Соль на половицах от последних ударов подпрыгнула в воздух, и часть ее провалилась в образовавшиеся щели. Круг разорван.

– Вот и ты… Сальвас, – произносит темная тварь с усмешкой. Провалы глаз, заполненные тьмой, уставились прямиком на Песта. – Думал, я тебя не достану?

Черный размазанный силуэт с сумасшедшей скоростью бросается к Песту, но как только он прикасается к ладони ведуна, неизвестная сила отбрасывает его назад. Темная тварь опрокидывает спиной старый шкаф с книгами, поднимая облако пыли. Мгновение – и тварь снова на ногах, снова удар в преграду, образованную уже ладонью и кровью юноши.

Каждый удар страшен своей силой и скоростью. Каждый удар сдвигает Песта чуточку назад, несмотря на то что юноша и так поставил одну ногу в упор.

– Кровью тебя заклинаю, словом своим наказ даю, правом своим твою судьбу пишу… – бормочет Пест, продолжая удерживать на вытянутой руке раскрытую окровавленную ладонь.

– У тебя нет власти надо мной, Сальвас! – замирает у самой ладони тварь. – Твои слова бессильны! Ты убийца!

То, что было когда-то герцогом, вдруг приложилось лбом к ладони Песта и начало давить на нее. Давление было настолько сильным, что Песта начало сдвигать назад, а под ногами твари начали трещать половицы.

В этот момент Пест левой, раскрытой ладонью, хватает тварь за лицо, а правой, с Клинком душ, бьет снизу вверх под нижнюю челюсть твари.

– Нет тебе дела ни здесь, ни на той стороне! Тьма твоя сторона! – юноша проворачивает вонзившийся в тварь артефакт и резко его выдергивает, делая шаг назад.

Тут же из раны жидким, словно вода, потоком начинает литься тьма, мгновенно образовав черную лужу. Секунда – и тело твари падает в нее, словно обезглавленный труп.

Тело твари сначала превращается в тело герцога, а затем начинает терять четкость, становится полупрозрачным размытым контуром, и в итоге вовсе исчезает. На пол падает костяной клинок. Лезвие уже снова белоснежное, но некромантские руны на нем стали четче. Чуть-чуть, но четче. Клинок душ собрал первую жатву, но не отстал от Песта. Пальцы руки, державшей клинок, начали чернеть.

Зажатая зубами деревянная палочка, и резкое движение ребром левой руки по правой кисти. Уже черная кисть падает на пол.

Пест минут пять шумно дышал, останавливая кровотечение и унимая боль. Он уже хотел было встать, чтобы уйти, но что-то заставило подойти в угол, где на коленях что-то считал герцог. Пест протянул руку и обнаружил приоткрытый тайник в полу. Подняв несколько досок, он начал вытаскивать тугие кошельки, которые брякали металлом. В кошельках оказались золотые монеты. Драгоценные камни Пест нашел в фальшивом дне тайника. Все это он свалил в одну кучу посередине комнаты.

Оглядывая состояние внутренним взором, которое герцог прятал у себя, юный маг и ведун хмыкнул и присел на тумбу, валявшуюся у стены.

Перед ним, сгибаясь в три погибели, начал проявляться Черт. Его шея вытянулась вперед, словно он пытался рассмотреть что-то впереди под ногами Песта. На самом деле он уже давно увидел все, что хотел. Просто обозначил своё присутствие. Свой верхний глаз он не спускал с заготовки Клинка душ, левый замер на куче золота, а уже правый уперся в Песта.

– Не срыгнул… – по тону черта нельзя было понять, спрашивает он или утверждает.

– Не срыгнул, – кивнул Пест и спросил Черта: – А у вас золото ценят? Может, нужно оно вам?

Черт улыбнулся тремя рядами зубов и отрицательно мотнул головой.

– А я вот смотрю на это все – и понять не могу, в чем же дело? Для чего он всю жизнь греб деньги? Чтобы умереть в метре от тайника от яда, который ему собственный племянник налил? Поместье-то он развалил, рода своего не продолжил, после себя только память недобрую оставил да землицы клочок. Зачем ему столько золота? Для чего? Может, он на что-то дорогущее копил? Так не маг он, молодость не подарит никто, помирать придется всем. Для чего ему столько злата? Никак ума не приложу.

– Только живые люди лгут, предают и убивают друг друга за желтый металл.

Пест еще раз горько вздохнул и махнул рукой. Поднявшись, он уже собирался уйти, но Черт окликнул его:

– Погоди, а как же Клинок душ?

– Больно тьмой он исходит, тошно в руки брать его, – неохотно отвечает Пест.

– Не бросай! Помнишь ведь, как оно вышло? – После этих слов Пест проследил за алчным взглядом левого глаза демона и поспешил за клинком. Подобрав его, убрал в ножны, а ножны во внутренний карман. – А злато? Не возьмешь?

– Не возьму.

– Три кошеля – и ты земли все выкупишь, и замок не хуже этого отстроить сможешь! – загадочно улыбаясь, произнес Черт.

– А толку? – хмыкает Пест. – Нужно, чтобы все на земле той захотели родной край изменить. Тогда ни злата, ни камней драгоценных не надо будет. Только голову, чтобы по уму все сделать. А злато… Это тот же металл, только желтый… Да в придачу проклятый. С этого злата не будет добра, одни беды.

* * *

Пест устало плелся по улице и тихо переговаривался с Чертом, который шел рядом едва заметной тенью. Шаги по брусчатке отдавались гулким эхом, отраженным от неровных стен и мелких проулков.

– И призрак тот – его родич, которого он сам и убил.

– Тебя не смущает, что тот родич был тем еще выродком?

– Дело не в том – хороший аль плохой. Это же кровь родная. Так нельзя…

– Почему? – демон остановился и повернул голову к одной из дверей, находящихся неподалеку.

– Потому, что это родная кровь! Нет хуже дела, чем родную кровь жизни лишить! – Пест обернулся и заметил, что Черт стоит у одной из дверей и втягивает носом воздух, словно оттуда чем-то пахло. Юноша подошел к Черту и, поглядывая на его изменившиеся глаза, спросил: – Ты чего?

– Умер кто-то, – резкий вдох через нос и неестественный поворот головы. – Своей смертью умер, не проснувшись.

Пест втянул носом запах и, не заметив ничего странного, пожал плечами. Черт же спросил:

– А тот дух? Солдат который. Он вправе?

– Тот дух на темную сторону ушел. В тень не вернулся. Смерть его в тень не пустила, – со вздохом произнес Пест, сразу как-то посмурнев.

– А право то у него было? – с ехидной улыбкой спрашивает Черт.

– Права не было, но выбор был.

– Так вот, у Сальваса твоего тоже выбор был. У каждого есть, – расплываясь в улыбке до ушей, произносит Черт. – И у тебя выбор есть. Врачевать ли смертью пачканных или смотреть, как на ту сторону уходят они.

– Я с них денег…

– А ты денег не бери. – Пест недоумевающе уставился на Черта. – Ты роком бери, так, чтобы на всю жизнь. А деньги так, для виду. Ломаный грош, не больше.

– Так ведьмы делают.

– Так делают те, кто выбор свой сделал, – хмыкает Черт и начинает растворяться. Перед тем, как совсем исчезнуть, он произнес: – Тебя в порту ждут.