…Когда Везунчик выскочил, неся на подносе две тарелки, исходящие вкусным паром, новые посетители уже расположились за столом, в углу. Курьер с подозрением косился на них, но молча потягивал кислое винцо.

– Вот, будьте любезны откушать, – он аккуратно, хоть и руки дрожали, поставил тарелки на стол, хмуро смахнул на пол дохлую и давно высохшую муху, – что-нибудь еще желаете?

– Мясо есть? – осведомился парень. Его темные глаза, казалось, превратились в две злые щелочки.

– Суп – это тоже вкусно, – мягко прошелестела женщина, так и не соизволив снять капюшон, – попробуй, Гор. По крайней мере, пахнет изумительно.

– Благодарю, – Везунчик поклонился, – есть птица. Мяса, к сожалению…

– Ничего страшного, – снова заверил его тихий, спокойный голос, – мы вполне обойдемся тем, что есть. Оставь нас, уважаемый.

Парень как-то неумело взял в руку ложку и принялся черпать бульон. Женщина и вовсе к еде не притронулась. Везунчик же занял свою позицию у окошка и сделал вид, что смотрит на дорогу. Но сам, разумеется, слушал – о чем говорят его посетители.

Курьер продолжал молча поглощать вино.

Дама, так и не открывая лица, сидела на скамье, и ее тонкие, не привыкшие к тяжелой работе пальцы беспокойно бегали по столешнице. Ее спутник безмолвно поглощал содержимое тарелки.

– Я боюсь, – сказала она, и голос подозрительно дрогнул, – что мы опоздаем. Сестры уже настигли Гилларда единожды, но Миртс, похоже, смогла отбиться. Как бы не послала мать еще кого-нибудь… Будут тянуться хвостом, пока не загонят в ловушку…

Трактирщик встрепенулся и бросил осторожный взгляд в сторону курьера. Имя, упомянутое незнакомкой, было как раз именем разыскиваемого мага… Но – быть может, это просто совпадение?

Курьер продолжал пить вино. Но, видно, тоже прислушивался.

– Конь не может стать птицей, – обронил парень, – мне жаль, что я задержал тебя…

– Зато теперь ты почти здоров…

– Не бойся за Гила. Если он унаследовал хотя бы часть твоей силы, ему не страшны никакие препятствия…

– Да, да… но опасность не в препятствиях, а в целях, – пробормотала женщина, – а вот цели его… Я не знаю, что на уме у Миртс! Она хочет, чтобы пророчество исполнилось, но как бы чего плохого не случилось… Не зря всполошилась королева, ничего не бывает просто так…

Нарочито громко отодвинув скамью, курьер поднялся. Он был пьян, но – совсем чуть-чуть. Именно в таком состоянии, насколько было известно Везунчику, молодежь и вытворяет всякие безумства…

Тот, кого называли Гором, настороженно обернулся, встал было, но женщина его удержала.

– Вы, двое! – наглые глаза курьера сверкали торжеством, – я услышал знакомое имя… Вы знакомы с Гиллардом Накори?

– Ну да, – пожала плечами незнакомка, – а вы… тоже с ним знакомы?

Вместо ответа курьер выхватил меч. Гор еще раз дернулся, но ладонь спутницы на его руке удерживала его не хуже веревок.

– Сиди, Гор.

– Покажи мне свое лицо, – потребовал курьер, – ты якшаешься с государственным преступником, коего должна привезти Импераотру живым или мертвым. По закону тот, кто прячет таких, как этот маг, сам преступник. И я имею все полномочия заключить вас под стражу. Обоих!

Везунчику отчаянно захотелось спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы не видеть всего этого. Бросишься помогать парочке – сам попадешь в темницу… Поможешь курьеру, этому нахальному юнцу – до последних дней будешь себя корить. Он бросил торопливый взгляд в сторону кухни – Афеша мирно посапывала в кресле.

Гор прорычал что-то невразумительное.

– Успокойся, – проворковала женщина, – успокойся. Так что вы хотите от нас, уважаемый?

– Встать! – рявкнул курьер.

Она безмолвно подчинилась. Воодушевленный легким началом, доблестный служитель императора поднял клинок и стряхнул назад капюшон.

– Что за…

Сердце Везунчика сжалось. И желание исчезнуть, превратиться в струйку сизого дыма, стало всеобъемлющим.

– Ты доволен? – улыбнулась темная нелюдь, – теперь ты доволен?

Ее лицо навеки осталось молодым. Длинные серебристые локоны рассыпались по узким плечам. В бесконечной тьме глаз плавали влажные блики.

Везунчик моргнул. Все виденное казалось результатом чрезмерного употребления вина; но трактирщик употреблял его не настолько сильно, чтобы так бредить.

Еще мгновение – и рука болотной ночницы взметнулась, со свистом вспарывая воздух. А перед взором Везунчика сгустилась тьма, и больше он ничего не видел.

… Очнулся на полу. С трудом веря в то, что жив, он огляделся: в обеденном зале было пусто и тихо. Ни ночницы, ни ее странного спутника, который, между прочим, был человеком, ни курьера. Только размазанная по полу кровавая лужа.

– Ох, – вздохнул Везунчик, – ох-хох…

Покряхтывая, он поднялся – сперва на четвереньки, а затем на ноги. Осторожно, бочком, подкрался к столу, где сидели страшные посетители. Обе тарелки были пусты, рядом с брошенными ложками мирно блестела аккуратная стопочка серебряных монет, явно из карманов бедняги-курьера.

– Что это с тобой, отец?

Везунчик обернулся – на него с самым недоумевающим видом взирала Афеша.

Курьерский конь, отдохнув под навесом у Везунчика, бодро отмерял лигу за лигой. И Гор, и Миральда молчали; первый – потому что не отличался болтливостью, вторая – сгорая от стыда за себя и за свою нечеловеческую, сверх меры кровожадную сущность. Даже сейчас, сытая, Миральда остро ощущала запах разгоряченного человеческого тела, слышала, как стучит сердце потомка древних имнов… В ней просыпалось вполне естественное для ночницы желание – погрузить в податливую человеческую плоть когти, добраться до самых лакомых кусочков…

«Перестань. Немедленно», – она зажмурилась и, словно ища поддержки, прижалась щекой к спине человека, – «Во что же ты превратилась, Миральда? И что бы сказали твои сестры, если бы ты им снова могла увидеть? Ты стала самым обычным хищным болотным злом. И ничем не лучше сестер печали… Все цепляешься за свою человечью память, хотя уже давным-давно стала просто темной нелюдью!»

Она без жалости вынесла себе этот приговор. Перед глазами все еще стояло изумленное, белое, как свежевыстиранная простыня, лицо императорского курьера; это выражение безграничного детского удивления так и осталось в его глазах, даже когда душа его отлетела в сады небесные…

«Зачем тебе было убивать его? Зачем? Ведь это мог сделать и Гор, и не надо лгать себе – мол, он еще не выздоровел, чтобы меч в руки брать! Ты, бывшая ведьма, убила человека только потому, что тебе это понравилось в первый раз. И с каждым разом нравится все больше и больше!»