Хм, занятно. Мне послышалось или он сказал «догадываться»?

* * *

Головин Игорь Андреевич. Чуть больше семидесяти лет, но выглядит как огурчик. Тянет максимум на сорок пять-пятьдесят. Ректор магической академии Петра. Глава рода Головиных. В придачу еще и один из столпов Российской Империи. Ветряк ранга архимагистра второй степени и младший сконатель второго спектра. Дед Егора Головина, добродушного увальня, моего знакомого из ночного клуба «Метелица».

Вроде бы ничего не упустил.

— Так уж вышло, Захар Александрович, что я уже наслышан о вашей гениальности, поэтому перейдем сразу к сути. Не будем тянуть кота за причинное место, — вдруг поднял на меня серьезный взгляд старик, оторвавшись от созерцания моего личного дела. — По приказу императора вы зачислены на пятый курс этой академии. Также по просьбе государя вы отныне обучаетесь на факультете по боевой магии для литых одарённых. Но с тем учетом, что вы еще и столп империи, — Головин невольно пальцами коснулся собственного перстня. — То вы переведены на систему наставничества. Вот только образовался здесь один… эксцесс

— И какой же, ваше сиятельство? — не понял я князя.

— После вашего… воскрешения, — вдруг хмыкнул ректор. — К вам выстроилась целая очередь наставников из числа наших учителей из самых знатных родов империи. И по этой самой причине по велению императора вам было назначено сразу… три человека в преподаватели.

— Три? — усмехнулся криво я. — Положен ведь один. Если не ошибаюсь, то три лишь у…

— Да-да, — отмахнулся мгновенно тот от моих пререканий. — У Ростислава Романова, но таков приказ. Радуйся! Из-за твоей персоны два старых пройдохи сильно распетушились и почти что проели плешь. Видел бы ты, что они здесь устроили, — и тот раздраженно махнул густой шевелюрой каштановых волос. — А ведь я тебе уже назначил до этого хорошего наставника, ну да Бог с этим. Приказ есть приказ.

Что ж, уже догадываюсь, кто были теми, кто распетушился.

— С этого дня и до окончания твоего годового обучения как столпа империи, третьим твоим наставником по стезе воинского искусства будет числиться Трубецкой Максим Семенович.

Надо же, сам глава спецподразделения «Талых». Внушает.

— По магическому пути тебя будет направлять Потёмкин Роман Константинович, — медленно продолжил ректор.

Похоже, теперь я начинаю понимать, о какой неожиданности говорила Прасковья. Если я всё правильно помню, этот Роман один из тех, кто необычайно одарён в понимании структуры магии. Он из побочной ветви Потёмкиных. Обучать может не только тьме, но и с таким же успехом другим стихиям, а ведь у меня она литая.

— И третьим твоим наставником по слиянию и управлению духовной силы и силы магии будет… Романов Мирослав Петрович…

Мертвецы вечного поля битвы, вонзите мне по стреле в задницу! А вот это действительно неожиданно. Мирослав Романов, если не ошибаюсь это один из сильнейших столпов и изгоев в правящей династии, а еще он сын нынешнего канцлера Российской Империи и по совместительству дядька Ростислава и один из его личных наставников. Видимо, с цесаревичем я теперь буду видеться гораздо чаще, и не удивлюсь, если еще и в спаррингах участвовать, а ведь так хотел этого избежать.

Чую, что всё это дурно пахнет для моей реанорской задницы. Очень дурно. Похоже, мне решили заранее определить роль. Вот только… какую именно?

— И прямо сейчас, — внезапно продолжил Головин, не сводя с меня цепкого взгляда. — Ты отправишься в оценочный зал академии, ведь эту процедуру в виду своего «плотного» графика, ты в начале года пропустил.

* * *

Первое кольцо. Москва.

Арендованная резиденция для представительницы клана Е.

Вечер прошлого дня…

— Отец, ты слышал последние новости? — тихо отозвалась Руслана сидя в тени заснеженных деревьев в саду на своём излюбленном месте. — Он жив. Ты что-то предпримешь?

— Я уже в курсе насчет этого, Руолан, — с улыбкой в голосе произнес глава клана Е. — А ты как думаешь, дочь моя? Вспомни наш кодекс и всё поймешь. Мы не оставляем незавершенных дел. К тому же, к нам уже обратились.

— Мне готовиться? — спохватилась тотчас девушка, рывком оказавшись на ногах.

— Не спеши, моя милая, отныне ты студентка, — рассмеялся внезапно мужчина. — Слушай то, что я тебе сейчас скажу. И слушай внимательно…

Оценка? Понятия не имею, что это за оценка, но сомневаюсь, что она каким-то образом связана с огранкой. Хотя я и слышал от кого-то, что в стенах академии есть отдел Плеяды. Так или иначе, но одно тесно взаимосвязано с другим.

Свой кабинет Головин покидал неторопливо, а я следом за ним. И такое поведение ректора лишь укрепило мои догадки о том, что с воинской и магической огранкой, так называемая оценка, никак не связана.

— Студент Романов, а чего это вы здесь забыли в такой ранний час? — сухо поинтересовался князь, когда совсем недалеко от своего кабинета в коридоре заприметил цесаревича. — Вы нечастый гость в наших стенах, ваше высочество.

— Как и все столпы, — расплылся в широкой улыбке Ростислав и одним неуловимым движением оказался подле меня. — Вы уже закончили с зачислением Лазарева, Игорь Андреевич? — обратился тот к старику, следуя за нами.

— Сколько раз я вам уже говорил, Ростислав Владимирович, чтобы вы не использовали свои воинские техники почем зря и в стенах академии, — менторским тоном и тихо стал поучать тот парня. — Для этого есть более подходящие места. И нет, с Захаром Александровичем мы еще не закончили. Осталась оценка.

— Тьфу! Скукота, — скривился невзрачно Романов.

Скукота, значит…

— Для вас скукота, для остальных правила академии, — не остался в долгу старик. — Вы будущий император, ваше высочество, негоже относится с таким пренебрежением к подобным делам.

Судя по поведению Головина, его совсем не заботило, что рядом с ним сейчас вышагивает внук императора. Видимо, для него все обитатели академии не более чем студенты.

— До меня будет мой отец, Игорь Андреевич, мой черед еще не скоро придёт, — усмехнулся уникум с довольством.

— Разумеется, это так, я не желаю лезть в дела правящей династии, — хмыкнул сухо ректор. — Но разве вам не приходила в голову мысль, что Владимир Всеволодович может отказаться от престола, и тогда следующим на очереди будете… вы?

После слов ректора шаг Ростислава невольно замедлился и тот крепко над чем-то задумался. И такое изменение не укрылось от цепких стариковских глаз, но Головин лишь смолчал и вновь сухо хмыкнул.

Как бы то ни было, занятия хоть и начались, но коридоры академии были до невозможного оживленными. Но стоило всем завидеть хоть издали Головина и Романова, как почти все в идентичной манере отходили чуть в сторону и отдавали дань уважения ректору и цесаревичу.