сносную исполнительницу, даже она опустила руки. За фортепьяно последовал балет, из которого Мод извлекла только пару полезных вещей: как сохранять прямую осанку и держать голову так, будто ты царица Савская. Все остальное прошло мимо нее. Классическое образование было ей не по душе. Игре на фортепьяно она предпочла компьютерные игры, а балету – ролики. Слушая монотонную игру Кларисы, Мод боролась с желанием сказать всем спокойной ночи и уйти к себе. Но будучи хозяйкой дома, она не могла позволить себе такую бестактность. Вместо этого, она подсела к Мейбл и начала расспрашивать женщину о том, чем она обычно занималась. На лице женщины Мод прочла облегчение – видимо, и ее клонило в сон от игры Кларисы, а вот сама пианистка наслаждалась извлекаемыми ею из инструмента звуками. Впрочем, как и Артур, и, кажется, Дэвид, который сидел в кресле чуть поодаль и всматривался в профиль Кларисы. Мод поймала себя на мысли, что ей хотелось бы прямо сейчас подбежать к нему, схватить за подбородок и развернуть к себе. Почему он так смотрит? Неужели и ему понравилась Клариса? Бесспорно, та была очень красивой женщиной, но до сего момента Мод была уверена, что Клариса не во вкусе Дэвида. Ревность! Мод знала это чувство и отдавала себе полный отчет: она ревнует, не хочет, чтобы Дэвид смотрел на красивую женщину.

Артур стоял неподалеку от пианино и тоже смотрел на Кларису, но на это Мод было абсолютно наплевать. Ее больше волновал Дэвид Трайтон, а не собственный муж. Она так устала от болтовни Мейбл, которая, стоило Мод лишь задать ей пару ничего не значащих вопросов, начала трещать без остановки, будто Мод было какое-то дело до благотворительного фонда, которым руководила леди Спрингуотер, или до нового дома в Ноттинг-Хилле, который Спрингуотеры планировали приобрести.

К концу вечера у Мод так разболелась голова, что она насилу дождалась, когда гости разойдутся по спальням. Сначала их покинула Клариса, потом откланялись Спрингуотеры, а потом и сама Мод распрощалась с Артуром, Стивеном Макинтошем и Дэвидом, которые о чем-то оживленно беседовали.

Она поднялась к себе и, выпив две таблетки аспирина, прилегла. Мод планировала дождаться, пока мужчины разойдутся, а потом подняться к мужу. Ей больше не хотелось откладывать в долгий ящик разговор – пора было признать свои ошибки и попрощаться с Артуром.

***

Мод очнулась, почувствовав, как занемела рука оттого, что она положила ее под голову. Ей казалось, что она проспала часов восемь кряду и уже давно наступило утро, но за окном все еще было темно. Мод бросила взгляд на часы и осознала, что прошло чуть больше часа с того момента, как она поднялась к себе. Нужно было встать и переодеться, хотя Мод совершенно не хотелось шевелиться. Однако она поднялась, сменила вечернее платье на черные леггинсы и легкую рубашку, умылась и вышла из комнаты. Коридор был освещен приглушенным светом настенных ламп под темно-коричневыми абажурами, отчего обстановка вокруг казалась сюрреалистичной, а воздух – густым, вязким. Мод лишь надеялась, что она не ошиблась и призраки действительно появлялись только в ночь с пятницы на субботу. Вчера ночью они напугали Кларису. Может быть, сегодня Мод повезет, и она не столкнется с ними. К тому же не было еще и часу ночи, а привидения девушки и грузной женщины в черном показывались не раньше половины третьего. Мод дошла до лестницы и с опаской взглянула в темный холл. Тишина. Она поднялась на третий этаж и медленно двинулась к спальне мужа. Ей показалось, что оттуда доносились какие-то звуки – шорох и скрип. Кажется, Артур еще не ложился, а значит, Мод придет как раз вовремя, чтобы обо всем поговорить с мужем. Ей будет жаль покидать Карлайл-Холл, так и не узнав его секретов, но притворяться Мод больше не могла. Уж лучше насмешки матери и нравоучения бабушки Маргарет, чем игра в счастливую леди Карлайл. Сделав глубокий вдох, Мод лишь для вида стукнула костяшками пальцев в дверь и открыла ее.

Первое, что увидела Мод, это голые ягодицы Артура, совершающие характерные движения. Под мужчиной распласталась обнаженная Клариса. Ее длинные волосы разметались по подушкам извивающимися черными змеями. Женщина вцепилась ногтями в плечи Артура и тихонько постанывала от удовольствия, пытаясь сдержать крики. Ее точеные ноги обвивали бедра мужчины и направляли его.

Ошарашенная, Мод отступила вглубь коридора, тихонько прикрыв за собой дверь. Она бесшумно двинулась назад, медленно спустилась по лестнице и, достигнув второго этажа, свернула не к себе, а направо, в сторону восточного крыла. Здесь было темно, но Мод не замечала этого, будто знала здесь каждый уголок, каждый дюйм пространства. В себя Мод пришла уже в спальне Эмбер.

Мод подошла к окну и с ногами забралась на подоконник, на которым лежало давно забитое пылью стеганое одеяло. Из-за закрытого окна отчетливо доносился шум накатывающих на берег волн. Мод горько усмехнулась. Она так долго готовилась к разговору с Артуром, боялась его гнева или, наоборот, боли, которую собиралась причинить ему, боялась дать волю своим чувствам к Дэвиду, не хотела быть обманщицей. А все оказалось так просто. Никакой боли она Артуру не причинит. Он не просто сейчас, в эту самую минуту, возлежал на другой женщине. Он привез в дом любовницу. Позволил ей жить с Мод под одной крышей. О, Мод не была идиоткой! За ту минуту, что она стояла как вкопанная, уставившись на занимающуюся любовью пару, Мод вполне хватило времени, чтобы понять: это не спонтанный порыв страсти. Эти двое уже давно знают друг друга. Их тела уже давно привыкли друг к другу. Они уже давно знали, как доставить наслаждение друг другу. Мод не понимала только одного. Зачем Артур женился на ней? Почему он не женился на Кларисе? Ведь ничто им не мешало – женщина не была замужем. Да и по возрасту она лучше подходила Артуру: моложе его лет на десять, но не так молода, как Мод. А уж до манер Кларисы и ее воспитания Мод точно не дотягивала. По всем параметрам Клариса больше соответствовала ожиданиям Артура. Так зачем граф Карлайл женился на ней, Мод?

Девушка с грустью бросила взгляд по сторонам. Из темноты выглядывали тени, четко вырисовывались очертания предметов: просторная кровать, украшенная пологом, небольшой столик с одной стороны, канапе в изножье кровати, кресло и круглый столик напротив камина, большой шкаф в углу. Былое великолепие комнаты давно истлело, гардины выцвели, обои стали бесцветными, покрывало поблекло. Когда-то давным-давно здесь жила Эмбер. Здесь она спала с Фредериком и сгорала от страсти в объятиях любимого мужа.