Захаров выразил сомнение:

— Я — ленинградец, а, как известно, между Москвой и Ленинградом всегда было определенное соперничество. Секретарь ленинградского обкома становится вторым секретарем московского горкома! Никогда ни один ленинградский функционер не был не только вторым, но и рядовым секретарем в Москве. Партийный аппарат — особенно первые секретари райкомов — могут встретить меня не очень хорошо, и это осложнит мою работу в городе.

Горбачев ответил, что Захарова берут не из Ленинграда, а из аппарата ЦК, а это уже другое дело:

— Кроме того, партийный аппарат тебя уже знает, ты часто выступал на активах, собраниях. Мы изучили этот вопрос и уверены, что тебя примут.

Василий Захаров потом поинтересовался у Ельцина, почему тот его выбрал.

— Ты пока не «спаялся», не переплелся с москвичами, — ответил Борис Николаевич.

Говоря это, он характерно вращал руками, как будто в них был шар:

— Ты еще не увяз в московских клановых связях.

«Я не раз мог убедиться в его нерасположенности к московским мифическим или реальным группировкам, — рассказывал Захаров. — Прихожу, бывало, к нему с кандидатурой на замещение какой-то должности, которую должен рассмотреть горком. Он долго читает «объективку», затем спрашивает:

— Кто тебе предложил (в смысле подсунул) эту кандидатуру?

Я рассказываю о кандидате, о том, что он был давно в резерве на замещение этой должности, что его орготдел изучал. А он мне в ответ:

— Ты думаешь, орготдел не связан с группировками? Нет, ты еще поизучай эту кандидатуру, а затем примем решение.

Такое поведение объяснялось не только его чрезвычайной мнительностью, боязнью «московских кланов», но и тем, что он очень плохо знал московский актив лично (в отличие от Свердловска, где ему были известны все и вся)».

Кому-то казалось, что вокруг Ельцина образовалась «свердловская мафия». Так же, дескать, в свое время Брежнев повсюду расставлял людей из Днепропетровска. В реальности Ельцин привез с собой из Свердловска только двух помощников — Виктора Васильевича Илюшина, который проработал с ним много лет, и Алексея Николаевича Царегородцева. Они оба были секретарями райкомов в Свердловске и стали помощниками у Ельцина в московском горкоме. После отставки Ельцина осенью 1987 года Илюшину подыскали место в аппарате ЦК, Царегородцева отправили в Академию народного хозяйства. Когда Ельцина избрали председателем Верховного Совета России, он пригласил к себе Царегородцева и Илюшина.

Всего несколько выходцев из Свердловска получили в Москве заметные должности. Бывший второй секретарь обкома Олег Иванович Лобов работал то в правительстве, то в Совете безопасности. Первый проректор Уральского университета Рудольф Германович Пихоя возглавил архивное ведомство, а его жена Людмила Григорьевна писала президенту России речи и выступления. Его бывший покровитель из свердловского горкома Федор Михайлович Морщаков стал первым управляющим делами президента.

Назначение людей из Свердловска на заметные должности объяснялось просто. Почти все москвичи, кого он выдвинул в бытность первым секретарем столичного горкома, его не просто предали, а с наслаждением топтали.

Первый руководитель Российской телерадиокомпании и народный депутат РСФСР Олег Максимович Попцов вспоминает: «У Ельцина произошло своеобразное отравление Москвой. Когда я слышу разговоры о свердловской команде, мне представляется все это достаточно несуразным. Человек не в состоянии адаптироваться в чужом мире, не имея перед глазами ни одного знакомого лица. И дело даже не в команде, а в микроатмосфере, наличие которой делает период привыкания менее болезненным… Пережив предательство московского окружения, он надолго сохранил подозрительность к любым выдвиженцам из Москвы».

Но, между прочим, с самым влиятельным в его окружении свердловчанином Ельцин познакомился уже в Москве, на съезде народных депутатов. Скромного преподавателя марксизма-ленинизма из Свердловска Геннадия Эдуардовича Бурбулиса первый секретарь обкома Ельцин и не знал. А именно Бурбулис возглавил его предвыборный штаб, стал государственным секретарем РСФСР, первым заместителем председателя Совета министров, а в реальности — руководителем правительства реформаторов.

Ельцин не был клановым человеком. Личной преданности он требовал только от личных помощников, секретарей и охранников. Остальных ценил с точки зрения их способности делать дело.

Путин к моменту прихода в Кремль слишком мало проработал в Москве, чтобы обзавестись собственными кадрами. Он поначалу чувствовал себя не слишком уютно в столице. В Москве приезжим непросто. В Питере Владимир Владимирович знал всех, и он всем был известен. В Москве он ощутил себя чужаком. Ему еще предстояло выяснить, кто есть кто в столице, прочувствовать настроения в высшем эшелоне, осознать, как работает невидимый простому глазу механизм власти. Поэтому и обратился к друзьям и сослуживцам по Питеру. Это была кузница первых путинских кадров.

Потом он обрел опыт и уверенность, и питерское происхождение перестало быть определяющим в выборе кандидатов на руководящие должности. Идет время, и старые соратники, с которыми когда-то был на «ты» и на равных, надоедают. Появляются новые фигуры. Но он все равно предпочитает тех, кого знает. Скажем, Путин очень доверяет экономическим суждениям Алексея Леонидовича Кудрина.

Будущий министр финансов России родился в Добеле (Латвия), где его отец служил в штабе 24-й танковой дивизии Прибалтийского военного округа и женился на Зинте Миллер. Дедушка Кудрина по материнской линии в независимой Латвии состоял членом военизированной организации айзсаргов, которых коммунисты считали врагами. После присоединения республики к Советскому Союзу в 1940 году его вместе с женой и маленькими детьми выслали в Сибирь. Они выжили. В пятидесятых годах им позволили вернуться на родину (подробнее см. выходящий в Риге журнал «Открытый город», № 9, 2011). Алексей Леонидович учился на экономическом факультете Ленинградского университета вместе с будущим советником президента Андреем Николаевичем Илларионовым, а работал в Институте социально-экономических проблем Академии наук вместе с Анатолием Борисовичем Чубайсом.

В питерской мэрии у Собчака Кудрин стал первым заместителем мэра и председателем комитета экономики и финансов. Потом перебрался в Москву, трудился в президентской администрации. Весной 1997 года перешел в правительство. Администрацию возглавил Валентин Юмашев. Вот ему Кудрин настоятельно рекомендовал Путина на свою прежнюю должность руководителя Главного контрольного управления. Владимир Владимирович это помнит.

Многих удивило, когда Путин накануне новых президентских выборов взял в Кремль на ключевую должность Сергея Владиленовича Кириенко, который стал в 1998 году главой реформаторского правительства, затем лидером фракции Союза правых сил в Думе, и вообще он человек иных политических взглядов.

И в свое время он считался премьером с перспективой.

Невысокий, худенький Сергей Владиленович казался маленьким рядом с Борисом Николаевичем, который сам за руку отвел его в кабинет главы правительства. Президент хотел дать Кириенко шанс: а вдруг это новый Гайдар, столь же энергичный и твердый в преобразованиях? Ельцину понравился «стиль его мышления — ровный, жесткий, абсолютно последовательный».