только встало из-за горизонта, а он уже сидел в парке и кормил голубей. Людей почти не было, и он абстрагировался от реальности. Мысли свободно блуждали в голове, он представлял себя отшельником в северных лесах, когда вокруг только снег, птицы и звери. Не за кого отвечать и не о чём волноваться. Только природа и твой разум, один на один.

На горизонте возникли две фигуры. Али стало не по себе. Эти двое не знают отдыха и не дают поблажек.

Оба были в чёрных плащах и шляпах. У каждого в руке по шаурме. Али вспомнил, как они первый раз поделились с ним едой и водой. Что за прекрасное время и во что оно вылилось.

— Не спится? — спросил Дима, пожимая Али руку.

— Мысли мешают, — ответил Али.

— Размышления в разумных пределах полезны, — сказал Альберт, доедая шаурму, — жаль, что они не всегда позитивные.

— В жизни вообще мало радости, — добавил Дима, — разве что сам не создаёшь эту радость.

— У каждого она своя, — горестно усмехнулся Али.

— Птица в клетке тоже думает, что за окном счастье, — вздохнул Альберт, — только не всегда это правда.

— Когда всё хорошо, они готовы принять весь мир, — заключил Дима, — но мнение это ошибочно. Особенно, когда в клетку попадают хищники.

— Неужели так сложно жить в мире, — развёл руками Али, — обязательно причинять боль ближнему.

— Неотъемлемая часть борьбы за существование, — улыбнулся Дима, — многие из насильников подали прошение на воссоединение с семьёй, и многим их прошения одобрили.

— Как же они будут смотреть в глаза жёнам и детям? — недоумевал Али.

— Спокойно, — ответил Дима, — львы режут антилоп, но это не им не мешает.

— Люди не львы и антилопы, люди есть люди, — возразил Али.

— Вот и расскажи им об этом, — посоветовал Альберт, — умение прощать не слабость, а дар.

Голуби клевали корм, отгоняя воробьёв.

— Месть и депрессия не лучшие помощники, — сказал Дима, — с возрастом они всё поймут и осознают.

— Поймут ли?

— Не все, — согласился Дима, — остальных очистит жизнь. Местные дали им медицину и надежду на лучшее, не удосужившись устроить их жизнь там. Чего, в итоге, они добились?

— Благими намерениями, как говорится… — добавил Альберт.

— Многие говорят, что убивая неверных, можно попасть в рай, — Али бросил порцию крошек на тротуар.

— Заблуждение и пропаганда, — рассмеялся Дима, — никто не был ни в раю, ни в аду. Есть ли они, неизвестно.

— Жить надо по правилам совести, и только, — сказал Альберт, — всё остальное оправдание.

Али кивнул. Его вера подвергалась сомнению, но совесть была на его стороне.

— Многие используют грязные деньги во благо, — сказал Дима, — некоторые даже погибают из-за этого, но если есть рай, они туда точно попадут.

Али вспомнил маленьких детей, которым навешивали пояса смертников и заставляли идти на смерть. Так же он представлял пилотов, которые беспощадно бомбили их дома, даже не задумываясь, сколько смертей брали на свою душу. Представлял политиков, которые подписывали указы о вторжении, беззаботно смеясь и попивая вино.

— Когда не смотришь в глаза жертвы, война кажется игрушкой, — пробормотал Альберт, — отдавать приказы проще, чем нажимать на курок.

— Есть ли у таких людей душа, можно ли их наставить на путь истинный? — спросил Али.

— Одних можно, других нельзя, — пожал плечами Дима, — но шанс даётся каждому.

— А если не получится?

— Тогда придём мы. И убедим их по-другому. Но это уже наши проблемы.

Али понимал, что на руках его друзей кровь, но критиковать их не смел. Да и не имел права…

Глава 85

Люди жертвовали мало. Богатые не спускались в метро и не видели призраков общества. Забытые всеми, дети сидели вдоль стен с протянутой рукой и молчали. Местная охрана выгоняла их, но они снова возвращались. Идти было некуда. Дима и Альберт так же сидели в отрепьях и когда подходила охрана, Дима благожелательно отправлял их дальше. Мало кто давал больше десятка монет, которых не хватало и на буханку хлеба.

— Люди столько тратят на похудение, — горестно смеялся он, — не желая отказываться от пончиков и пирожных, думая, что чьи-то слова и таблетки помогут.

— Впору организовывать голодные туры, — добавил Альберт, — пользы больше бы было.

Дима достал из кармана пакет с клеем и вдохнул. Вчера нюхал кокаин, сегодня клей. Дороговизна наркотиков не влияла на состояние, так какая разница, чем травиться. Мир ног и презренных взглядов зачаровывал и пугал. Время здесь текло медленно, будто во сне. В толпе он узнавал лица, читал мысли и путался в потоке бесполезной информации.

— Путь в никуда, — сплюнул он в итоге, — от рождения и до смерти.

О каком очищении шла речь, если механические размышления давно заняли их мозг. Слова духа казались смешными и непонятными.

— Куда ты тратишь деньги? — спросил он у рядом сидящего мальчика, чтобы как-то отвлечься.

— Много денег на клей уходит, — ответил он, — можно было бы купить одежду, но клей лучше.

В темноте теплотрасс они разбавляли одеколон и спирт, который воровали из магазинов. За маленькие тары не сажали, только били. А много ли надо детям для забытья.

Пришло время встречи с духом. Дима высыпал мелочь рядом с мальчиком и встал. Поляна была лучше, чем немытые углы и скверные запахи.

— В трущобы спустились? — спросил дух при встрече, — пытаетесь понять человеческую суть?

— Пытаемся разглядеть человеческие души, — уточнил Альберт, — пока видим только роботов.

— Пытайтесь, — не стал препятствовать дух, — пока это не вредит основной цели.

— Люди столько тратят на содержание животных в домах, — сказал Дима, вспоминая богачей, — а помочь ближнему не хотят.

— А чего переживать, в следующей жизни окажутся на их месте, — заметил дух, — доживут и до свиней. Там уж их будут откармливать по полной.

— У этого точно нет души, — подумал Альберт.

— А что волноваться, дальше они снова начнут с королей, — развёл руками дух, — и так по кругу.

— Они были когда-то королями? — уточнил Дима.

— Конечно, — без заминки ответил дух, — у них у всех был выбор, это их ад и с ним им жить.

Дух показал жизнь одной души. В быстрых картинках, пролетающих, будто диафильм, ребята увидели становление через смерть, разврат и тщеславие. В следующей жизни душа рождалась с понижением и повторяла все те же ошибки. Воровала, убивала и считала это данностью. Пока в муравья не превратилась.

— Нет ни рая, ни ада в их понимании, — сказал дух, — есть спираль, по которой можно только спускаться. На новую спираль нельзя перейти со старыми привычками. Так что можете их изучать, но жалеть не стоит.

Они шли по тротуару и снова молчали. С такими