Независимо от отношений, мы должны знать пределы своей способности к сострадательному слушанию и придумать, как защитить себя в случае необходимости. Кроме того, следует различать тот разговор, в котором человек делится с вами настоящей болью, и тот, где на вас льются хронические реактивность и негатив.

Когда разум человека одержим определенной темой, он может никогда и не измениться. Но с нашей стороны будет правильнее, если мы будем вести разговор твердо и зрело. Потом, для нас же будет лучше, если мы выработаем стратегию самозащиты от эмоционального потока другого человека на случай необходимости. Наконец, отношения только упрочатся, если мы сумеем установить пределы допустимого и одновременно найти продуктивный способ вернуться к тому самому разговору, на который у нас самая острая аллергия.

Иногда кто-то важный для вас не готов говорить вообще. Он или она может дистанцироваться эмоционально или даже ретироваться. Может быть, вам и нужно поговорить, но другому человеку это необязательно. Чем дольше ваши отношения и выше ожидания, тем болезненнее молчание.

Мы хотим думать, что любые важные отношения можно наладить, если упорно повторять правильные слова. Нам нужны результаты. Но в некоторых случаях слова не доходят до того, кому предназначены. Вам, возможно, придется избавиться от каких-либо ожиданий по поводу того, что он когда-нибудь изменится или хотя бы даст вам возможность проговорить то, что вас беспокоит.

Эта задача труднее всего, если мы считаем, что от нас отгораживаются не по нашей вине, и если мы ощущаем депрессию или гнев, которые обычно сопровождают ужасное отчуждение. Поиск голоса предполагает размышление над тем, как нам говорить и действовать (или не действовать) в отношениях, исходя из наших базовых ценностей и убеждений, а не просто реагировать на поведение другого человека или нашу интенсивную эмоциональность.

Когда вас отвергают, это неприятно. Никто не выбирает это добровольно, но и избежать этого невозможно. Ваш партнер, близкий друг или член семьи может сообщить вам, что все кончено, и не обсуждать это больше. Давайте рассмотрим все три ситуации, начиная с интимного партнера.

Мэри обратилась ко мне за помощью через год после того, как ее жених Боб разорвал помолвку, отказавшись обсуждать свое решение. Они встречались почти два года и собирались вместе купить дом, когда Мэри получила следующее электронное письмо:

«Я много думал и решил разорвать наши отношения. Мое решение никак не связано с тобой. Ты замечательный человек, и любой мужчина был бы счастлив с тобой. Я люблю тебя, но я не влюблен в тебя. Я не хочу это дальше обсуждать. Прости, что обидел тебя. Ты заслуживаешь лучшего, чем я. Люблю, Боб».

Мэри чувствовала себя так, будто ее переехал грузовик. Она позвонила Бобу и попросила поговорить с ней о том, почему он изменил свое решение. Она сказала ему, что любые слова будут лучше его молчания, которое подпитывают ее собственные худшие фантазии. Она попросила Боба пойти с ней к семейному терапевту хотя бы на один сеанс. Боб согласился только на единственную встречу в кафе после работы, на которой Мэри плакала и умоляла его дать их отношениям больше времени.

Боб отказал Мэри во всех ее просьбах о дальнейших беседах. Он перестал отвечать на ее звонки и сообщения на автоответчике и на письма, где она описывала, как опустошена и как ужасно заканчивать их отношения по электронной почте. Тем не менее ответа не было. Когда молчание затянулось, она связалась с единственным братом Боба и потребовала предоставить ей больше информации, но так и не узнала ничего более конкретного, чем: «Может быть, он испугался» и: «У Боба всегда были проблемы с женщинами».

После того как Мэри увидела Боба, обнимающего на концерте новую девушку, ее уныние только усугубилось, и она решила позвонить мне. «Я просто хочу понять, почему он бросил меня, – объяснила Мэри. – Если мне удастся осознать для себя его поведение, возможно, я смогу простить его и отпустить ситуацию». Дело в том, что через год после болезненного разрыва Мэри чувствовала себя хуже, а не лучше, и не могла перестать думать о том, как Боб поступил с ней. «Я просто хочу понять», – повторяла она снова и снова. Она хотела знать, как Боб мог повести себя так жестоко, черство и отстраненно, и к тому же, похоже, не испытывал никаких угрызений совести.

Когда вас отвергают, это опустошает душу. Мэри пережила тяжелую потерю, и ей нужно было время, чтобы восстановиться. Внезапное решение Боба уйти и то, как он разорвал их помолвку, заставило ее пересмотреть свое понимание их общего прошлого и представлений об их совместном будущем. Разрыв стал особенно болезненным, потому что они с Бобом никогда не признавали проблем и не говорили о них по мере их возникновения. Боб ни разу не обсуждал свои сомнения и не делился неудовлетворенностью, а Мэри не замечала, что что-то явно шло не так. Естественно, она была подавлена.

Через какое-то время друзья Мэри посоветовали ей: «Отпусти ситуацию!» и «Прости и забудь!» Возможно, их утомила бесконечная череда ее жалоб. Но Мэри просто не могла двигаться дальше. Она чувствовала, что действия Боба были непростительны, и ей казалось, будто она может доказать свою правоту, только продолжая страдать, хотя это не было ее сознательным намерением.

Болезненные события происходят со всеми нами, и мы все можем привязаться к своей боли. Мы способны привязываться и к идее о том, что, если злиться долго и думать об этом весьма упорно, то обидевший нас человек поймет, насколько ужасно он поступил с нами. Чего, разумеется, никогда не случится.

Трудно отказаться от притягательной фантазии, что, если хвататься за праведный гнев, обидчика рано или поздно вдруг осенит, и он приползет на коленях, чтобы извиниться, а главное – почувствует себя таким же несчастным, если не более. Итак, позвольте мне еще раз повторить, что, если ваш обидчик еще ничего не понял, то и не поймет. И пока вы сидите и размышляете об ужасном поступке своих бывших девушки или мужа, этот человек, возможно, отлично проводит время где-нибудь на пляже. Тот факт, что вы единственный, кто страдает, может стать лучшим аргументом для того, чтобы отказаться от негативной привязанности.

Должна ли Мэри простить Боба? Конечно, нет. Она не должна прощать того, как он поступил с ней, потому что произошедшее – очень реальная часть ее истории. Это не отрицает целебную силу прощения. Мы знаем, что прощение – божий дар и всегда полезно и, конечно, всегда лучше сменить гнев и боль на любовь и сострадание. Некоторые люди обладают выдающимся, незаурядным умением прощать. Мэри не принадлежала к числу таких людей.

Но ей нужно было сделать так, чтобы Боб меньше влиял на ее жизнь. Гнев не давал Мэри забыть его, хотя на сознательном уровне она хотела это сделать. Интенсивность отрицательных эмоций сохраняет наше чувство единения с человеком так же, как и интенсивность позитива. Гнев Мэри был словно клей, которым она приклеилась к Бобу, хотя ее гнев выражался в постоянной навязчивой идее о том, «почему» Боб обидел ее, чего Боб, скорее всего, и сам не понимал.