Вдруг он остановился. Коснулся рукой стены, чуть нахмурившись, словно увидел что-то неожиданное.

– Подойди-ка, – вдруг сказал он. Игорь неохотно повиновался. – Ничего не ощущаешь?

Игорь прислушался к себе.

– Нет.

– Понятно.

– Что понятно?

– Что ты не сталкер.

– ???

– Есть такие люди, которые могут передвигаться не только по точкам соприкосновения измерений. Своего рода сталкеры. Обычно это те, кто идет «на маячок». Например, с Той Стороны прекрасный принц может попасть сюда именно потому, что от мечты по нем умирает прекрасная дева. Как в свое время Эльзе Брабантской явился Лоэнгрин. Твоя Хари хорошо заякорилась за тебя. Но подойти боится… – Ли недобро засмеялся. Потом снова стал спокойным, почти серьезным и чуточку грустным. – Я все же умею видеть след да и Госпожа Луна нынче благосклонна ко мне. Твой дом встроен между двумя старыми домами. И вот эта стена, – он постучал по ней, – соприкасается со стеной старого дома, в которой когда-то было окно. Так что тут проход несколько облегчен, понимаешь ли. Сталкер пройдет. «Заякоренный» – пройдет.

– Откуда ты знаешь про старую стену?

– Я давно на свете живу, – улыбнулся Ли. – Это все граффити. Есть просто граффити, есть граффити – охранные знаки, а есть маркеры сталкеров. Там написано про 1907 год и окно.

Игорь помолчал, подумал. Еще кусочек в мозаику ненормального. А, не все ли равно?

– Я выхожу на охоту. Завтра буду звонить нашим «мушкетерам».

Ли улыбнулся:

– Если нужна помощь – ты говори… А сейчас надо бы поспать. Небо уже светлеет.

Игорь прислушался к себе:

– Да как-то не тянет.

– Да? – с искренним удивлением поднял брови Ли. – А мне кажется, что ты носом клюешь.

Колыбельный слышен звон,

И слипаются глаза.

Крепкий, сладкий, липкий сон

Веки сонные связал.

Скрылись солнце и луна,

Воцарились тьма и тишь.

Ты уже во власти сна,

Сладко и спокойно спишь.[19]

Игорь зевнул. Перед глазами комната плыла и перекашивалась, как кубик с шарнирными соединениями. Добравшись до диванчика, он едва успел упасть на него, как тут же уснул крепко и без сновидений. И не видел, как Ли обошел всю квартиру вдоль стен, внимательно глядя под ноги и что-то бормоча себе под нос. Затем поклонился Госпоже Луне, пошел в ванную умыться и улегся спать на кушетке на кухне.

Утро пришло с запахом кофе и песенкой Ли, которую тот весело мурлыкал себе под нос, орудуя на кухне. И песенка была бодренькая, и Игорь чувствовал себя необыкновенно бодро, словно проспал не какие-то четыре часа, а всю ночь. Он сел в кровати, и в горле стало больно – Вилька не спал нынче у него под боком. И никогда уже не будет. Не будет черного одноглазого котишки, верного дружка…

– Привет! – улыбнулся ему на кухне Ли. – Тебе когда на работу?

– К десяти, – неохотно ответил Игорь. Настроение было гробовым.

– Ну тогда успеем. Да, запомни, Игорь: не отмахивайся от совпадений. Это следы Судьбы. Не упусти.

Первомайская ясная погода сменилась холодным дождем, и вылезать никуда не хотелось. Нынешняя рабочая рутина в офисе ничем не отличалась от обычной ежедневной, разве что под конец дня Сомоса – так называли офисного юриста, солидную и решительную даму по имени Клеопатра Эврипидовна, – выйдя на крылечко покурить, принесла с улицы мокрого, отчаянно вопящего котенка. Котенок был рыжий.

– Чубайс, – оторвался от экрана программист Витя.

– Еще чего, – грудным голосом отозвалась Сомоса, – почто бедная тварь должна страдать? После ваучеризации все рыжие коты – Чубайсы, и по сей причине бедолагам перепадает по два лишних пинка в день, причем незаслуженных.

– А может, он вовсе не он, а она, – отозвалась секретарша Алина.

– И зовут ее Чубакка, – хмыкнул Игорь из угла. – Под хвост посмотрели бы.

– Да маленький он еще, что тут разберешь? – сердито пробасила Сомоса.

Котенок жалостно орал. Все кинулись его кормить, отчего котенок стал орать еще громче. Сожрав две сосиски, он уже ничего не хотел, а его продолжали тискать и пичкать.

– Ща нагадит, – отозвался из угла Игорь.

Котенок заскреб лапками и нагадил. На мгновение все застыли в немой сцене, не зная – вышвырнуть ли маленького нахала или умилиться и простить.

– Ну Чубайс! – возопил наконец Виктор. – Чистый Чубайс!

– Неси совок из сортира! – прикрикнула на него Сомоса.

– Он еще маленький. Перекормили его, да и места он тут не знает, а лотка у нас нет, – вмешалась секретарша Алина. – Так что сами Чубайсы.

Котенок забрался под кресло Сомосы и стал вылизываться как ни в чем не бывало.

Алина взяла рыженького за шкирку и стала гладить, а котенок затарахтел, как мотоцикл, и начал тыкаться носом Алине под мышку.

– Молока хочет, – откомментировал из своего угла Игорь.

Алина снова схватила котенка за шкирку и плюхнула на колени Игорю.

– Вот ты и корми, – отрезала она. – Я вам не кошка молочной породы!

– Хорошо, – покладисто отозвался Игорь. – Я его к себе заберу.

– А как назовешь? – снова стала благодушной Алина.

– Пока не знаю. Там увидим.

Малыша пристроили в коробку с надписью «гигабайт» до конца рабочего дня. Вечером его уже называли Чубайс Гигабайт. Или Чубакка Гигабакка, потому как половая принадлежность найденыша оставалась неясной.

Записная книжка была лохматой и засаленной, некоторые листочки выпадали. И как родители ее не выбросили? Вот и телефоны мушкетеров… Игорь застыл в нерешительности. Он уже почти год жил в старой квартире, а так и не удосужился ни к кому заглянуть. Да и живут ли они еще здесь? Из центра многие давно разъехались по окраинам – Витя еще до Игоревой женитьбы. Вот до него вероятнее всего дозвониться, вряд ли он с тех пор куда еще переехал. Игорь поднял трубку и набрал номер.

Трубку подняли почти сразу. Женский голос.

– Да?

– Прошу прощения, я могу поговорить с Виктором Андриевским?

Молчание. Затем настороженно:

– А кто его спрашивает?

– Это его школьный друг. Игорь Кременников.

Молчание.

– А зачем?

Игорь не сразу нашелся что ответить.