Джесс Макферсон был знаком с сыном Рика давным-давно, но и он завтра на похоронах не узнает его в лицо, даже если будет стоять рядом. Джон позаботится о том, чтобы его настоящая внешность осталась для всех любопытствующих тайной. Джон Медина — не менее ценный профессионал и мастер своего дела, чем его покойный отец. У него блестящий быстрый логичный ум, он легко просчитывает и анализирует одновременно множество ситуаций, никогда не упускает ни одной возможности, предугадывает последствия любой операции, всегда подмечает мельчайшие и незначительные детали, делает безупречно точные выводы. Он перенял от отца много ценных, важных качеств. Джесс Макферсон вздохнул. Как жаль, что убили Рика!

Неожиданно Макферсон подумал о том, что, возможно, Рика Медину убили для того, чтобы попытаться выманить из норы его сына. А Декстера Витлоу? Нет, ситуация сложнее и запутаннее, чем кажется на первый взгляд. И детектив Частин прямо заявил, что не верит в совпадения. У него есть основания так утверждать. Наверняка кое-какой информацией он не поделился с Макферсоном. Что ж, остается ждать наступления завтрашнего дня. Франклин Вини уже позаботился о том, чтобы все пришедшие на похороны были зафиксированы и проверены. Никогда не знаешь заранее, где поймаешь удачу.

— Ладно, созвонимся позднее, — сказал Джесс Макферсон и нажал кнопку отключения связи.

Марк Частин, слушая подробный заключительный отчет патологоанатома о смерти пятилетнего мальчика Джеймса Блейка Гейбла, машинально взглянул на часы: девять сорок пять. Прошли сутки с тех пор, когда он в последний раз разговаривал с Карен.

« Надо позвонить, — подумал Марк. — Узнать, как она…»Заключительный отчет патологоанатома не содержал никаких дополнительных сведений. Новые данные выяснил недавно сам Марк Частин. Только за этот год маленький Гейбл десять раз попадал в больницы с ранами, ожогами и увечьями, и все десять раз в больницах характеризовали травмы как произошедшие в результате» несчастных случаев «, полученные по неосторожности. Как могут врачи так халатно относиться к своим обязанностям? Неужели никто из них не догадался, что ребенок — жертва садиста-отца? Или это вопиющее безобразие стало возможным потому, что каждый раз папаша отвозил покалеченного сына в разные больницы? Но ведь должен же между больницами быть налажен обмен информацией, тем более когда речь идет о маленьких детях?

Изумляло Марка и следующее обстоятельство: у пятилетнего Гейбла, помимо матери и отца, были и дедушка с бабушкой. Они тоже ничего не видели, не замечали? Не обращали внимания на то, что у их родного внука постоянно на теле синяки, порезы, ожоги. Не хотели видеть, что мать мальчика в летнюю жару постоянно ходит в блузках с длинными рукавами и высоким воротом, носит брюки? Не вникали в их семейные отношения и упорно не желали замечать, что маленький мальчик и его мать — жертвы садиста? Теперь ребенка уже нет на свете, кто на очереди? Его мать? Марк ни минуты не сомневался, что очень скоро, если не удастся запрятать папашу за решетку, он убьет и миссис Гейбл.

Частин снова взглянул на часы. Как хочется услышать голос Карен, увидеть ее снова, обнять, крепко прижать к себе… Кстати, очень скоро такая возможность ему представится. Нет, конечно, он не рассчитывал, что Карен вдруг прилетит к нему в гости в Новый Орлеан, это было бы слишком самонадеянно. Но повод снова вызвать ее в полицейское управление Восьмого района имеется, и весьма существенный.

После визита мистера Макферсона, который, несомненно, является сотрудником ЦРУ, стало окончательно ясно, что между убийством Декстера Витлоу и Риком Мединой — агентом ЦРУ существовала определенная связь. Они были знакомы друг с другом, много лет назад вместе воевали во Вьетнаме, их застрелили в одном городе, в один день, из оружия одинакового калибра. В свете этих обстоятельств убийство уличного бродяги Декстера Витлоу приобретало иной, даже таинственный смысл. Оружие — дорогое, абсолютно новое, найденное в кармане его брюк, тоже недвусмысленно указывало на то, что его хозяин — не бездомный попрошайка, ночующий в бумажных коробках на улице. В пользу этого говорит и заключение судмедэксперта о состоянии здоровья Декстера Витлоу: хорошая физическая форма, отсутствие наркотических веществ в крови.

Марку понадобятся дополнительные показания его дочери Карен. Во время ее пребывания в Новом Орлеане они много говорили о ее отце, Карен искренне и честно рассказала Марку обо всем, что ей было известно, но теперь у него появились новые вопросы, на которые хотелось бы получить ответы. В тот раз они оба думали, что смерть Декстера Витлоу — результат обычной разборки, какие нередко происходят между бездомными бродягами. Сейчас же многое изменилось, и не исключено, что Карен удастся вспомнить что-нибудь важное — какую-нибудь деталь, подробность, штрих. Они потянут за тонкую, едва различимую нить — клубок и распутается.

Марк постоянно думал о Карен и ругал себя за то, что, во-первых, позволил ей вчера рано утром сбежать и, во-вторых, что наговорил на ее автоответчик резкие слова. Надо бы дозвониться, поговорить с ней, объясниться…

Тихонько запищал сотовый телефон, патологоанатом недовольно поморщился. Ему хотелось поскорее закончить с отчетом и заняться другими делами. Марк нажал кнопку, внимательно выслушал, бросил несколько коротких фраз, записал адрес. Адрес был ему знаком — Парковый квартал Нового Орлеана. Там жили мистер и миссис Гейбл — родители умершего пятилетнего мальчика.

— Что там?

— Убийство. Похоже, этот мерзавец добрался и до жены! — с негодованием произнес Марк. — Ладно, я поехал разбираться!

Ничего удивительного, этого и следовало ожидать. Садиста-папашу не удовлетворила расправа над сыном, и он лишил жизни жену. Марк опоздал с ордером на арест. Получи он его двумя часами раньше… Но если бы он самовольно задержал юриста, вышел бы крупный скандал. Не хватило двух часов! Они могли бы спасти жизнь несчастной миссис Гейбл.

Когда Марк Частин подъехал к дому, на улице стояли патрульные машины. Было очень жарко и влажно, и несколько полицейских, оставшихся на улице, прятались в тени деревьев и тихо переговаривались. Марк Частин вошел в просторный прохладный холл дома и, увидев своего коллегу, дежурившего у двери, коротко спросил:

— Где?

— Поднимайся на второй этаж!

Марк легко взбежал по широкой лестнице и сразу увидел людей, стоявших около одной из комнат. Он подошел к ним, поздоровался и вошел в спальню супругов Гейбл.

Она, как и другие комнаты, выглядела богато: просторная, с высокими потолками, оклеенная бело-голубыми обоями, обставленная дорогой мебелью. На стенах висят картины и большие зеркала в позолоченных рамах. Несколько красивых, с изысканным рисунком ваз, в которых благоухают светло-голубые ирисы — в тон обоям, огромный, во всю комнату, ковер и… везде кровь. Большие пятна крови на полу, брызги на стенах и на мебели, на широкой постели, убранной роскошным покрывалом… В кожаном кресле с высокой спинкой сидит, уронив голову на грудь, миссис Гейбл в белом шелковом пеньюаре. Он не скрывает множества синяков на шее и груди. Несколько синяков желтого цвета Марк уже видел вчера, но появились и новые, свежие, ярко-фиолетового оттенка. Около кресла, в котором она сидит, пятна крови.