— Заживет.

Я фыркнул — Стас впервые позволил себе огрызнуться. Даже во время спарринга он предельно вежлив и выкает периодически, а тут… Какие резкие перемены.

Он по-прежнему стоял ко мне спиной, и я подошел к кухне, опираясь о столешницу бедром, чтобы заглянуть в лицо парню. Сосредоточенно разглядывая кофеварку, Стас скрипел зубами и молчал.

Долго молчал.

А потом тихо спросил:

— Скажи, а убивать… Это страшно?

Усмехнувшись, скрестил руки на груди и покачал головой:

— А тебе зачем?

— Просто ответь. Хочу знать.

Я изучал его с минуту, пока он не поднял взгляд, ожидая ответа.

— Знаешь Стас, — протянул я, отталкиваясь и выпрямляя спину, — Не нужны тебе такие знания, брат. Поверь мне на слово.

Хлопнув парня по плечу, кивнул, перед тем, как выйти из помещения:

— Бинт купи. Легче станет.

В кармане завибрировал мобильник. Посмотрев на экран, я вздохнул.

«Возвращаемся завтра, прямой рейс из Тенерифе. В 15:20»

Потерев затылок, усмехнулся — приплыли. Дожили до того, что я не буду встречать друга.

Потому что следующая смс гласила: «Не приезжай».

Илона

Незаметно летело время; минуты, проведенные с сестрой становились бесценными. Оля чувствовала, что со мной что-то не так, но я раз за разом умудрялась отшучиваться, а иногда просто молчала.

Через неделю после приезда ее положили на сохранение — врачи решили подстраховаться и до родов наблюдать ее в больнице. Сестра верила, что все будет хорошо, я же… Я же настойчиво отгоняла от себя дурное предчувствие, навещая ее в светло-салатовых стенах, пропитанных запахом хлора и кварцевой лампы.

К себе в квартиру я так и не вернулась — не смогла. Попросила Игоря собрать мои вещи и переехала в свободную спальню на втором этаже, сославшись на то, что с рождением племянника им все равно понадобиться помощь, а я так или иначе безработная и временем располагаю. Сбережений мне хватит еще на какое-то время. Главное, чтобы этого времени хватило привести мозги в порядок.

Тимур в доме Лазаревых так и не появился. На мое робкое: «Как он?», Игорь отвечал односложными фразами; так же, как и я на его: «Как ты?».

Наверное, поэтому я согласилась привезти забытые бывшим начальником документы. Хотела убедиться, что: «Нормально».

В офисе царила непривычная атмосфера, во всяком случае для меня — впервые за долгое время пришедшей сюда не как работник. В коридоре витал запах кофе; из приемной слышались щелчки по клавиатуре; в кабинете Лазарева без остановки трезвонил телефон; а за приоткрытой дверью конференц-зала гудели голоса парней. Первым порывом было зайти туда и поздороваться — я соскучилась по этому месту и людям, но потом…

Потом я услышала голос Агеева и замерла на полпути. Кровь загудела в висках — с трудом смогла расслышать, что он говорит:

— Я еду.

— У тебя вообще подписка о невыезде, Тимур, — протянул Игорь, — Максимум, на что ты можешь рассчитывать, это координация работ отсюда.

— Стариков выдаст мне разрешение, — раздраженно процедили за дверью, — Я еду.

— Тимур! — окликнул Лазарев.

Порыв воздуха чуть не сбил меня с ног, когда в коридоре появилась широкая фигура. Я отскочила в сторону, уставившись в темные глаза, и сглотнула, окончательно потеряв дар речи — забыла, как дико он выглядит. Растрепанные волосы на макушке, непривычно-сильная небритость на щеках…

— А эта что тут делает? — спросил так резко, что я вздрогнула.

— Тимур, — осадил Игорь.

Сжав губы, Агеев обернулся к другу:

— Я еду.

— Нет, — чуть смягчившись, Лазарев посмотрел на меня и улыбнулся, — Иди ко мне в кабинет, я сейчас приду.

Кивнув, я отвернулась, вжав голову в плечи, когда Тимур тихо прошипел:

— Сука…

— За языком следи! Илона моя род…

Дальше я уже не слышала — быстро шагала по коридору, с трудом разглядев дверь, за которой можно было спрятаться.

Мне просто нужна минутка, чтобы сделать глубокий вдох. Просто нужно успокоиться. Дыши, Илона, дыши.

— Лара, сделай нам кофе, — послышалось из-за двери, и я отпрыгнула от нее — даже не заметила, что прижалась спиной к деревянной поверхности, чтобы удержать равновесие.

Игорь вошел в помещение, натянуто улыбаясь и махнул рукой на кресло. Сам устроился на своем законном месте — я невольно улыбнулась, глядя, как он восседает во главе рабочего места, положив ладони на стол.

— Привезла?

Кивнув, я потянула сумочку на колени и вытащила оттуда папку.

— Оно? — уточнила, сама зная ответ — больше никаких документов в доме у Лазаревых не было и искать долго «эту, с красной хренью сбоку» — слова Игоря — не пришлось.

— Да, оно. Спасибо. Как там Оля?

— Когда я уезжала, она задремала. Малыш пошевелился за утро три раза и один раз икал, когда она позавтракала, так что все в порядке.

Напряженное лицо немного смягчилось — совсем чуть-чуть.

— Хорошо, это хорошо, — протянул, щурясь, — А ты как?

— Нормально, — дежурный ответ, на, в принципе, дежурный вопрос.

— Перебесится, — коротко заключил Игорь без лишних пояснений, — Не обращай внимания.

Я пожала плечами — а что еще тут скажешь? Оглядела украдкой такой знаковый кабинет, задержав взгляд на диване — вспомнилось, как отдыхала на нем от бесконечных звонков в особо загруженные дни. И точно знаю, что на ковролине есть пара пятен от кофе, который пролила ненароком, когда Тимур неожиданно появлялся на пороге.

— Илон?

— Все в порядке, — повторила я, моргнув, — Этого следовало ожидать.

За дверью послышались тяжелые шаги, а потом и голос Ларисы, окликнувшей Агеева. Тот ворвался в кабинет, как ураган, пролетев мимо меня и швыряя на стол лист бумаги, который, скользнув, был остановлен четким движением ладони Игоря.

— Это что? — Лазарев поднял взгляд на друга.

— Это заявление об увольнении.

От шока я приросла к креслу, уставившись на Агеева во все глаза. Тот лишь поморщился, и повел плечом:

— Подпиши. Я ухожу.

— Тим…

— Я. Ухожу.