Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На экране возникло лицо официанта, обслуживавшего Нонну.
— Странная такая женщина. Я страннее ее не видел, — говорит он. — Курила сигареты такие, знаете, они еще не в пачке, а в коробке. «Властелин» называются. Я таких и не встречал никогда. Она еще артиста знаменитого подцепила, Олега Шершневского. Они вместе ушли. Ну, вернее, он ее понес…
«О боже! Нет, только не это!» — кричала в Нонне ее кристальная совесть. «Это, это!» — насмехалось ее женское естество.
Потом грузин мрачно рассказывал историю своего быстротечного контакта с Нонной.
— Эта жэнщина опасная. Ей хазаин нужен, властелин. Она на это намекала все врэмя. Разве здэсь мужчины есть, чтобы таких жэнщин укрощать?! Олег этот, конечно, играет сильных людей, но сам как — нэ знаю…
Далее свидетельствовал осветитель:
— А что? Нормально. Женщина пришла выпить и покурить. Ну, выпила она немного, просто сразу грамм двести, а курила как паровоз. «Властелин» какой-то. Может, ей дома нельзя курить, так она душу решила отвести. Точно, она еще с акцентом говорила. Наш Шерш тоже с ней закурил…
Ну почему они все про этого Шершневского говорят? Неужели?.. Додумать Нонна не успела, и на экране появилось красивое, немного усталое лицо Олега Шершневского.
— Женщину, с которой я ушел? Помню, конечно. Это моя невеста. Она вообще не курит. А вот попробовала сигареты «Властелин» и, знаете, просто ума не приложу, что с ней теперь делать. Грозил расторжением помолвки, но она ни в какую.
Тут Нонна с ужасом обводит взглядом присутствующих. Хочет извиниться, убежать и забиться куда-нибудь под лавку. Но Тарас, Поль и Валентина радостно переглядываются. Валентина качает длинной ногой и откашливается:
— Ну, я начну?
Мужчины кивают.
— Рекламная акция явно удалась.
Нонна качнулась:
— Я присяду, ладно?
Поль вскакивает и усаживает ее в кресло.
— Но наша реальность еще не приспособлена для подобных интерактивных рекламных акций. Ну не приспособлена она для этого, — сожалеет Валентина.
Нонна благодарно и энергично кивает.
— Вы ведь согласны с этим? — мягко спрашивает хозяин-иностранец.
Нонна обрадованно кивает.
— Да, безусловно, да!
Управляющий потирает руки.
— Очень было приятно с вами познакомиться.
Нонна вскакивает с места и как угорелая устремляется к двери:
— До свидания!
— Получите в кассе свой гонорар, и всего вам самого наилучшего, — кричит ей вслед Валентина.
— Спасибо! Спасибо вам!
Нонна уронила руки на стол и зарылась лицом в рукава. Соня и Юля сочувствуют: одна держит пузырек с валерьянкой, другая картонную коробку с салфетками.
— Курить брошу! От стыда повешусь, — говорит Нонна, не поднимая головы.
— Зачем тогда курить бросать? — интересуется Юля.
Соня недоумевает:
— А что случилось? Подумаешь, переспала с мужиком.
— Я не помню, — ревет Нонна. — Надеюсь, что нет…
— Надейся, если хочешь. Ты от своей мифической верности Федьке-мерзавцу скоро прыщами покроешься!
Нонна поднимает заплаканное лицо.
— Ты пойми, это не только из-за Феди. Это мне не свойственно. Я не могу так просто, ну, так, как это ты делаешь. Для меня это важный момент в человеческих отношениях. Я чувствую ответственность за такие отношения.
Соня злится:
— Ну так разыщи его и сделай предложение!
— Я бы разыскала, хоть мне и безумно стыдно. Я даже ходила к нему два раза!
Юля восхищенно присвистывает.
— Так все-таки предложение хочешь сделать?
— Когда я убегала из его квартиры, забыла у него папку со своей пьесой.
— С какой еще пьесой?
— Я пьесу написала, — мрачно признается Нонна.
— Да ну? А ты умеешь?
— У нее с режиссурой все сложилось, — язвит Соня, — так она решила теперь пьески писать.
Юля пихает ее в бок.
— Забудь, Нонка. В компьютере ведь текст сохранился?
Нонна качает головой и снова падает на стол. Юля с беспокойством смотрит на Соню, но та с наигранным равнодушием пожимает плечами.
— Компьютер гикнулся. Думала, денег заработаю, новый куплю.
— А что ты с пьесой своей в ресторан поперлась?
— Думала отксерить.
— В ресторане?
— Нет, попозже, у Лосевой.
— Рукописи не горят, — продолжает издеваться Соня.
— Это до тебя уже сказали.
— А почему мы-то не знаем, что ты пьески пописываешь?
— Потому что я не успела вам сказать, я ее потеряла!
Соня назидательно грозит пальцем:
— Потому что ты скрытная очень. Нельзя быть такой скрытной.
— Девочки, не ссорьтесь! — Юля затыкает уши, устав от их спора. Тем более что Нонну действительно жалко. Написать целую пьесу и потерять!
Нонна с шумом сморкается.
— А кто у нас сегодня дежурный по книге?
— Ты.
— Нет, я не могу. Меня с похмелья мутит. Тебе писать придется.
Юля возмутилась:
— Почему я все время пишу? Я писать-то ненавижу.
— Тебе диктуют, — уточняет Соня.
— Я прошу вас, девочки, чтобы вы все, что со мной произошло, записали, — с видом ожившей статуи говорит Нонка. — Не забыли мой страшный опыт.
— Вообще-то я думала, что у нас про мужиков больше будет, а мы все о том, как на плаву продержаться.
— Вернее, как продержаться на плаву без мужчины, — снова мрачнеет Нонна.
— У каждого свой путь к счастью, — утверждает Юля, а Соня морщится:
— Ой! Можно без морализаторства?
— Можно. Я могу вообще заткнуться, только ручкой буду по бумаге водить, если вы мне, конечно, продиктуете.
— Не ссорьтесь, девочки, — жалобно просит Нонна. — Вы кричите, и у меня в голове ухает.
— Новая глава будет называться: «Учись получать удовольствие от момента и никогда не раскаивайся», — предлагает Юля.
Соня хлопает в ладоши:
— «Лови момент!» она называется! Проще надо быть, проще!
— Нет! Глава-то про меня, — хмурится Нонна, подыскивая нужные слова, — поэтому она будет называться «За все своя цена!»
— Вот так! Ты и сама признаешь, что получила удовольствие…
Нонна парирует: