Стоит ли верить лежащему передо мной дневнику? София решила прибрать к рукам определенные страницы из дневников Марка и Клэр Эванс. Страницы, которые, как она считала, подтвердят, что Марк, подкупив медицинского эксперта, вынудил его скрыть истинную причину смерти своей дочери.

Этот посыл абсурден до нелепости. Он противоречит рациональному и фактологическому пониманию всего и вся. Однако сумасшедшей бабе, мозги которой, по ее словам, запоминают все, вполне под силу раскрутить столь диковинную схему. Тактику, на которую работает столь же страстное желание уничтожить.

Несколько секунд я изучаю шахматную доску у себя на столе, потом протягиваю руку и двигаю вперед черного ферзя. Ход усиливает давление на белого короля.

В дверь коротко стучат. Я поднимаю взгляд: снова Хэмиш, с глубокой морщиной на лбу. Вполне сопоставимой по размеру с той, что появилась у меня самого после последнего набега на дневник Софии.

– Я вышел на клерка из приемной комиссии университета, – говорит мой помощник. – Он был настолько любезен, что, несмотря на субботу, согласился зайти в свою контору на Трампингтон-стрит и посмотреть списки выпускников. Софии Алиссы Эйлинг в базе нет. Я попросил его на всякий случай проверить разные варианты написания имени. Но он все равно ничего не нашел. Он уверен, что у них не было такой студентки.

– Ага.

– Еще я поговорил с криминалистами, которые осматривали «фиат» мисс Эйлинг. Они нашли там пару интересных вещей.

Проклятье. Сердце с глухим стуком проваливается до самых оксфордских ботинок. Криминалисты сегодня тоже сверхстарательны.

– Багажник слегка влажный, говорят. Но это, скорее всего, из-за позавчерашней грозы. Еще они нашли на заднем сиденье несколько клочков зеленой травы.

– Это как раз неинтересно. – Я очень стараюсь говорить нейтрально. – Обрывки зеленой травы найдутся в любой кембриджской машине.

Хэмиш пожимает плечами.

– Они еще нашли несколько комков грязи на водительском сиденье и на коврике, – добавляет он. – Есть слегка сырые. Эйлинг, видимо, где-то гуляла под дождем.

– Гм…

– Четких отпечатков пальцев нет, к сожалению. Но в багажнике обнаружили пару длинных светлых волос. Оба от крашеной блондинки с темно-каштановыми корнями. ДНК та же, что у Эйлинг.

– Значит, она и есть та, про кого мы думаем, – говорю я.

– Именно.

– Тогда мне нужно от вас еще две вещи. Во-первых, не могли бы вы узнать, где находится сейчас дуо по имени Анна Мэй Уинчестер? Выпускница колледжа Люси Кавендиш, которая в девяносто пятом году пропадала девятнадцать дней, а потом явилась обратно. Я хочу знать, что с ней стало. Отдельно – не поменяла ли она имя.

– Хорошо.

– Во-вторых, не могли бы вы надавить на Мардж, чтобы она закончила протокол вскрытия как можно скорее? Нам просто необходимо знать хоть что-нибудь до конца дня.

– Почему вы так стремитесь закончить это дело до конца дня? – Хэмиш смотрит на меня прищуренным глазом. – Вы твердите об этом с самого утра.

– Потому что…

Проклятье. В голове вдруг стало пусто.

Хэмиш таращится на меня. Я слишком долго придумываю, что ответить. Нужно что-то сказать. Что угодно.

– Потому что… гм… на кону моя репутация.

Он дергает бровью.

– Подарить убийце один день, чтобы он мог скрыться, – значит подарить ему и второй, – продолжаю я, стараясь придать уверенности своему голосу. – И тогда мы его вообще никогда не поймаем.

– Ага, – кивает Хэмиш.

Но невозможно не заметить, какой опасной дугой выгнулась его нижняя губа.

– Обязательно запишите куда-нибудь эти факты.

– Да… конечно.

Он исчезает за дверью, рот его изогнут все так же скептически.

Черт. Черт. Черт. Было плохо, стало еще хуже. Две оплошности за два дня могут равняться карьерному самоубийству. Судя по виду, с которым Хэмиш выходил из моего кабинета, он что-то заподозрил. Или мне показалось?

Я подхожу к шахматной доске и в попытке успокоиться делаю четыре совершенно случайных хода. Хватит заморачиваться из-за Хэмиша, иначе я скачусь в паранойю, пусть сколь угодно оправданную. Лучше подумать о том, что он только что сказал.

Я рывком переключаюсь на расследование.

Закономерность действительно просматривается. Регистрационных записей, относящихся к женщине по имени София Алисса Эйлинг, совсем мало, и они очень разрозненные. В приемной комиссии университета заявляют, что никогда о ней не слышали. То же отвечают в службе регистрации актов гражданского состояния, Министерстве внутренних дел и местной избирательной комиссии. Даже в Министерстве памяти и Департаменте по делам дуо ничего о ней нет. Записи о существовании Софии имеются лишь в двух организациях – в агентстве по лицензированию водителей и банке «Барклайс». Хорошо бы проверить у бермудских коллег, есть ли она в их файлах. Действительно ли она родилась на острове и имеет бермудский паспорт. Подозреваю, там окажется все та же унылая пустота. В любом случае бермудцы ответят лет через сто.

Я работаю по другим часам.

Кто тогда, черт возьми, эта София Эйлинг?

Взгляд останавливается на фотоальбоме, который все еще лежит на краю моего стола. В нем множество фотографий двадцатилетней кембриджской студентки. Простоватой очкастой девушки со слегка оттопыренными ушами. Кто эта шатенка, пес ее подери? И из какой преисподней явилась блондинка, которую мы выловили из реки сегодня утром? Может ли София Алисса Эйлинг быть фальшивым именем? Или другим именем? Скажем, новым именем женщины, которую когда-то звали Анна Мэй Уинчестер? Могла плоскогрудая шатенка, вырвавшись из Сент-Огастина, переделать себя в пышнотелую блондинку? Чтобы потом ее убил Марк Эванс?

Я вздыхаю.

Белый король определенно в опасной позиции. Чтобы его защитить, я двигаю вперед слона. В дверь два раза осторожно стучат. Я поворачиваюсь – опять Тоби.

– Вам, наверное, будет интересно, что мы нашли, сэр, – объявляет он, улыбается во весь рот и шагает в кабинет.

Я с надеждой поднимаю бровь.

– Пришлось перевернуть небо и землю, но я добыл имя человека, – говорит он, – который стоит за переводами денег на счет Эйлинг в «Барклайсе». Если бы не ваш швейцарский контакт, ничего бы не вышло. Хейнс надавил, и вот…

– Имя?

– Основатель трастового фонда – дуо по имени Алан Чарльз Уинчестер. Банковский магнат родом с Британских Бермуд.

Я застываю.

– Я подумал, что вы захотите получить побольше информации об этом человеке, – продолжает Тоби с ухмылкой. – Ну я и поискал. Кое-что есть в Сети. В шестьдесят седьмом году Алан женился на дуо с Португальских Бермуд по имени Лили Феррера. В восемьдесят первом они решили переехать с Бермуд в Англию. Купили большой загородный дом в поселке Котон, это три мили от Кембриджа. Брук-лейн, двести восемьдесят восемь…