напомнила она себе. Но эта информация не принесла облегчения, лишь новое беспокойство.

Видел ли комендант тело мистера Хогвуда собственными глазами? Они вообще понимали, насколько сильным магом он был? Может, он потерял многие свои чары после того, как уничтожили трупы…

Она попыталась подавить свои необоснованные опасения и утешиться тем, что этого ужасного чародея больше нет. И все же, несмотря на подтверждение, что было у нее в руках, эти тревоги горели ярким костром, пожирающим ее кости.

Глава 23

1 октября 1846, остров Блаугдон, Род-Айленд

Хюльда написала коменданту на следующий же день, отчаянно нуждаясь в дополнительной информации. Почти неделю спустя она получила ответ. На этот раз – простую телеграмму, в которой говорилось: «Боюсь, я не могу предоставить другие сведения».

Послание растревожило ее. Неужели они защищали персональную информацию публично осужденного человека, или же в его досье недоставало данных? «Столько суеты из-за мертвеца», – говорила она себе, и все равно всякий раз, как собственные доводы успокаивали ее, шальная мысль вновь сталкивала ее в омут сомнений.

Она видела его. Она могла поклясться, что видела его! Но с чего бы тюрьма стала покрывать освобождение серийного убийцы? Или его побег?

Единственное, что хоть немного ее успокаивало, – это слова мистера Фернсби о том, что здесь она в безопасности. Ведь так и было. Казалось маловероятным, что мистер Хогвуд как-то сымитировал собственную смерть, выскользнул из тюрьмы строгого режима и иммигрировал в Америку только лишь затем, чтобы вломиться в БИХОК, найти ее личное дело и проделать весь путь до Блаугдона ради мести.

Мистер Фернсби тоже был занят: до такой степени, что Хюльда видела его лишь за едой, кроме вчерашнего дня, когда он отправился на долгую прогулку по острову; он что-то бормотал себе под нос, выходя из дома. Почти все время он корпел над рукописью в своем кабинете. Дважды он там и ужинал. Хюльда удивлялась этому, но она занимала не то положение, чтобы о чем-то спрашивать или мешать ему. И все равно она раз или два стояла у него под дверью, прислушиваясь и ничего не слыша. Она хотела было спросить его о «Начинающем бедняке», которого осмелилась купить, но, будучи занята мыслями о возможных махинациях мистера Хогвуда, так и не начала читать.

Когда мисс Тэйлор и мистер Бабино были заняты собственными делами, а попререкаться с мистером Фернсби не удавалось, Хюльде быстро становилось скучно. Она все еще не отыскала второй источник магии и была уже готова зубами и ногтями разодрать сам фундамент, если только это заставит ее думать о чем-либо, кроме Сайласа Хогвуда.

После того, как мистер Фернсби забрал ужин к себе в кабинет в третий раз, Хюльда вызвалась вернуть на кухню его поднос, велев мисс Тэйлор идти отдыхать пораньше. Тени помахали ей, когда она проходила по коридору; Хюльда помахала в ответ, и дом задрожал от удовольствия. Двумя пальцами она постучала в закрытую дверь кабинета.

– Войдите, – раздался изнутри голос мистера Фернсби.

Толкнув дверь, Хюльда подавила вздох при виде представшего ей зрелища. Листы бумаги и карандашные стружки разбросаны по полу, чернильные пятна на столе, возле стула – открытые книги. Поднос с его посудой опасно примостился на самом краешке стола. Мисс Тэйлор помыла остальные тарелки, но мистер Фернсби, видимо, не дал ей забрать эти.

– Я пришла за подносом, – сказала она.

Он резко выпрямился, как будто ему за шиворот налили холодной воды, и развернулся на стуле.

– Хюльда! Я думал, вы Бет.

Она не стала указывать ему на то, что он не назвал ее «миссис Ларкин», хотя более мудрая ее часть говорила, что это следовало сделать. «Профессионализм – это твоя защита», – напомнила она себе, но теперь поправлять его было уже слишком поздно, ей станет неловко, так что она решила просто забыть об этом. Хюльда двинулась за подносом, но помедлила, прежде чем взять его.

– Могу я поинтересоваться, почему вы стали отшельником?

Мистер Фернсби отложил ручку и потер глаза ладонями.

– Второе письмо, что я получил на той неделе, было от моего редактора. Через полторы недели у нас встреча, и я хочу перед этим дописать как можно больше этой чертовой книги. Я переживаю, что она будет не так хороша, как первая.

Она взглянула на стопки бумаги возле его локтя.

– Не знаю, как насчет первой, но разве не будет достаточно предоставить что-то вроде синопсиса?

– Я не могу написать синопсис.

– Почему нет?

– Потому что тогда мне нужно будет знать концовку, а зачем мне дописывать книгу, если я уже знаю, чем она кончится? – Вопрос казался шутливым, но она почувствовала, что его доводы совершенно серьезны. – Кстати. – Он развернул стул к ней, и Хюльда вдруг очень остро ощутила, как близко к ее ногам находятся его колени. Она могла даже почувствовать тепло, исходящее от них… Но это было нелепо. Разве у людей бывают горячие колени?

Она покраснела, поняв, что совершенно прослушала его вопрос.

– Простите, вы не повторите?

– Вы мне поможете? – Он накрыл ладонями колени, как будто пряча их от ее изучающего взгляда. Стало трудно дышать. Не таращилась же она на его колени, в самом деле? – Ваша идея для завязки оказалась очень удачной. Я бы снова хотел одолжить ваш мозг, если вы не заняты. – Внезапно смутившись, он оглядел комнату. – Я, эм, попозже здесь приберусь.

Она отмахнулась от предложенной сделки:

– Меня едва ли беспокоит беспорядок, учитывая, что у вас дедлайн, мистер Фернсби. – Она была рада причине поговорить с ним. Она чувствовала себя… лучше… рядом с Мерриттом Фернсби. В углу стоял простой деревянный стул, так что она перенесла его поближе, поставив так, чтобы их колени разделяло разумное расстояние. Переключившись на профессиональную версию себя, она спросила: – И в чем же именно вам требуется моя помощь?

Он вытащил несколько листков и просмотрел их.

– Да в этой проклятой любовной линии.

Ее теплые чувства вмиг растворились, и маска профессионала треснула. Она поднялась:

– Я пойду.

– О, прошу вас! – Он схватил ее за руку. – Просто выслушайте меня.

Ее взгляд перескочил на его пальцы. Он определенно заметил это, учитывая, как быстро ее отпустил. Он прочистил горло:

– То есть если остальные вас не ждут.

Кусая губы, Хюльда села, в запястьях и шее стучал пульс.

– Хорошо, – ее подтянутый тон ей изменял. – Рассказывайте.

– Я только начал ее развивать. Я вернусь в тексте назад и расставлю намеки. Долгие взгляды и всякое такое, – ответил он, и Хюльда возблагодарила небеса за то, что его глаза сейчас были на рукописи,