Удерживая малышку на пассажирском сиденье, Лена повернулась, чтобы ощупать тело Шэкелфорда под одеялом. Окровавленная рука безвольно упала, но она заметила, как он облегченно вздохнул и порывисто закашлял. Когда он повернулся к ней, приоткрыв одеяло и показав лицо, Лена чуть не вскрикнула.

– Где этот чертов рейнджер? – спросил Кейт надтреснутым голосом. – Надо скорей найти его, черт возьми.

Следующим утром Говри, как и обещал, встретился с Джонни Стэгом в темной комнате стоянки «Ребел-Трак». На его лице была ленивая ухмылка провинившегося шалуна. И Джонни решил не делать ему выговор. Вместо этого он решил сделать Говри четкое деловое предложение, чтобы убедить того в необходимости затаиться на время, выехать из города куда-нибудь на север, в Огайо или Мичиган, туда, где вырос этот парень. Но Говри был весь в крови. Боже, Джонни не ожидал увидеть это.

Говри заметил его тревожный взгляд.

– Я занимался покраской.

– Не ожидал увидеть тебя до восхода солнца, – заметил Стэг.

– Я не ложился.

– Что случилось?

– Так, мелочь. Чего ты хочешь?

Комнату заполняли разного рода игровые аппараты, вышедшие из употребления. Джонни нажил на них состояние, прежде чем дети отдали предпочтение телевизионным играм или стали играть электронными устройствами, которые помещались в задних карманах. Большинство из хранившихся здесь аппаратов были сломаны, но иногда, когда ему было скучно, он извлекал старую игру «Перестреляй их всех» и позволял девушкам поиграть. Джонни не встречал в своей жизни соревнования более яростного, чем состязание играющих женщин. Он наблюдал, как они рвут волосы друг другу и даже угрожают смертью.

– Почему бы тебе не выбросить весь этот хлам? – спросил Говри.

– Тебя ищет Кэмпо. Он думает, что ты избегаешь его и что мы выключили его из игры.

Говри промолчал. Он осторожно стянул с себя кожаную куртку, стремясь уберечь раненое плечо, и подошел к старому игровому автомату «Автогонки». Попробовал рычаг переключения. Экран оставался черным и безмолвным. Ударил по рулю.

– Ты должен ему деньги.

– Он свое получит, – пообещал Говри, повернув руль вправо и затем резко влево, переключил рычаг на пониженную скорость, затем обратно. – Эта штука работает?

– Мы собираемся на время лечь на дно, – продолжал Стэг. – Ты собираешься выплатить долг?

– Вот ты о чем, – откликнулся Говри. – А вы обо мне подумали?

Говри встал, поддерживая левую руку, и прошел в дюйме от Стэга. Он посмотрел на Джонни жестким взглядом уголовника, взял шнур и стал искать розетку в игровом автомате, чтобы включить его. Говри напомнил Стэгу дикое животное.

– А, черт!

– Это не навсегда, – пояснил Стэг.

– Ты испугался этого итальяшку?

– Тебе известно, на каких людей работает Бобби Кэмпо? Они недовольны мной.

– И каким образом это касается меня? – спросил Говри, усмехаясь. Он нашел розетку, вставил в нее вилку, и автомат заверещал, загружаясь. – Этот парень носит туфли как у женщин. Говорит о своей маме так, словно она Мария Магдалина.

– Я сказал, что Кэмпо недоволен мной, – повторил Стэг. – С чего бы это? Он думает, что я темню.

– Какое-то время ты вел себя по-приятельски, – сказал Говри, глядя прямо перед собой на экран и следя за тем, чтобы разноцветные машины, дороги и клетчатый флаг не выключались. В отдалении показался город. Говри воспринимал его так, будто смотрит из реального окна. Он крутил рулем вправо и влево, нажимал на акселератор. – Давай, вперед. Ты сам заварил эту кашу, захотел, чтобы мои парни увели скот того человека.

– Приятель, ты срубаешь огромные бабки на тех одиннадцати травах и специях.

– Тот сукин сын попал стрелой мне в спину, – возмутился Говри. – Лишь на дюйм от сердца. Ты должен послать этого Кэмпо к гребаной матери, прежде чем ругать меня.

– Это звучит не по-христиански, – улыбнулся Стэг, стараясь успокоить его. – Не надо так говорить.

Говри усмехнулся в ответ:

– С религией считаются только в церкви.

– Хочу повидаться с братом Дэвисом прямо сейчас, – продолжал Стэг. – Хочу, чтобы вы поговорили при мне.

– Тронешь денежный неприкосновенный запас – убью.

– Если эти деньги не идут на оплату долга, то они должны достаться мне.

– Меня мутит от людей, пытающихся мной манипулировать, – заявил Говри. – Ты будешь держаться от греха подальше, брат Стэг, не так ли? Тебе не следует хранить свои деньги в кинотеатре, переделанном под церковь.

Стэг промолчал.

– Но нет, – снова усмехнулся Говри. – Ты держишь чистые деньги в банке. Там нет грязи на отутюженных брюках служащих.

На экране мелькнул клетчатый флаг. Говри перемещал машину из стороны в сторону, дважды заставлял ее крутиться вокруг своей оси, повисать над всеми теми гоночными машинами, которые мчались к чарующему городу на горизонте. После третьего крушения сунул в потрескавшиеся губы сигарету и щелкнул зажигалкой «Зиппо», на которой был выгравирован череп с мятежным флагом конфедерации. На его затылке запеклась кровь, темное пятно распространялось на все плечо, обтянутое футболкой.

– Не ходи около той церкви, – сказал Стэг, держа руку поверх игрального автомата. – Сгинь.

– Как ты себе это представляешь, Джонни Стэг?

– Сам придумаешь.

Говри кивнул.

– Что станет с моими парнями, когда мы свернем лагерь? Где нам проходить подготовку? Как жить?

– Я достану деньги.

– Сколько? Ты компенсируешь все, что я потерял?

Стэг назвал сумму, и Говри разбил машину, врезавшись в тракторный прицеп и превратив их в большой столб дыма и огня.

– Как я и говорил, ничего бы не произошло, если бы ты не послал моих парней угонять скот.

– Это мой скот.

– Мне наплевать на него! – выкрикнул Говри, затем улыбнулся: – Ты заварил кашу, и если полагаешь, что можно бороться без риска, то ты круглый дурак. За что мы боремся, по-твоему? Ты должен был предоставить нам базовый лагерь, где мы могли бы проводить учения и тренироваться. Теперь ты обращаешься со мной как с каким-то преступником. А ведь только я стою между тобой и тем безумным солдатом.

– Исполняющий обязанности шерифа вызвал на помощь полицейских штата. Они придут за вами, – предупредил Стэг.

Он разглядывал запекшуюся кровь на футболке Говри. В крови запеклись волосы и частички плоти. Кровь была также на его руках и под ногтями. Говри заметил этот взгляд, усмехнулся и облизнул потрескавшиеся губы.

– Не возражаешь, если я тебя спрошу кое о чем? – спросил Стэг.