— Древний Кассор из Роты смерти вторично погиб на службе Императора. Древний Кассор, который был Кезеллоном до своей первой гибели, сержант Второй роты при жизни. Чемпион меча. Воплощение ярости «Окровавленных» после своей первой смерти. Многие враги пали от его руки. Кассора больше нет с нами, и после второй смерти он вновь сделался Кезеллоном. Пускай его помнят под обоими именами.

Данте указал на останки, которых было меньше прочих. Он хорошо помнил первую смерть. Капитана разрезали пополам и бросили умирать. Лишь благодаря силе воли он держался за жизнь достаточно долго, чтобы Кезеллона успели поместить в дредноут.

— Во второй раз он умер как герой, — произнес Данте.

Это отступление от ритуала заставило капелланов и сангвинарных жрецов с любопытством посмотреть на командора.

— Он оставался непокорным до конца, как и все мы, — добавил Данте и замолчал, прежде чем открылась истинная природа его чувств.

Тело унесли. Надо было называть следующее имя, потом еще и еще. Когда все имена прозвучали, тела убрали, Данте попрощался с гостями, после чего вместе с капитанами и жрецами в черном и красном ушел, чтобы разместить своих людей в месте временного упокоения.

Немой камень встретил Кровавых Ангелов, когда они вошли в гробницу.

Мраморные полки ждали мертвецов, чтобы сохранить их на пути к Ваалу, где воинов похоронят вместе с их предками-героями. Это могло случиться через десятки лет, и гробы охлаждались до минус ста градусов, чтобы останки сохранились.

Углеродный туман клубился под ногами. Дальние полки пустовали. «Клинок возмездия» во времена правления Данте часто бывал дома, поскольку Ваалу угрожали несколько раз. Катакомбы могли вместить больше тел, чем было живых космодесантников в ордене.

Данте молча ждал, пока воинов поместят в ниши. Над каждым из них Ордамаил и Корбулон быстро провели ритуалы, шепча слова, которые мертвые все равно не услышали бы. Тела закрыли тяжелыми стеклянными ширмами, которые тут же затуманились.

К моменту окончания церемонии золотые доспехи Данте покрылись инеем. Лед треснул на месте сочленений, когда он пришел в движение.

— Дело сделано, милорд, — сказал Ордамаил.

Данте кивнул в знак признательности. Он не решился говорить.

Вскоре они приблизились к Эгиде Диамондо. Данте поднялся на командную палубу «Клинка возмездия» в момент появления завесы изо льда и камня. Асант и Беллерофонт руководили перемещениями корабля и всей армады. Другие офицеры вернулись на свои корабли к своим ротам, оставив Данте с Корбулоном и Мефистоном.

Район был свободен от тиранидских судов. Ответом на случайную активность близ артиллерийских станций становились энергетические разряды или приглушенный грохот одинокой пушки, едва слышный из-за постоянной вибрации корабля, который шел сквозь вакуум. Орудийный огонь становился все реже и в конце концов прекратился.

Эгида Диамондо была ледяным полем, заполнившим окулюс корабля и дисплеи, состоявшим из бесчисленных объектов, подсвеченных розоватым светом Красного Шрама. Льды сжались до предела за счет температуры, которая немного превышала абсолютный ноль, образовав почти непроходимый для Имперского Флота барьер. Все, что оказывалось поблизости, замерзало. Существование Эгиды вынуждало на рискованный внутрисистемный варп-переход. Ресурсы системы Криптус были так велики, что неизбежные потери считались приемлемыми. Была надежда, что Эгида окажется непреодолимой преградой для тиранидов. Размещение военных сил на Крипту-се говорило о необыкновенной дальновидности Верховных лордов.

Эгида не сумела остановить тиранидов, как, впрочем, и военные. Теперь Криптус был мертвым и запертым в ледяной могиле, как погибшие воины Данте — в своей гробнице.

Планетоиды из сверхтекучего льда распались на множество объектов. По словам Дроста, флот-улей прошел, остывая в защитных льдах и оживая потом, несмотря на органическую природу тиранидов.

«Если Эгида не может остановить тиранидов, то и ничто другое не в силах», — подумал Данте, но оставил свои опасения при себе.

— Как так вышло, милорды, что тираниды прорвали Эгиду? — вместо этого спросил он.

Корбулон ответил первым:

— Простой ответ — дело в терморегуляции тел тиранидов, но выброс их энергии должен был сравняться с выбросом карликовой звезды. Корабли, прогреваемые термоядерными реакторами, замерзали и губили всех живых на борту. Тираниды не производят свою энергию таким способом. Биохимия их тел не могла бы согреть врагов в должной мере. Они спят, когда путешествуют по межзвездному пространству, где температура низка, но выше, чем у Эгиды. Мое мнение таково: пройдя ее, они не должны были проснуться. Произошедшему нет естественного объяснения.

— А какое метафизическое объяснение, Повелитель Смерти? — спросил Данте Мефистона.

— По всему Красному Шраму наблюдаются аномальные явления, милорд. Влияние варпа ощущается в особенности на Эгиде. Оно слабо, и все же достаточно, чтобы искажать законы материального мира. Возможно, тень разума улья давала дополнительную защиту. Покров варпа, наверное, отделил Эгиду от источника охлаждения, позволив им пройти.

— В этом есть смысл, — подтвердил Корбулон. — Чтобы доказать вашу гипотезу, нужно протестировать разрушенные ими области.

— Это работа для Адептус Механикус, не для Кровавых Ангелов, — заметил Мефистон. — Эгида не остановила тиранидов. Мы должны отыскать другой способ. Это все, что нам нужно знать.

— Братья мои, — сказал Асант, поднимаясь со своего места командира на возвышении. — Мы приближаемся к тепловым туннелям.

— Всем кораблям! Приготовьтесь идти по точным координатам, — передал капитанам по воксу Беллерофонт.

Какое-то время флот замедлял скорость, менял широкое боевое построение на колонну с Кровавыми Ангелами в авангарде и Расчленителями в арьергарде. Эгида теперь находилась прямо перед ними: бескрайнее поле пугающе неподвижных объектов. Она походила на месиво, находящееся на границах большинства звездных систем, но Данте ощущал сверхъестественный холод даже сквозь защиту щитов и корпуса корабля. Асант приказал включить гололит. Картолит проходов через Эгиду выглядел тускло-оранжевым на сине-белом фоне. В этих проходах действовали законы реальности, и вакуум имел положенную температуру.

— Рулевая, выступаем по моему сигналу, — обратился Асант.

«Клинок возмездия» вошел в поле словно кинжал, двигаясь мимо гигантских камней и сфер из грязного льда. Тепловой проход не отличался от остальных частей Эгиды. Единственная ошибка могла погубить их. Температура на командной палубе упала. Пар шел от каждого, кто не носил шлем. Система терморегуляции Данте обогревала его благодаря реактору на спине, но это было слабое тепло, словно кто-то держал тлеющий уголь в полуметре от обнаженной спины в зимнюю ночь. Предупреждающие руны мигали на дисплее лицевой панели. Система вентиляции корабля ревела, нагнетая на командную палубу теплый воздух, но не могла победить холод.