— Всегда нужно стремится говорить себе правду и стремиться к совершенству, — задрав подбородок ляпнул этот хлыщ, а чертовка мне как ни в чем не бывало, улыбнулась и стала нас сравнивать, переводя взгляд с одного на другого. — Женщинам нужно дать понять, что они должны становится лучше.

— Женщинам нужно дать понять, что красота исходит изнутри и пара лишних кило ее никогда не испортят. Вы нам не подходите, Ярослав. Покиньте зал.

— Это не вы решаете, — напрягся и сжал кулаки брюнет с бородой. Еще бы. Это место самое высоко оплачиваемое в городе. Макар уж постарался.

Я уже прикинул сколько затрачу энергии выбивая зубы разгневанному тренеру.

— Настя, — рявкнул я на жену и та развела руками и извиняющее посмотрела на Ярослава.

— Простите, но для женщин лучшего тренера, чем Артем, я не знаю. Если он говорит, что вы не подходите, значит так и есть.

— Я провожу, — улыбнулся я довольно и прищуренным взглядом осмотрел Настю, провожая богатыря.

Я убедился, что он вышел. Что Лола ушла, что камеры выключены и запер дверь.

 Потом посмотрел на свет, льющийся из зала и предвкушающе оскалился. Еще тогда я чуть не трахнул Настю в тренажерном. Фактически трахнул, ведь она кончила, теперь я решил забрать должок.

Я стянул с себя футболку, радуясь, что семейная жизнь пока не сделала меня слабым пузатиком, и направился раскручивать жену на первый за несколько месяцев секс.

Боря с тезкой был с родителями, что давало нам очень много перспектив на ночь.

Когда я вступил в освещенное пространство, то замер, не найдя Настю там где оставил.

 Осматриваюсь и замираю, когда вижу Настю на шпагате на полу, девственно обнаженную.

— Этот коврик, — кивает она вниз и поднимает взгляд через зеркало — надо будет потом выкинуть, если мы планирует плотно на нем позаниматься.

Я сглатываю слюну, когда вижу, как покачивается голая грудь с темными сосками, когда Настя наклоняется к другой ноге и почти ложится на нее.

Тянусь к ремню, и в считанные мгновения остаюсь голым.

— Значит ищешь нового тренера? — поднимаю я бровь и приближаясь, невольно поглядываю как между раскинутых ног мелькает розовая киска.

— Для себя тренера я давно отыскала. Хотела помочь другим женщинам.

— А судя по взгляду, этот Ярик хотел помочь тебе.

— Я бы никому не смогла отдать твою работу, — улыбнулась она и потянула руки вверх, от чего ее грудь приподнялась и задрожала. — Помоги мне потянуться.

— С удовольствием, — присел я за ее спиной коснувшись ее уже готовым к тренировке живым агрегатом и руками обхватил грудь, ладонью ощущая как затвердели горошинки.

Она поджала губы, сдерживая рвущийся смех.

— Чтобы молоко не расплескалось, — шепнул я в ушко, чувствуя как язык наполняется слюной.

Я давно набирался смелости попробовать на вкус молоко, жутко завидуя младшему сыну, который несколько раз в день окупировал взбухшую от молока грудь.

Она провела по губам языком, руками потянулась вперед, не сводя с меня влажного взгляда, и я наклонил ее в ту же сторону.

Для того, чтобы полностью коснуться грудь пола, не хватало пары сантиметров, но после несильной и резкого нажима, я полностью прижал её тело к полу и ласкал губами шею, чувствуя, как отчаянно ноет член.

Рука отпустила грудь и сама потянулась к растянутой в упражнении ягодичной мышце, пробралась между ног и потеребила складки.

Настя дернулась, посмотрела на меня через зеркало, но не произнесла ни слова.

Рука продолжила экзекуцию в растянутом положении, и я легко пробрался пальцами в истекающую влагой щель. Там было так чертовски мокро и горячо, что яйца заболели, а с губ вырвался стон.

— Насть, я так соскучился.

— Я боялась, что ты меня больше не захочешь. Такой. После родов.

Меня, как током ударило. Я отпустил грудь, потянулся к волосам и сжал хвост. Знал, что делаю больно, но мне нужно дать ей понять, что она говорит полную чушь.

— Идиотка. Я хотел тебя даже когда ты рожала, а мужика принимавшего роды ненавидел.

— Тогда, — она стала двигаться взад вперед потираясь кожей спины о головку члена и насаживаясь сильнее на мою руку. — Ты настоящий извращенец.

— Только никому не говори, — усмехнулся я. — Но я кажется сексуальный маньяк в отношении своей жены.

— Ужас какой. Да, такое нельзя рассказывать. А то тебя захотят украсть.

В этот момент в зале потух свет, оставляя только слабое сияние энергосберегающих фонарей.

— Давай попробуем по другому потянуться, — чувствуя предвкушение предложил я.

— О, — улыбнулась Настя, и я аккуратно вынул пальцы, всунул их ей в рот и потянул за хвост на себя.

Уложил Настю на коврик и поднял одну ногу наверх, задирая, ее сразу выше головы.

— Отличная растяжка, Насть, — хрипло прошептал я, и смотрел в какой опасной близости находится дрожащий от нетерпения член. — Кстати, что там с предохранением. Не то, чтобы я был не рад заиметь еще пацана, но думаю, стоит обождать.

Настя взялась за мое лицо двумя руками, поставил стопу свободной ноги на пол, приподняла бедра, чтобы ее киска приняла моего котяру. Который тут же головкой нырнул внутрь.

— Еще одна причина, почему я ждала. Я поставила спираль. Следующие пару лет, можешь заливать меня литрами спермы.

Это звучало настолько возбуждающе и грязно, что тут же посмотрел на грудь. Именно литры, находящиеся в ней меня так давно волновали.

Член проник чуть глубже, и я задрал вторую ногу, проникая максимально глубоко и замирая внутри, наслаждаясь горячей, влажной теснотой.

Настя прикрыла глаза и прикусила губы, часто дыша и крепче, сжимая мое лицо.

— Господи, как же я скучала по твоему члену.

— Не так, как я по твоей груди.

Задвигался я в тот момент, когда губы накрыли острый, поблескивающий влагой сосок, и я втянул его в себя и тут же ощутил несколько капель молока.

Кроме этого внутри член сжало сильнее и Настя вскрикнула и начала биться в конвульсия оргазма.

Я отнял губы, облизнулся и насмешливо взглянул на поддернутые похотью глаза любимой.

— Скорострелка.

— Я так давно хотела и часто представляла, как ты сосешь мою грудь и вставляешь, что тебе осталось сделать только одно.

— И я буду делать это снова, — шепнул я, дождался, когда влагалище расслабиться, оперся на бедра и заработал своими.

Сначала медленно, ласково, доходя до барьера матки и полностью выбираясь наружу. Но трясущаяся от толчков грудь перед глазами и тихие сладостные стоны быстро свели с ума.