– Я буду дожидаться герцога.

– А если он здесь заночует?

– Я буду ждать его, сколько потребуется.

– Ваше право, ваше право… – скучным голосомпротянул офицер. – Только, как я уже говорил, извольте ждать, не переступаявоображаемой границы сего сторожевого поста… Иначе последствия для вас выйдутсамые печальные. От кого посланы – не говорите, чью особу представляете –решительно неизвестно… Так что, от греха подальше, не препирайтесь со стражей,а ждите себе, сколько влезет…

И он отошел, но предварительно кивнул паре стражников встоль же старомодных кафтанах, и она остановились прямо напротив Атоса,преграждая ему скрещенными алебардами дорогу к лестнице. Атос, насколько егознал д’Артаньян, внутренне кипел, несомненно, но не показал вида. Бросив что-тоГримо, он отошел к самой кромке пристани, поплотнее завернулся в плащ и замер,словно статуя, явно намереваясь и в самом деле простоять тут столько, сколькопонадобится, хоть неделю.

Д’Артаньян прекрасно понимал, что не останется неузнаннымдаже в нахлобученной на глаза шляпе, если рискнет идти к лодке мимо Атоса: втом состоянии, в каком находился королевский мушкетер, все чувства обостряются,гасконец знал это по себе. Кроме того, осталось стойкое подозрение, что они сАтосом прибыли сюда по одному и тому же делу – или почти тому же. Кардинал иБекингэм связаны меж собой незримыми нитями давно и надежно – вражда поройсвязывает людей даже теснее, чем дружба, особенно если речь идет о вражде стольнепримиримой…

Положение было безвыходное. Д’Артаньян прямо-таки физическиощущал на себе взгляд Гримо, так и зыркавшего вокруг со всем прилежанием. Клодке идти опасно – кто знает, что тогда может произойти. Задача одна идвойного толкования не допускает – подвески как можно быстрее следует доставитьво Францию, а все остальное не имеет значения. Подвески… Алмазы…

Мысли д’Артаньяна логичным образом перескочили с алмазныхподвесок к алмазу на его пальце – подарку Бекингэма.

И тогда ослепительной молнией сверкнула идея.

Она была чертовски рискованной, что правда, то правда. Нопри удаче д’Артаньян выигрывал время – и получал свободу действий. А егопротивник, соответственно, терял и то, и другое. Риск страшный, но чтоподелаешь…

Д’Артаньян, стараясь двигаться как можно медленнее инепринужденнее, отвернулся и направился к боковой лестнице, по которойспустился к берегу с очаровательной шотландкой. И, оказавшись на ней, бегомприпустил вверх, в направлении дворца.

Бекингэм, разумеется, давно уже знает о провале заговораШале. Но вряд ли его осведомили обо всех деталях – персоны такого полета обычнопренебрегают деталями и мелочами, интересуясь со своих сияющих вершин лишьглавным. Они стратеги, а не тактики. Они чересчур барственны для деталей,чересчур вельможны для мелочей. Вполне может оказаться, что Бекингэм, как никрути, человек легковесный и не привыкший вгрызаться в дела так, как этосвойственно кардиналу Ришелье, попросту не знает до сих пор, что его проводникв Лувр был не настоящим Арамисом, а фальшивым. И на этом можно сыграть…

А если все же… Что ж, придется придумывать что-то на лету.Собрав все хладнокровие и волю, измыслить какой-нибудь ловкий ход, играя воткрытую… или создавая у противника впечатление, что разоблаченный агенткардинала играет в открытую. Нужно положиться на гасконскую находчивость иудачу…

С колотящимся сердцем д’Артаньян вошел в ярко освещенныйдворцовый зал, оглядевшись, направился к первому же попавшемуся на глазаофицеру стражи сквозь беззаботную толпу гостей.

– Простите, сударь, вы говорите по-француз– ски?

Офицер кивнул, пытливо глядя на д’Артаньяна. Это был человексовсем другого полета, сразу видно, – потому и нес службу внепосредственной близости от герцога, во дворце, а не сторожил пристань, с чеммогли бы управиться и рядовые алебар– дщики…

– Немедленно разыщите герцога Бекингэма, – сказалд’Артаньян внушительно, загадочным тоном, снимая с пальца алмаз и кладя его наладонь офицера. – Покажите ему это кольцо и скажите: человек, которомумилорд подарил в Париже этот перстень, прибыл по неотложному делу, дорогакаждая минута…

Офицер глянул на перстень, потом на д’Артаньяна, потом снована перстень. Алмаз ценой не менее тысячи пистолей выглядел крайне убедительно,заменяя любые верительные грамоты и пароли…

– Оставайтесь здесь, сэр, – вежливо сказалофицер. – Постараюсь что-то для вас сделать…

И он проворно замешался в толпу гостей, моментально исчезнувс глаз. Д’Артаньян скромно стоял в уголке, напряженный, как туго натянутаятетива.

– Арамис?!

Он обернулся – и с превеликим облегчением увидел по лицугерцога, радостному и вполне дружелюбному, что оказался прав. Этот пустойщеголь, ловец титулов, чинов и сокровищ, действительно не интересовалсязанудливыми подробностями интриг и заговоров – иначе смотрел бы совершенноиначе…

– Что случилось?! – шепотом вскричалгерцог. – Вы что, прямо из Франции?

– Разумеется, – так же тихо ответилд’Артаньян. – Я только переоделся в гостинице и сразу же отплыл вХемптон-Корт…

– Отойдемте туда, там нас не услышат… – лицогерцога стало невероятно озабоченным. – Что-то с ее величеством? Да немолчите же, Арамис! Возьмите ваше кольцо… Удачно, что вы догадались его с собойприхватить… Я велел, чтобы никто меня не беспокоил, но это кольцо… Ну что же вымолчите! Ее величество…

– В полнейшей безопасности и добром здравии, –сказал д’Артаньян спокойно. – Она-то и послала меня к вам… Чтобы я васпредупредил.

– О чем?

– Известно ли вам такое имя – д’Артаньян?

– Ну конечно, – сказал герцог со злобнойулыбкой. – Это тот шпион кардинала, что вкрался в доверие к бедняжке Марии расстроил весь заговор. Мне писали об этом… Боже, с каким удовольствием я бывелел его четвертовать у нас на Тайберне, попадись он мне в руки! Но этотнегодяй не осмелится сунуть нос в Англию…

– Вот тут вы решительно ошибаетесь, милорд, – сказалд’Артаньян угрюмо. – Я только что его видел…

– Где?!

– На пристани. Он пытался проникнуть во дворец, ностража оказалась достаточно бдительной и его не пропустили…

– Черт побери! И куда же он делся?

– А никуда он не делся, – сказалд’Артаньян. – Вы плохо знаете этого наглеца, но я-то, я с ним давнознаком… Он заявил, что будет ждать, пока вы не отплывете в Лондон, даже еслипройдет неделя… Он так и торчит там со своим слугой по имени Гримо – весь впыли после долгой дороги, упрямый, как дьявол…

– Что ему нужно?

– Ее величество сама не знает толком, с какой миссиейего сюда отправил кардинал, – сказал д’Артаньян доверительно. – Но унее есть стойкие подозрения, что Ришелье готовит на вас покушение – иначе зачемд’Артаньян так настойчиво пробивается во дворец? Он и его слуга известны всемуПарижу как хладнокровные убийцы…