Ни слова не могла выдавить из себя Лена. Только смотрела на Василия Павловича.

Видя, что она молчит, он потер лоб, виновато развел руками и сказал:

- Елена Сергеевна... Я понимаю... Я знаю, что это грязная ложь и клевета. Но родители... Они грозятся закрыть школу... Поймите меня...

Потом добавил совсем тихо:

- Простите...

А Лена словно отмерла.

- Я понимаю, Василий Павлович. Дайте, пожалуйста, листок бумаги и ручку.

Там же, в кабинете директора написала заявление об уходе, потом отправилась к себе, молча собрала вещи и, не отвечая на вопросы сослуживцев, ушла.

А господин Лешков ее уже ждал. С того самого момента, как ему доложили, что директор сдулся, бросил все дела и торчал в машине перед школой. Увидев Елену, вышедшую из здания школы с коробкой, тут же подошел к ней. Между ними произошел разговор.

- Добрый день, Елена Сергеевна, - приветствовал, оглядывая ее странным взглядом.

Его она меньше всего хотела сейчас видеть, но на приветствие ответила. Лешков кивнул каким-то своим мыслям и спросил прямо:

- Вы подумали над моим предложением?

Лена аж задохнулась. А мужчина, как ни в чем не бывало, продолжил:

- Вижу, у вас неприятности, Елена Сергеевна?

Так вот откуда ветер дует...

- А с чего вы взяли, Вячеслав Сергеевич, - ответила вызывающе.

Хохотнул.

- С того милая, что теперь тебя ни в одну школу на работу не примут. Ни в одно приличное место не примут. Но если ты будешь умницей... Ты понимаешь меня, правда?

Хотелось плюнуть ему в рожу, но надо было сперва дослушать. Неверно расценив ее молчание, Лешков воодушевился и теперь говорил страстно, с придыханием:

- Будешь умницей, я куплю тебе эту школу. Не хочешь эту, другую... специально для тебя построю...

Лена молча поставила на землю коробку. Лешков взволнованно ждал ответа, пожирая ее глазами.

- И ведь думает, что все нормально, гад, - мелькнула у нее мысль.

Рука уже поднялась, отвесить ему пощечину, и тут, словно из-под земли рядом вырос Михаил, подхватил ее руку и произнес:

- Какие-то проблемы, Елена Сергеевна?

Это ее мгновенно отрезвило.

- Нет. Просто помогите мне уехать отсюда, - сухо сказала Лена.

Она пошла к своей машине, оставив коробку Михаилу. А тот встал перед Вячеславом Лешковым, глядя ему в глаза. Просто и без всякой угрозы, но твердо обозначая территорию своего хозяина.

- Пожалеешь, ссука, - прошипел Лешков, лицо его перекосило гримасой бешенства.

Главе города не отказывают.

Потом он оправил костюм, выпрямился и ушел, бросив на телохранителя Белецкого тяжелый взгляд. Тот ответил прямым взглядом.

На данном этапе это было равносильно объявлению войны. Пусть Белецкого здесь и не было, Лешков прекрасно понял, что его человек исполнял его волю. 

***

Михаил отмечал присутствие машины Лешкова у школы все эти дни, сообщал в вечернем докладе, но особо не акцентировал. Потому что Лешков не проявлял признаков активности. Но сейчас ситуация явно вышла из-под контроля. Позвонил Белецкому и оповестил, что будет действовать по обстоятельствам.

Вообще-то, будучи опытным телохранителем и бывшим офицером спецназа, Михаил давно просчитал ситуацию и сознательно держал Белецкого подальше от этого всесильного старого падальщика. Кто знает, что мог натворить Константин, если бы подобная сцена произошла на его глазах. Этим он дал хозяину время.

Успокоиться, принять правильное решение.

Переживал он и за «маму», как сам же ее и назвал. Опасался, чтобы хозяин сгоряча не вытворил чего. Потом же не простит себе никогда. В женщине телохранитель не сомневался, просто знал своего шефа психованного.

Это был верный ход, но волновался Михаил за хозяина зря. В этот раз не было никаких нервов, порезанных рук, была только холодная ярость. И расчет. Война, так война. Старый черт сам напросился. Белецкий не стал пороть горячку, он решил действовать быстро и наверняка. Но сначала надо было все выяснить самому, прочувствовать.

Первое, что было сделал, пока Лену везли домой, навестил ту самую школу и имел с директором конфиденциальный разговор. Тот рассказал все, что знал, и о чем мог только догадываться. Мужчина и сам был расстроен и подавлен. Белецкий вежливо попросил его никого не оповещать о случившемся. При этом он очень выразительно смотрел на Василия Павловича.

У того аж мурашки поползли от ужаса перед этим жутким холодным типом с глазами убийцы. Конечно, он клятвенно обещал ничего нигде не рассказывать. На что господин Белецкий со своей стороны ответил спонсорской помощью школе. После попрощался и ушел, а директора долго еще полоскал ужас от того, что он прочитал в стальных глазах этого нового «спонсора».

Выйдя оттуда, Белецкий сделал один звонок Михаилу, один домой, и поехал прямо к Лене. Это было первостепенным, самым важным, все остальное потом. 

***

По дороге Лену все-таки накрыло молчаливой истерикой, сидела, сжавшись в комок, молчала всю дорогу, пока Михаил ее вез, только руки тряслись да губы вздрагивали, словно сказать хотели что-то. Не мог он пустить ее в таком состоянии за руль. Да и по-человечески утешить хотелось. Когда доехали, помог подняться, коробку донес. Поставил в прихожей. Но уходить не спешил, видел, что ее колотит.

- Елена Сергеевна, вам надо водочки выпить. Нервную дрожь снимет.

- А... хорошо, спасибо, - механически ответила она.

- И поесть не помешало бы. Обед уже.

- Спасибо... Я поем, обязательно.

Мужчина потоптался, потом проговорил:

- Если что нужно будет, я за дверью.

Лена кивнула, мужчина ушел.

Опустилась на стул. Начало накрывать обидой и отчаянием. В присутствии охранника как-то держалась, а тут... Еще ей было горько и страшно, что Костя подумает. Прозвеневший звонок ударил по нервам как колокол судьбы. Костя. Не стала думать, просто открыла дверь. Боясь увидеть от него осуждение, презрение, все-таки взглянула мужчине в глаза.

И замерла. Потому что он выглядел так странно...

Нервный, глаза блестят. Судорожно поправил рукой волосы, проговорил глухо:

- Можно войти?

- Конечно, заходи, - попыталась улыбнуться.

На этот раз он не остановился на пороге, а пошел прямо в кухню. Лена вслед за ним, ничего не понимая. Кухня была невеликая, он занимал ее всю своим присутствием. А еще и шагнул пару раз из стороны в сторону, так вообще места в ней не стало, воздуха не стало... Опять ерошил волосы, все не глядя на нее. Лена почувствовала, что у нее в груди холодеет, и присела на стул.