Кейт не вышла замуж.
– Гизелла еще раньше очень дружила с Шейлой, даже пару раз брала ее детей к себе, когда Шейла ездила к мужу, пытаясь уговорить его вернуться. Но из этого ничего не вышло. Кончилось тем, что шестеро отверженных собрались у Шейлы, отлично провели вечер, а затем решили встречаться раз в месяц и перемывать косточки знакомым. Это прекрасное лекарство. А почему мы назвали его «клубом макраме», я вам уже рассказывала.
– Жаль, что Шейлы не будет, – заметила Вирджиния.
– Да. Теперь она живет на юге Франции с человеком, заработавшим миллионы на электронике. Но когда она прилетает на праздники, мы непременно устраиваем заседание клуба. Шейла говорит, что только эти заседания позволили ей в свое время не сойти с ума. И мне, кстати, тоже. – Мэри-Кейт грустно улыбнулась, но тут же тряхнула головой. – Итого: трое нас, Хоуп, ее сестра Сэм, Гизелла и Мэй Хонда. Она японка, ее муж работает на компьютерной фабрике.
– После отъезда Шейлы мы никак не могли собрать полный кворум, – сказала Дельфина.
Тут прозвучал звонок, и Дельфина пошла открывать.
– Гизелла и Мэй, добро пожаловать! – весело сказала она. – Что-нибудь выпьете?
Хоуп и Сэм опоздали. Заподозрив, что мать и тетка куда-то собираются без нее, Милли отказалась надевать пижаму, закапризничала, и пришлось попросить Мэтта уложить ее спать. После этого Милли тут же стала паинькой, захлопала отцовскими пушистыми ресницами и сделала все, что ей велели.
– Кошмарный ребенок! – весело прошептал Мэтт Хоуп, пока Милли рылась в коробке, разыскивая самый толстый сборник сказок.
– Ребенок, который обожает вить веревки из своего отца, – шепнула в ответ Хоуп.
Теперь они шли по дорожке дома Мэри-Кейт. Сэм держала бутылку вина. Хоуп, которая раньше всегда нервничала при мысли о компании незнакомых женщин, теперь была совершенно спокойна: она была обязана заботиться о старшей сестре. А вот Сэм нервничала. Ее мир заколебался, все сместилось, и она чувствовала себя так неуютно, как никогда в жизни. Но едва она вошла в дверь и ощутила атмосферу этого дома, как тут же успокоилась. Все уже выпили по бокалу мартини и смеялись, глядя на огромного черно-белого кота, который гонялся за игрушечной мышкой. Такого Сэм не ожидала. Не привыкшая к сугубо женским компаниям, она боялась, что это будет похоже на кофейный утренник из телесериала «Степфордские жены», где почтенные дамы обсуждали достоинства того или иного стирального порошка.
Но тут все было по-другому. На кофейных утренниках не пили крепкие коктейли с водкой, не закусывали оливками и не вели оживленную беседу о мужчине своей мечты. На кофейных утренниках говорили только о мужьях, а здесь Гизелла с удовольствием вспоминала свою первую любовь, мальчика очень красивого, но, судя по всему, отнюдь не гения.
– Клаус совсем другой, – сказала Гизелла, имея в виду своего любимого супруга. – Я предпочитаю ум красоте, но тот мальчик был так хорош собой, что я не обращала внимания на его мозги, – вздохнула она. – Вернее, на их отсутствие.
– Не вижу в этом ничего плохого, – невозмутимо сказала Мэри-Кейт. – Я сама была бы не прочь познакомиться с таким мальчиком.
Лед был сломан. Женщины взялись за сыр и крекеры и начали весело болтать обо всем на свете, потягивая коктейли. Сэм, которая не привыкла к откровенности, вдруг осознала, что сидит рядом с Мэри-Кейт и рассказывает о том, что заставило ее сломя голову примчаться к сестре.
– Теперь я понимаю, глупо считать себя тяжелобольной без медицинского освидетельствования, – закончина она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.
– Считать себя больной не глупо, – мягко возразила Мэри-Кейт, – но не стоит устраивать собственные похороны раньше времени.
Сэм слабо улыбнулась, а Хоуп сказала, что Мэри-Кейт великолепно умеет приводить людей в чувство.
– Я хочу сказать, что вы ничего не знаете наверняка, – решительно продолжила Мэри-Кейт. – Я знаю, что врачи иногда совершают чудовищные ошибки, но, судя по тому, что вы рассказали, это не тот случай. Если бы он думал, что вы серьезно больны, то не отпустил бы вас на все четыре стороны с направлением на прием через месяц. Хорошо, что вам осталось ждать всего два дня. Когда все выяснится, вам станет легче. Так что не впадайте в панику. – Она улыбнулась Сэм. – Поверьте мне. Я старый фармацевт и знаю, что говорю.
– От души надеюсь, что я преувеличила, – серьезно сказала Сэм. – Но, знаете, я не из тех женщин, которые делают из мухи слона. Честное слово.
– Если так, то, значит, ваше тело пытается вам что-то сообщить, – кивнула Мэри-Кейт. – Вы должны прислушаться к нему и найти выход.
– Никогда в жизни не прислушивалась к своему телу, – криво усмехнулась Сэм. – Наоборот, много лет заставляла его слушаться меня. «Вставай с постели; нет у тебя никакого гриппа. А даже если заболела, то держись». Примерно так.
– Тогда вам придется измениться. Другого выхода нет. Представьте себе, что вы тяжело заболели. Вам волей-неволей пришлось бы поменять свою жизнь. Так почему бы вам не поменять ее сейчас? Сэм, вы переживаете кризис и сами знаете это.
Сэм кивнула:
– То, что я со всех ног бросилась к Хоуп, безусловно, о чем-то говорит. До сих пор я ничего подобного не делала. Мои коллеги несказанно удивились бы, узнав, что стерва номер один может чувствовать себя беспомощной.
Мэри-Кейт склонила голову набок и смерила Сэм взглядом:
– Вас так называют в офисе? Сэм пожала плечами:
– Не всегда. Но я чувствую, что действительно становлюсь стервой. Не хочу, но…
– Тогда изменитесь! – решительно сказала собеседница.
– Это не так легко.
– Почему? Хоуп, например, считает вас совсем другой. Она говорила, что вы добрая, заботливая и любящая сестра.
– Для родных мы всегда другие, – возразила Сэм.
– Просто на работе вы пытаетесь быть не тем, что вы есть. Считаете, что это единственный способ остаться смелой и решительной.
– Туше! – засмеялась Сэм. – У вас это хорошо получается, но я сомневаюсь, что выдержу еще один сеанс психоанализа.
– Выдержите. Вы сильная женщина и нуждаетесь в сильных подругах, которые смогут сказать вам все. – Мэри-Кейт с минуту молчала. Было видно, что она колеблется. – Когда-то у нас в клубе была игра… Если у кого-то возникали трудности, мы говорили о них. Откровенно говорили, чего хотим от жизни, и просили остальных высказать свое мнение. Это, между прочим, было самым трудным, – добавила она.
Гизелла рассмеялась.
– О да, я прекрасно помню. Кстати, после одного из таких вечеров родился мой младший ребенок. Стоит принять лекарство Мэри-Кейт, как ты забываешь пользоваться противозачаточными колпачками!
– А что это за лекарство? – спросила Сэм. Мэй улыбнулась.