– Лошади! – Мирабелла открыла от изумления рот. – Ты шутишь!

– Но это правда. – Фелисити уложила выбившуюся из прически прядь. – Мистер Хант хочет отстроить конюшни, и ему нужна породистая лошадь.

– Как это низко, – задумчиво протянула Мирабелла. – Мало того что тебя считают испорченным товаром, так еще и отдают в жены в придачу к лошади.

– Но он стал очень популярным среди джентльменов теперь, когда он приходится родственником самому герцогу, – сказала Фелисити. – Они хотят, чтобы только он тренировал их лошадей.

– Я слышала, что мистер Хадли в ярости! – Мирабелла хихикнула. – Ты знаешь, что они подрались?

– Подрались? Когда? Где? На кулаках?

– Да, обычная драка, – подтвердила Мирабелла. – В гостинице «Гончая и горн», и это случилось после того, как мистер Хадли отпустил нелестные замечания в адрес леди Кэролайн…

– И что же он сказал? – пропищала Фелисити.

– Только правду. Он сказал, что она обесчещена. Если бы ее отец не был герцогом, ей бы пришлось искать другие пути, как устроиться в жизни.

– Мирабелла! – Шок и возбуждение звенели в голосе Фелисити. – Как ты можешь такое говорить?

– Именно так выразилась моя мать, беседуя с леди Лорингтон и миссис Стенхоп. Значит, это правда.

– Только представь, что ей бы пришлось стать актрисой или того хуже. Какое счастье, что нашелся мистер Хант!

– Какое счастье, что у нее есть отец, который может купить ей мужа, – поправила ее Мирабелла. – Мы должны возвращаться в зал. Я уверена, что сэр Питер Уоррен пригласит меня на танец.

Девушки покинули комнату, но Кэролайн не спешила войти. Она прислонилась к каменной стене. Ее щеки горели от волнения и стыда. И это то, что о ней говорят люди? Они и вправду так думают?

Как она могла этого не знать?

Погубленная репутация.

Вот что они о ней сказали. У нее засосало под ложечкой. Они, наверное, смеялись над ней.

Ее отец защитил ее от всех сплетен и пересудов. Она жила как в шелковом коконе, когда пряталась от жизни в Белвингеме.

Люди считали ее безумной. Настолько, что даже охотники за приданым не стремились взять ее в жены. И они говорили это Рогану в лицо.

Она едва не разрыдалась. Бог ты мой, Роган. Как называли его? В лучшем случае охотником за состоянием. В худшем – безумцем.

Но он ее защитил.

По ее щеке скатилась слеза. Она нетерпеливо смахнула ее. Если две эти хихикающие мисс повторяли какие-то сплетни, то они были известны и всем присутствовавшим в бальном зале. Сколько людей поверило в эти слухи? Сколько людей готовы были улыбаться ей в лицо, чтобы потом обсуждать ее за спиной?

Она поняла, что совсем не скучала все это время без великосветских развлечений.

Кэролайн закрыла глаза, желая остановить наворачивающиеся слезы, и глубоко вздохнула несколько раз, чтобы обрести контроль над собой. Она не могла спуститься в таком виде, потому что это только подтвердило бы слухи.

Она хотела найти Рогана, мечтала о его сильных руках. Он давал ей силы. Они бы могли уйти с бала с высоко поднятыми головами.

Собрав волю в кулак, она оттолкнулась от стены и вошла в комнату. Она скользнула взглядом по своему отражению в зеркале. Если бы не легкая бледность ее щек и едва заметно покрасневшие глаза, она бы выглядела вполне нормально.

Совсем не как женщина, чей мир только что рухнул.

Она пощипала щеки, чтобы они разрумянились, а затем отвернулась от зеркала. Ей нужно вернуться в бальный зал, разыскать Рогана и уехать из Джейтон-Холла как можно скорее.

Она лишь надеялась на то, что на пути ей не попадутся ни Мирабелла, ни Фелисити. У нее чесались руки вырвать им волосы, однако она не желала, чтобы хоть какой-нибудь из ее поступков мог бы бросить на нее тень или подтвердить ее репутацию сумасшедшей.

Кэролайн была необычайно тиха по дороге домой.

– С тобой все в порядке, любовь моя? Я решил, что головная боль – лишь отговорка.

– Так и было.

Кэролайн устало улыбнулась ему, и он понял, что она говорит правду.

Он нахмурился, взял ее руку в свою ладонь и спросил:

– Тебя кто-то обидел?

– Почему ты так решил, мой дорогой муж? – Она задержала на нем взгляд своих прекрасных темных глаз, выражение которых оставалось для него загадкой.

– Это простая логика. – Он ласкал ее ладонь большим пальцем. – Тебя утомила толпа?

– Да, – отвернувшись, сказала она. – Толпа.

Ей можно было бы поверить, но Роган чувствовал, что она неискренна.

Остаток пути они провели в молчании. Когда они доехали до дома, Роган помог Кэролайн выйти из кареты. Она избегала его взгляда и проскользнула мимо него в двери. Но он не намерен был позволить ей удалиться просто так.

Что-то волновало ее.

Он последовал за ней в дом.

– Кэролайн.

Она остановилась у лестницы.

– Да?

– Ты что-то недоговариваешь.

– Недоговариваю? – Она резко повернулась к нему. – Я полагаю, что это ты, мой дорогой муж, чего-то недоговариваешь.

У него застыла кровь в жилах.

– Что ты имеешь в виду?

– Почему ты никогда не говорил мне, что обо мне думают люди?

Ее голос, тихий, как у потерявшейся маленькой девочки, разбил его оборону. Он напрягся.

– Тебе сказали что-то неприятное, когда мы были у леди Джейтон?

Кэролайн вздохнула и сняла перчатки, положив их на ближайший столик.

– Роган, прекрати отвечать вопросом на вопрос. Я думала, ты единственный из всех, кто не станет скрывать от меня правду.

Усталость ее тона только усилила в нем чувство вины.

– Мы с твоим отцом решили, что так будет лучше.

– Моим отцом? Я должна была догадаться. – Рядом с перчатками она бросила на стол накидку. – А ты не думал, что я захочу услышать правду до того, как начну общаться с людьми? И мне следует знать, что они считают меня испорченным товаром? И то, что я получила мужа по цене лошади?

Роган прищурил глаза.

– Кто сказал такое?

– Это имеет значение? Истории, правдивые и не очень, постоянно пересказываются в округе. Мне интересно, сколько людей смеялось за моей спиной, обсуждая наследницу, которую не хотят брать в жены доже охотники за приданым?

– Кэролайн, – Он протянул ей руку, но она не приняла ее.