Потом, увидев решительное выражение на лице Джона, она побежала. Но снег был слишком глубоким, а одежда неудобной, что не позволило ей уйти далеко. Джон моментально набросился на нее, повалив ее, закидывая ей руки за голову.

— Нет уж, так просто от меня не уйдешь, — кричал он, закидывая ее снегом свободной рукой. — Скажи «дядюшка»! Давай же, Джес, говори «дядюшка»!

Она пыталась вывернуться, но он был слишком сильный для нее. Она отерла таящий снег с лица:

— Дядюшка!

И он отпустил ее. Но, как только она освободилась, снова слепила снежный комок и запустила в него. Прежде чем он успел отреагировать, Джессика уже, смеясь, убегала от него, оглядываясь через плечо, пыталась показать ему язык. Джон тоже смеялся и старался ее догнать. На этот раз когда он поймал ее, то обнял, приподнял и поцеловал. Она прислонилась, возбужденная, задыхающаяся и счастливая.

— Пойдем, детка, — сказал он, — Бонни и Рей уже, должно быть, волнуются, почему нас так долго нет.

Но Джессике было все равно. Она знала, что другая пара вернулась в дом уже час назад и ожидала Франклинов, но дорога со склона была такой захватывающей, что она просто не могла удержаться, чтобы не начать играть в снежки.

На самом деле она не хотела приезжать в Маммот на выходные и жить в одном домике с деловыми партнерами Джона, тем более что надо было доделать много работы. Но теперь она радовалась тому, что все бросила. Это было как раз то, что ей нужно: от всего отвлечься.

Они сбили с ног снег и вошли в гостеприимное тепло дома. В камине горел огонь, возле него сидели Бонни и Рей и играли в нарды.

— О, — проговорила Джессика, снимая шапку и перчатки, — неужели я чувствую запах подогретого вина?

— Да, оно на плите, — ответила Бонни. — Угощайтесь.

Когда Джессика направилась на кухню, Джон сказал:

— Почему бы тебе сначала не пойти наверх и не переодеться?

Ей так хотелось сперва выпить чего-нибудь горячительного с мороза, но вместо того, чтобы запротестовать, она ответила:

— Конечно, — и отправилась наверх.

Пока она переодевалась, внизу раздался смех: Бонни и Рей считали себя экспертами по игре в нарды. Джессика не очень любила эту игру, зато ее любил Джон, так что Джессике предстояло провести вечер за неинтересным занятием.

Прежде чем выйти, она глянула на себя в зеркало. Ее щеки пылали с мороза, карие глаза искрились счастьем. С утра перед лыжной прогулкой они с Джоном занимались сексом, и это было неплохо. Вечером они снова займутся любовью.

Кружка теплого вина уже ждала ее, когда она присоединилась к остальным. Джон протянул ей вино, критически оглядывая ее теплый изумрудный жакет.

— Что-то не так? — спросила она тихо, чтобы не было слышно остальным.

— Когда ты купила его?

— На прошлой неделе. Я подумала, что это будет удобно после дня, проведенного в снегу. Тебе не нравится?

— Зеленый — просто не твой цвет, детка. И ты это знаешь. Ну, теперь уж пошли. Бонни и Рей ждут нас на новую игру.

Они сидели на ковре и играли за низким кофейным столиком. Обстановка была, казалось, дружеской и непринужденной, но Джессика больше молчала, ведь она едва знала этих людей.

— Говорю тебе, Джон, — распинался Рей, раскладывая фишки, — я могу продать это место в три раза дороже, чем покупал его год назад. Да больше ничего и не купишь в Маммоте за такие деньги. Я получаю предложения чуть ли ни каждый день. Но мы это местечко никогда ведь не продадим, правда, Бон?

Бонни повернулась к Джессике:

— Как вам сегодня здесь понравилось?

Джессика сегодня впервые училась кататься на лыжах и не могла сказать, понравилось ли ей. Но, прежде чем она успела ответить, Джон взял ее руку и сказал:

— Я думаю, Джес лучше пойти на склон для новичков. Тебе сегодня сложновато пришлось, детка.

— Вот и я говорю, — продолжал Рей, снова неизменно выигрывая, — лыжи — это не для каждого. Мне подарили мои первые лыжи в семь лет, и я до сих пор помню, каково это — не уметь и учиться кататься.

— Мне кажется, ребенку проще научиться кататься, чем взрослому, — тихо произнесла Джессика, — ведь у детей нет всех этих страхов.

— Дорогая, посмотри, что ты сейчас сделала, — запротестовал Джон. — Ты передвинула фишку не туда и упустила такую возможность. Такая игра не заслуживает похвалы.

«Вот и неправда, — подумала Джессика. — Я блокировала для Бонни возможность более удачного хода». Однако вслух она ничего не сказала.

— Джессика, — проговорила Бонни. — А каков на самом деле Микки Шэннон?

Джессика взглянула на Джона, а потом снова на игральную доску.

— Ну, в общем, неплохой человек.

— Мои шестиклассники просто с ума по нему сходят. Когда я сказала им, что проведу выходные с адвокатом Микки Шэннона, они прыгали от восторга. Я обещала им попросить через вас его автограф для класса.

— Джессика старается избегать огласки, — снова вставил Джон. — Она же не рекламный агент Микки Шэннона.

— Ну, я просто подумала… — начала Бонни, подыскивая, куда бы поудачнее поставить фишку, — это ведь всего лишь автограф…

— Да мне это вовсе не трудно, — попыталась согласиться Джессика.

— Неужели ты не понимаешь, дорогая, насколько это может повредить твоему имиджу? — спросил Джон. — Это не вполне достойно тебя.

Она посмотрела на своего мужа:

— Да, ты прав К тому же, Бонни, он сейчас на гастролях.

Огонь заревел, искры полетели в каминную трубу. Джессика выиграла, обставив Рея на двадцать очков. Когда хотели снова раздавать фишки, Джессика сказала:

— Что-то мне не хочется больше играть в эту игру. Как насчет карт?

Джон многозначительно посмотрел на нее.

— Ты утомилась, дорогая, иди наверх, поспи.

— Но я не устала.

— Ну, ты выглядишь усталой. И ты изрядно потрудилась на склоне сегодня. Иди, — повторил он, беря ее за руку. — Я тебя провожу.

Наверху в спальне Джон обнял Джессику и поцеловал ее в лоб.

— Я разбужу тебя к обеду, — прошептал он.

— Но вчера мы играли в нарды шесть часов подряд, — ответила она, отстраняясь. — Есть и другие игры. Почему бы не отдохнуть от нардов?

— Потому что это их дом, и с их стороны было очень мило пригласить нас. К тому же ты выиграла. Так чего же ты жалуешься?

— Я не жалуюсь, Джон…

Он похлопал ее по руке:

— Ты поспишь и почувствуешь себя лучше. Ложись сюда, моя девочка.

Она провожала его взглядом и думала:

«Нет, я не твоя маленькая девочка».