– Когда они проходят, Маша убирает свой хлам. А потом он странным способом возвращается на место. – пожала я плечами, огорченно вздыхая.

Тая в неверии качала головой:

– Кошмар. А коменде говорила об этом?

– А коменда – тетя Маши, вечно ее прикрывает. – у Таи ошеломленно расширилась глаза, – коменда не хочет даже слышать, что мусорит Маша, а Маша говорит, что это делаю я, чтобы коменда наказывала в итоге меня – настолько они меня ненавидят.

Тая возмущенно сжала губы, а в ее зеленых глазах опасно блеснул огонь.

– Пипец. Я не хочу жить в бардаке! А все потому, что какая-то любительница мусора – родня коменды! Идём жаловаться? – беспощадно и серьезно настроено предложила девушка.

– Это бесполезно. – мрачно произнесла я, – коменда будто слепая и не хочет ничего плохого про свою племянницу слышать.

– Мне чихать, что она ее племянница. Жить в сраче я не собираюсь. Пошли, не нужно мириться с этим. – Тая решительно поднялась с кровати, одарив меня озадаченным взглядом.

Эта девушка была настроена радикально, и в глубине души я почувствовала к ней сильную симпатию. Бороться одной против двух ненормальных соседок без какой-либо поддержки – очень тяжело, но настрой Таи пробудил во мне всю накопившуюся злость в сторону этих двух девиц и дал слабую надежду на хоть какую-то победу.

– Идем. – кивнула я.

Перед выходом Тая сфотографировала мусор Маши, накопившейся в общем шкафу – собранный в кучу хлам в виде тетрадей, обуви, грязной потной рванной одежды. Тарелки с засохшим жиром, разбросанные под кроватью вперемешку с алюминиевыми банками от пива, бутылками водки, вина, упаковки от крылышек KFC, раздавленных разлагающихся тараканов и… парочки мертвых клопов. Я удивилась, увидев, что живность продолжает снова расти. Только клопов не хватало…Страшно теперь жить в своей комнате.

– Просто свинья. Ну и вонища. Как так жить можно, как ей спится спокойно после этого на такой кровати?! – недоумевала Тая, когда мы шли по коридору к комендантше. Голос Таи дрожал от отвращения, она с трудом сохраняла хладнокровие, но чувство брезгливости продолжало ее терзать.

– Так она у мужиков своих спит. – ответила я. – она в комнате особо не ночует.

– Я надеюсь, она мужиков хоть не водит?

Я быстро рассказала ей, как пыталась выгнать тех двоих извращенцев в первый день знакомства с Машей. Затем из губ быстро вырвался второй рассказ, как к нам в комнату любят приходить непонятные типы играть в мафию, карты и распивать спиртное.

– Жесть… – после моего рассказа Тая ужасно побледнела, – как ты одна терпела этот ад? А переехать не удалось?

– Коменда мне запретила.

– Ну пусть тогда отвечает за свою свинью. – сквозь зубы процедила Тая. – воспитывает ее или выселяет на общую свалку, где ей и место.

В прихожей общежития увидела, как охранник со скучающим выражением лица играл в виртуальные карты в телефоне, а комендантша спокойно попивала чай за стойкой, мило беседуя с вахтершей. Глядя на улыбающуюся комендантшу, обида и ненависть неприятно нахлынули на меня, будто силой цунами обрушились и накрыли с головы до ног. Но успокаивало присутствие Таи.

"Надоело жить с этой разукрашенной атомной бомбой, строющей из себя не пойми что! Надоело, что приходится комнату постоянно проветривать, чтобы мерзкий запах хоть на какое-то время пропал! Надоело, что во время проверки эта Маша строит из себя настоящую чистюлю, но не является ей на самом деле!"

Вахтерша куда-то быстро улизнула, а коменда продолжала мирно попивать свой чай. Мы с Таей, не выдержав, подошли к комендантше, и соседка начала излагать всю свою жалобу, протянув телефон с фотографиями мусора. Комендантша, расстроившись, поставила громко кружку на стол и недоуменно уставилась на Таю.

– Девушка, какая комната? – сухим тоном перебила она Таю, не дав ей договорить.

– Семьсот сорок четвертая. – немного сбившись, ответила Тая. – мы вместе там живем. – она указала на меня.

Коменда пронзила меня хмурым взглядом.

– Так вы про мою племяшку говорите? Про Машеньку Толстопятко?

Тая не выдержала и издала смешок, но заметив на себе мрачное выражение лица коменды, тут же умолкла.

– Да, про нее.

– Ну… – комендантша в недоумении пожала плечами, открыв перед собой журнал со списком проживающих студентов, – что за бред вы несете…Таисия. – ее длинный ноготь неприятно заскрипел о бумаге, и я поморщилась.

В груди вспыхнуло негодование, стремительно рвущееся вырваться наружу. Тая тоже не смогла молчать.

– Бред?! По-вашему, это бред?! – она разозлено стукнула ногтем по дисплею телефона, и начала перематывать снимки мусора. – это ее хлам, это от нее столько тараканов! Уже клопы завелись! Сколько она уже не моет эту тарелку? В шкафу воняет от ее одежды, которую она месяцами не стирает и будто с помойки достала! Мужиков непонятных водит еще! – громко кричала Тая.

Комендантша спокойно вздохнула:

– Моя Маша – мирная скромная девочка. Мусор она за собой убирает. Парней не водит.

– Водит! Мусорит! – не выдержав, крикнула я.

Коменда впилась в меня угрюмым взглядом, отчего холодок промчался по всему телу.

– Хватит наговаривать на мою любимую племянницу. Она пример для подражания. А на вас, Мирошниченко, уже был составлен рапорт за мусор. И за эти фотографию я сейчас составлю второй, и тогда вам придется упаковывать свои вещи вместе со своим мусором. Не надо свою грязь перекладывать на другого.

Коменда села за компьютер и начала торопливо бить пальцами по клавиатуре. Возмущение пронзительно накрыло меня. Изнутри трясло, буря злости и разочарования сплелись в единый узел и сжали, обдавая болью. Когда на меня уже был составлен рапорт? Когда Андрей с Захаром подрались? В тот день, когда из-за Маши у меня сломался чайник, и коменда пригрозила, что выселит?! А сейчас она что, составляет второй на меня?!

Маша – пример для подражания?! Ей подражать могут только мудаки, такие как Карина, чью голову насквозь прогнило лицемерие! Что несет эта коменда?!

Я была готова взорваться от ярости прямо на месте. Мне казалось, что огонь страшно исходил от меня, настолько сильно, что его пламя вот-вот накроет это помещение, и безудержная стихия страшно поглотит все. Несправедливо все! Несправедливо! Мне хватило Леры с ее ревностью и коварными планами, хватило, что Стас бросил меня, не разобравшись во всем, Карины, ненавидящей меня! Но что бы меня выселили из-за больной слепой любви к своей племянницы – невыносимо осознавать!

Надо как-то выкручиваться! Но как?! Из-за мощной ярости голову накрыло столько мыслей, что разобрать каждую было невозможно.

Но Тая смогла выручить.

– Это нормально, по-вашему? У Саши чистая кровать, вещи разложены по полкам, посуда убрана. Почему вы все спихиваете на нее?